В настоящее время очевидно выросла роль государственных институтов управления и госкорпораций. Это значит, что кратно выросли ответственность и спрос с тех людей, которые берут на себя функции управления, в том числе - экономикой. Именно поэтому сейчас важно очень четко определить - кто попадает на госсслужбу, какие у них навыки, компетенции и, главное, мотивы? Автоматически возникает вопрос: почему в России нет конкурса про приеме на госслужбу и нет четко прописанных жестких критериев отбора профессиональных кадров? Совсем недавно президент поставил задачу переформатировать элиты и обратить внимание на настоящих патриотов страны, в том числе - ветеранов СВО. Задача не тактическая - стратегическая. Но есть ли у ветеранов, при всем уважении к их боевым заслугам, реальная возможность быстро и качественно включиться в процессы управления, отдать все свои силы проектам развития страны? Они - выходцы из малых городов России, на московских «социальных лифтах» не ездили, они их даже в глаза не видели. Но именно они должны прийти на смену иногда коррумпированному и неэффективному менеджменту, который, чего уж греха таить, в госсекторе давно засиделся. Работать на государство - это честь. Это право заслужить надо, а не по квоте и блату в кресло присесть.
В настоящее время очевидно выросла роль государственных институтов управления и госкорпораций. Это значит, что кратно выросли ответственность и спрос с тех людей, которые берут на себя функции управления, в том числе - экономикой. Именно поэтому сейчас важно очень четко определить - кто попадает на госсслужбу, какие у них навыки, компетенции и, главное, мотивы? Автоматически возникает вопрос: почему в России нет конкурса про приеме на госслужбу и нет четко прописанных жестких критериев отбора профессиональных кадров? Совсем недавно президент поставил задачу переформатировать элиты и обратить внимание на настоящих патриотов страны, в том числе - ветеранов СВО. Задача не тактическая - стратегическая. Но есть ли у ветеранов, при всем уважении к их боевым заслугам, реальная возможность быстро и качественно включиться в процессы управления, отдать все свои силы проектам развития страны? Они - выходцы из малых городов России, на московских «социальных лифтах» не ездили, они их даже в глаза не видели. Но именно они должны прийти на смену иногда коррумпированному и неэффективному менеджменту, который, чего уж греха таить, в госсекторе давно засиделся. Работать на государство - это честь. Это право заслужить надо, а не по квоте и блату в кресло присесть.
BY МУХИН
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise.
from us
