group-telegram.com/EventsAndTexts/1930
Last Update:
Аркадий Островский, обозреватель The Economist
Имитация как идеология
на конференции Страна и мир: Российские реалии-2023
С 2007, с Мюнхенской речи Путина редакторы и читатели спрашивают у меня, действительно ли Путин и его соратники верят в то, что говорят. Я думаю, это это бессмысленный вопрос. Человек верит в то, что он сейчас говорит, в то, во что ему удобно верить. Он может себя убедить в том или ином. Идеологические режимы считаются более страшными, и война актуализировала попытки найти идеологию Путина. Я думаю, что война стала возможной именно благодаря концу идеологии и в России, и на Западе. Отсутствие идеологии позволяет Путину вести эту войну.
В первые дни и недели войны мы видели возникновение в России эстетики, похожей на фашистскую: буквы Z (которой нет в русском алфавите), тексты Тимофея Сергейцева, одежда и эстетика ведущих Соловьева и Скабеевой. Это стилизация под фашизм. Я думаю, это стилизация: очевиден контраст между отсутствием массовой поддержки войны и этой квази-фашистской эстетикой. Важный подход: если что-то похоже на Х, то это, скорее всего, и есть Х.
Почему война, объявленная под лозунгами борьбы с нацизмом, с использованием советских идеологем, на практике заимствует не советскую, а скорее фашистскую символику? Возможно, именно ради создания впечатления массовой поддержки войны. Советская символика для многих не была связана с такой экзальтацией. Путин превратил победу во II Мировой войне в рессентимент, что было нетривиальной задачей, но формировался он в 1970-х, на здоровом цинизме к «марксистско-ленинской лабуде», в отличие от партийного начальства. Это номенклатура, которая думала, что все лучше всех понимает.
В своем обращении к нацистской эстетике Путин был последователен, - подобно этому в 1999 он явился перед россиянами в образе Штирлица через знаменитый опрос журнала Ъ-Власть и первый документальный фильм о Путине, где звучала мелодия Таривердиева. «17 мгновений весны» в 1973 (год поступления Путина в КГБ) были сняты по заказу КГБ. Эстетика советских шпионов, понимал Андропов, не будет работать так хорошо, как нацистская. Восхищение этой нацистской формой, «ариец» Тихонов, игравший Штирлица, - все это сработало как мобилизационный ресурс. Дмитрий Пригов писал, что Штирлиц – одновременно идеальный советский и нацистский продукт, результат манипулятивного подхода.
Ровно таким был и Путин. Он имитирует и советскую и нацистскую идеологию. Но для имитации всеобщей поддержки нацистская идеология подходит лучше: это перформанс, высшее проявление которого – война, это привнесение эстетики в политику. Когда после неудавшегося блицкрига к лету 2022 стало понятно, что война провалилась, Путин постепенно стал переходить от нацистской символики к нормализации войны, превращению ее в рутину.
В том же 1973 появляется письмо Солженицына вождям (освободитесь от идеологии марксизма, и этим спасите страну) и ответ на него Сахарова (он спокойно и уверенно отметил, что неудачи СССР порождены не столько идеологией, ведь общество идеологически индифферентно, а руководят им прагматичные политики, желающие сохранить власть). Путин и его псевдо-, имитационная идеология тоже идеологически индифферентна. Именно на ней стоит война. Отсутствие идеологии не делает этот режим и его дела менее страшными.
Трансляцию и запись выступления см. тут.
А всю конференцию – здесь.
BY Events and texts

Share with your friend now:
group-telegram.com/EventsAndTexts/1930