Однажды, в начале 50-х годов, студент ВГИКа Петр Тодоровский, шёл по улице и услышал до боли знакомый голос. Он обернулся и с удивлением узнал в грубоватой продавщице пирожков около ЦУМа, «женщину товарища комбата», первую красавицу, в которую на передовой были тайно влюблены многие солдаты.

Она стояла в стоптанных валенках, укутанная какими-то платками поверх телогрейки, в перчатках с обрезанными пальцами, и узнать ее можно было только по голосу с хрипотцой и характерному заразительному смеху. Рядом с женщиной сидела маленькая девочка.

Тодоровский вспоминал:
"Я долго стоял и не мог оторвать от неё взгляд. Что же произошло с ней, красавицей, фронтовой королевой? Почему жизнь так изменила ее? Женщина не узнала меня, и я ничего не сказал ей. Но забыть эту встречу, я никак не мог. Пытался представить ее судьбу после гибели комбата – одиночество, ожесточение, ребенок на руках... Долго-долго вынашивал я этот замысел».

И через 30 лет, Тодоровский осуществил свою мечту, написал сценарий и снял "Военно-полевой роман", пронзительный фильм с замечательными актёрами в главных ролях: Наталья Андрейченко, Николай Бурляев , Инна Чурикова и др.

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Это случилось во время афганской войны.

Одноклассники Виктор и Петр вместе призывались в армию. Мама Петра была верующей, часто молилась в храме. Она уговаривала сына, чтобы он дошел с ней в церковь и попросил священника благословить его на военную службу. Петя любил свою маму и не хотел огорчать ее. Он пошел в храм и взял благословение. Материнскому сердцу стало спокойнее, да и сыновнему тоже.

И Виктору, и Петру довелось служить в Афганистане. Вокруг брезентовых палаток, в которых их поселили, — горы и пески.

Петра назначили поваром. Однажды недалеко от кухни он заметил змеиное гнездо с детенышами. Петру жалко было их убивать, и он даже ежедневно подкармливал змеиное потомство отходами солдатской кухни. Иногда ему приходилось видеть издали и маму-кобру. Змея держалась на расстоянии, и солдат смирился с таким соседством.

Однажды под вечер Петр, как обычно, выносил остатки пищи, и вдруг перед ним возникла мама-кобра. Она стояла в угрожающей позе. Зная, что в таких случаях нельзя делать резких движений, Петя стал медленно уклоняться в сторону, но змея тут же реагировала на его передвижение — и снова дистанция оставалась прежней. Солдату приходилось отступать. Но после каждого шага змея снова приближалась к нему и замирала в угрожающей позе. Если он не отходил, начинала шипеть, вынуждая его делать очередной шаг назад.

Так продолжалось несколько часов.

Змея вынудила его отойти на значительное расстояние от лагеря. Кобра не отпускала его, но и не нападала. Отогнав его достаточно далеко, змея успокоилась. Но стоило ему сделать хоть один шаг в сторону лагеря — принимала боевую стойку.

В таком ужасном напряжении Петр пробыл всю ночь. Когда стало светать, змея неожиданно уползла прочь.

Едва держась на ногах, Петр подошел к палатке, собираясь рассказать о случившемся. Его глазам предстала страшная картина: изрезанные тела солдат. В одном из погибших он узнал Виктора. Здесь ночью побывали душманы

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Квартет «Аккорд», «Эхо»

Музыка - В.Купревич, стихи - А.Горохов. 1966г.

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Да, мужеству забвенья не бывает.
Вот почему погибшего в бою
Старшины на поверке выкликают
Как воина, стоящего в строю!

И потому в знак памяти сердечной
По всей стране от Волги до Карпат
В живых цветах и день и ночь горят
Лучи родной звезды пятиконечной.

Лучи летят торжественно и свято,
Чтоб встретиться в пожатии немом,
Над прахом Неизвестного солдата,
Что спит в земле перед седым Кремлем!

И от лучей багровое, как знамя,
Весенним днем фанфарами звеня,
Как символ славы возгорелось пламя —
Святое пламя вечного огня!

📝 Э. Асадов, "Могила неизвестного солдата"
🎨 А. Аверьянов, "Русский гренадер"

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Быть учителем — это настоящее призвание: снова и снова проживать детство с каждым учеником, смотреть на мир их глазами.

Поздравляем всех учителей, кто с нами! Желаем вам терпения, благодарных учеников и вдохновения в вашей важной работе.

Друзья, не забывайте поздравить своих учителей — даже простое «спасибо» сегодня особенно ценно!

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Был у нас такой знаменитый исследователь-полярник Иван Папанин

Он прожил очень долгую жизнь, дожив до 80-х годов XX века. В конце жизни как-то давал он интервью, и в нём рассказал, что в 30-е годы полярники были буквально "звёздами", их знала вся страна. Как говорил Папанин: “Когда я выходил из квартиры, за мной бежала стайка мальчишек, которым хотелось просто посмотреть на знаменитого путешественника”.

“А сейчас?” – спросил репортёр. “Ну, очевидно, что мальчишки мои постарели…” – грустно улыбнулся Папанин.

Из этого эпизода хорошо видно вот какое явление: во второй половине XX-го века появился настоящий “культ звёзд”: артистов и поп-певцов. Они стали для подростков буквально идолами, на которых молятся.

Если когда-то ориентирами для молодёжи были, допустим, отважные путешественники (Ливингстон, Папанин и тд), то с середины века фокус сместился на исключительно скоморохов, а не на людей дела, будь то изобретатель, бизнесмен или путешественник.

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Нина Соколова спасла десятки тысяч жизней в блокадном Ленинграде и вошла в историю страны как первая женщина-водолаз.

Хрупкая девушка из многодетной семьи сама выбрала профессию инженера и закончила вуз.
Но чтобы стать первой женщиной-водолазом, пришлось получать разрешение лично Михаила Калинина.

В 1942 году Соколова предложила проложить «Артерию жизни», секретный бензопровод на дне Ладожского озера. Прокладкой бензопровода Соколова руководила лично и сама не раз спускалась на дно озера.
За 43 дня было проложено 35 километров трубопровода. Немцы так и не узнали о нем, хотя работы шли буквально у них на глазах.

Риск оправдался — магистраль позволила поставить в осажденный город около 50 тысяч тонн бензина.

За это время Соколова была дважды ранена. Но именно ее детище ускорило прорыв блокады.

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

- Только об это ни-ни, это же военная тайна

Любовь и голуби, 1984 год

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Герой без медалей: история хирурга, который освободил около … 3000 человек из концлагеря …

В самом начале Великой Отечественной войны хирург Георгий Синяков попал в плен. Он прошел два концлагеря, а потом оказался в трудовом лагере в немецком Кюстрине.

Там опытному врачу поручили работу в лазарете. Ежедневно Георгий проводил до 5 операций и делал более 50 перевязок.

Вскоре к выдающемуся советскому доктору стали привозить на лечение и немецких солдат. Однажды Синяков спас сына охранника-эсэсовца: мальчик подавился костью. После этого хирургу стали доверять, разрешили свободно передвигаться по лагерю и увеличили паек, которым он сразу начал делиться с другими пленными.

Вскоре Синяков возглавил подпольный комитет, который устраивал побеги из концлагеря. Георгий придумал имитировать смерть пленных.

Он докладывал начальству об очередном трупе, и «тело» выбрасывали в ров неподалеку с лагерем, откуда пленный мог бежать к партизанам.
Так Синяков спас и легендарную летчицу, «летающую ведьму» Анну Егорову.

Если бы хоть один беглец попался, хирург ответил бы за это жизнью.

Когда советские войска освободили лагерь, Георгий продолжил оперировать. За первые сутки свободы он спас 70 раненых. После войны Синяков работал в Челябинске. О своих подвигах он никому не рассказывал.

Страна узнала о нём лишь в 1961 году из очерка той самой Анны Егоровой. После чего военные в знак благодарности пригласили доктора в Москву и даже пытались добиться для него звания Героя Советского Союза.

Однако из-за пребывания в плену награда так и не была ему присуждена.
Но память о легендарном докторе и его невероятном человеческом и профессиональном подвиге сохранилась. После смерти Синякова в Челябинске был открыт небольшой именной стенд в Музее медицины челябинской больницы.

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Голод. Вначале, несмотря на огромную слабость, голова была очень ясной… Потом временами начинаешь терять сознание, восприятие реальности нарушается...

Нестерпимый холод. Свыше 40 градусов мороза. Мы даже спали в пальто, шапках, закутанные сверху шарфами. Но это не спасало. В квартире было так же холодно, как на улице. Снег всю зиму не убирали. Трупы упавших от дистрофии людей заносила снежная вьюга…

Я навсегда запомню Новый год 1942 года…
Моя бедная мама решила устроить мне ёлку, как всегда до войны. Она воткнула ветку в пустую бутылку из-под молока, завёрнутую в белую ткань… Повесила несколько ёлочных игрушек… Нашла свечку. Разрезала её на несколько частей, прикрепила к ветви… Из соседних комнат медленно шли родственники, опираясь на палки, закутанные, с неузнаваемыми от истощения лицами. Глядя на пламя угасающих свечей, все вдруг заплакали.

Первым в январе 1942 года не стало дяди, брата моей матери. Константин Константинович Флуг — знаменитый китаист, работал в Академии наук, специалист по древним рукописям Китая XV века, в прошлом офицер Добровольческой белой армии.

Потом умер мой отец. Он страшно, протяжно кричал: «А-а-а-а!» — в комнате, освещённой тусклым пламенем коптилки. Как сказал врач, вследствие «психоза от голода». Отцовский крик долго потом стоял у меня в ушах и вызывал ужас…

В начале февраля 1942 года умерла моя бабушка. Елизавета Дмитриевна Флуг — внучка знаменитого русского историка и статистика Константина Ивановича Арсеньева, воспитателя государя-освободителя Александра II. Я зашёл к ней в комнату. «Бабушка! Бабушка! Ты спишь?» В темноте подошёл ближе. Глаза её были словно полуоткрыты… Я положил бабушке руку на лоб. Он был холоден, как гранит на морозе… Не помня себя от ужаса, вернулся к маме и сказал: «Она умерла!» В ответ — едва слышный шёпот: «Ей теперь лучше. Не бойся, мой маленький, мы все умрём».

Как-то мама пришла из магазина напротив дома, где нам выдавали по 125 граммов хлеба на человека. С трудом дыша, легла на кровать и тихо сказала: «У меня больше нет сил, кажется, что это так далеко». С тех пор она не вставала.

Илья Глазунов

В 1942 году, когда в городе было совсем плохо, по домам ходили спасатели и собирали людей, чтобы вывезти их через Ладогу на большую землю. Забирали только тех, кто мог сам двигаться. Мать Ильи Ольга Константиновна отдавала почти всю свою пайку сыну и была очень слаба. Она лежала и не смогла встать. Мальчика забрали, а мать оставили в холодной квартире. Всю дорогу Илья бился в руках сопровождающих спасенных ленинградцев людей и кричал: "Почему вы не взяли мою маму?"
Мальчику было 12 лет.
Такие душевные травмы оставляют шрамы на всю жизнь...

Эта фотография — самое дорогое, что осталось у маленького Илюши от матери после ее гибели в блокадном Ленинграде. Фотография и эмалевая табличка с номером квартиры, в которой он провел свое детство и в которой умерли все его близкие: бабушка, отец, потом мама... Сюда он вернулся после эвакуации на Большую землю и уже не нашел даже могил родных. Пустая холодная квартира, Волково кладбище, братские могилы...

Он всю жизнь хранил главную драгоценность: шкатулку с письмами к матери, которые он писал из новгородской деревни, из эвакуации. На первые его письма она еще отвечала: «...Единственное, что хочу, — к тебе. Не бойся за меня... Пиши мне, сколько можешь, — одно счастье». Он писал, но ее уже не было среди живых. Писал в мертвый дом. Это то, что он пронес с собой через всю жизнь, так и не смог с этой детской болью расстаться. Именно эта фотография стояла у него на столе рядом с иконами...

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской

Глеб Панфилов о своей жене:

- Инна Чурикова – это лицо, личность, отмеченная Богом. Я бы разглядел ее в тысячной толпе. Каждый раз, в каждой новой работе мне думается, что я исчерпал ее талант до конца, все понял, все узнал. Но начинается новая картина, и я вижу, что ничего не понял, ничего не узнал. Бесконечность чуда – это, наверное, и есть Актриса.

Будем благодарны тем, кто поддержит нас голосом

📚 Письма в стол – Поддержите подпиской