Мега-Ватник - канал Владимира Букарского

Владыка Савва,

Позвольте Вам ответить от лица тех, кто, подобно Николаю Устрялову и архипастырям Сергиевской эпохи, старается не рвать русскую историю на «до» и «после», а видеть в ней единый промысл Божий.

1. «Советская сакральность» — не идолопоклонство, а перехват пустующего пространства

Церковь почти двадцать лет жила под тотальным давлением: храмы взрывали, клир судили, мирян запугивали. К моменту появления художественной программы станций Кольцевой линии (1947-50 гг.) общественное религиозное пространство уже было выжжено. Власть заполнила вакуум не потому, что хотела породить «новую религию», а потому, что всякая большая держава нуждается в сакральном языке, особенно после войны.

Да, художник Орлов использовал композицию деисуса. Но вспомним: Пётр I ставил триумфальные арки по образцу римских языческих шаблонов — и никто не говорит, что он создавал «античную псевдорелигию». Русская культура всегда творчески «заимствовала» священные формы и обращала их к государственной идее.

2. Устрялов и патриарх Сергий: «принять, чтобы перекрестить»

Смысл «сменовеховства» и позиции Патриаршего Locum tenens был не в том, чтобы благословить репрессии, а в том, чтобы сохранить церковное ядро внутри новой власти и, когда придёт час, вернуть его государству.

– Патриарший местоблюститель митр. Сергий (Страгородский) в 1943 г. не случайно был приглашён в Кремль: сама власть, едва запахло фронтовой бездной, обратилась к Церкви.

– Митр. Николай (Ярушевич) уже в 1950-е возглавлял ОВЦС и на международных площадках говорил о Христе от имени Советского государства.

– Патриарх Алексий I в 1946 г. впервые открыто отпевал солдат в Смольном соборе — и это во всё ещё «атеистической» стране.

Все они понимали: осуждать можно бесконечно, спасать нужно сразу. Поэтому они шли на болезненный компромисс ради главного — чтобы молитва в Русской Церкви не умолкала.

3. Сталин и война: грешник остаётся грешником, но история – не суд вечный

Ни Устрялов, ни «сергианцы» не канонизировали Сталина. Они лишь признали: во время Третьей Отечественной (1941-45) этот человек объективно совершил дело исторической защиты России.

– Сталин открыл тысячи храмов, восстановил патриаршество, Казанский образ Богоматери троекратно облетел Москву 7 ноября 1941 г.

– Он сделал это не из благочестия, а из политического расчёта, но Бог действует и через Валтасаров.

И если завтра кто-то захочет сбить барельеф с Таганки, мотивируя это «иконоборчеством», он тем самым подтвердит, что борется не с «советской псевдорелигией», а с самой памятью о той Победе.

4. Что делать нам?

1. Не рвать ткани истории. Россия — одна: от святого князя Владимира до Гагарина.

2. Отличать форму от сути. Барельеф — художественный документ эпохи; оставить его — не значит «поставить идола».

3. Использовать шанс для миссии. Пусть цветы под Сталиным станут поводом рассказать людям о настоящем Победителе смерти — Христе, Которому молились солдаты под Сталинградом.

Так отвечал бы сегодня Николай Устрялов, вернувшийся из эмиграции, и так поступали бы патриархи Сергий и Алексий, митрополиты Николай (Ярушевич) и Вениамин (Федченков): не разрушать, а перекрестить; не проклинать эпоху, а спасти в ней всё, что может служить Христу и России.

С почтением, современный сменовеховец и "сергианин".

Telegram

Cogito ergo sum (канал архиепископа Саввы)

Про барельеф на Таганке.

Дело не только в том, что не следует ставить памятники Сталину, поскольку он человек, с 1924 года (на самом деле раньше) возглавлявший террор против народа нашей страны (не говоря даже конкретно о гонениях на Церковь), а не только…

👍6👎1🔥1👏1

www.group-telegram.com/us/MegaVata.com/31559

2.32K viewsedited  May 19 at 13:28

Владыка Савва,

Позвольте Вам ответить от лица тех, кто, подобно Николаю Устрялову и архипастырям Сергиевской эпохи, старается не рвать русскую историю на «до» и «после», а видеть в ней единый промысл Божий.

1. «Советская сакральность» — не идолопоклонство, а перехват пустующего пространства

Церковь почти двадцать лет жила под тотальным давлением: храмы взрывали, клир судили, мирян запугивали. К моменту появления художественной программы станций Кольцевой линии (1947-50 гг.) общественное религиозное пространство уже было выжжено. Власть заполнила вакуум не потому, что хотела породить «новую религию», а потому, что всякая большая держава нуждается в сакральном языке, особенно после войны.

Да, художник Орлов использовал композицию деисуса. Но вспомним: Пётр I ставил триумфальные арки по образцу римских языческих шаблонов — и никто не говорит, что он создавал «античную псевдорелигию». Русская культура всегда творчески «заимствовала» священные формы и обращала их к государственной идее.

2. Устрялов и патриарх Сергий: «принять, чтобы перекрестить»

Смысл «сменовеховства» и позиции Патриаршего Locum tenens был не в том, чтобы благословить репрессии, а в том, чтобы сохранить церковное ядро внутри новой власти и, когда придёт час, вернуть его государству.

– Патриарший местоблюститель митр. Сергий (Страгородский) в 1943 г. не случайно был приглашён в Кремль: сама власть, едва запахло фронтовой бездной, обратилась к Церкви.

– Митр. Николай (Ярушевич) уже в 1950-е возглавлял ОВЦС и на международных площадках говорил о Христе от имени Советского государства.

– Патриарх Алексий I в 1946 г. впервые открыто отпевал солдат в Смольном соборе — и это во всё ещё «атеистической» стране.

Все они понимали: осуждать можно бесконечно, спасать нужно сразу. Поэтому они шли на болезненный компромисс ради главного — чтобы молитва в Русской Церкви не умолкала.

3. Сталин и война: грешник остаётся грешником, но история – не суд вечный

Ни Устрялов, ни «сергианцы» не канонизировали Сталина. Они лишь признали: во время Третьей Отечественной (1941-45) этот человек объективно совершил дело исторической защиты России.

– Сталин открыл тысячи храмов, восстановил патриаршество, Казанский образ Богоматери троекратно облетел Москву 7 ноября 1941 г.

– Он сделал это не из благочестия, а из политического расчёта, но Бог действует и через Валтасаров.

И если завтра кто-то захочет сбить барельеф с Таганки, мотивируя это «иконоборчеством», он тем самым подтвердит, что борется не с «советской псевдорелигией», а с самой памятью о той Победе.

4. Что делать нам?

1. Не рвать ткани истории. Россия — одна: от святого князя Владимира до Гагарина.

2. Отличать форму от сути. Барельеф — художественный документ эпохи; оставить его — не значит «поставить идола».

3. Использовать шанс для миссии. Пусть цветы под Сталиным станут поводом рассказать людям о настоящем Победителе смерти — Христе, Которому молились солдаты под Сталинградом.

Так отвечал бы сегодня Николай Устрялов, вернувшийся из эмиграции, и так поступали бы патриархи Сергий и Алексий, митрополиты Николай (Ярушевич) и Вениамин (Федченков): не разрушать, а перекрестить; не проклинать эпоху, а спасти в ней всё, что может служить Христу и России.

С почтением, современный сменовеховец и "сергианин".

BY Мега-Ватник - канал Владимира Букарского