На Кавказе все раздувают численность населения: и сами граждане указывают всех своих давно уехавших в другие регионы родственников, и диаспоры стремятся численность свою завысить, и власти стремятся в целом побольше населения нарисовать — все дружно хотят сделать побольше. Просто где-то есть хотя бы жалкая система сдержек и противовесов, а где-то такого нет совсем — вот на Кавказе ее, видимо, нет.
Я занимаюсь в том числе темой рождаемости как демограф. Возьмём, к примеру, Ингушетию. Как я определяю, что там численность населения, скорее всего, не официальные 515 тыс. человек, а, вероятно, максимум 330 тыс.? Я изучаю возрастные коэффициенты рождаемости первых, вторых, третьих и последующих детей, распределение рождаемости по возрасту, соотношение рождаемости детей разной очерёдности рождения, динамику с годами, и сравниваю с соседней Чечней. Почему-то в Ингушетии все очень похоже, только коэффициенты меньше на треть. Суммарный коэффициент рождаемости первых детей там выходит 0,45 — то есть в среднем за всю жизни при текущем коэффициенте только у 45% женщин вообще будут дети. Но такого не может быть на Кавказе! Была гипотеза, что причина в том, что там распространено многоженство и всех детей от всех жен записывают на одну, но я поговорил с работающими в республике социологами-полевыми исследователями, они сказали, что массового многоженства там нет. Тогда это означает, что раздута численность населения. Как это можно проверить? Для этого тоже нужна перепись, где женщину спрашивают — а сколько детей вы за всю жизнь родили? Сверяем данные текущего учета с данными переписей и понимаем, насколько именно завышена численность населения — вот вам пример пользы от вопроса про детей.
Если сейчас завышается количество девушек, то потом, когда они станут старше, рождаемость будет занижена из-за того, что количество родившихся детей мы будем делить на это завышенное число женщин. И появятся вопросы — а почему это у нас в этом регионе такая низкая рождаемость? А на самом деле она не такая уж и низкая, просто мы ждем, что детей будут рожать несуществующие женщины. И нам правительство несколько лет будет твердить, что у нас проблема с рождаемостью первых детей, надо что-то делать и так далее.
Проблема с рождаемостью первенцев в России действительно есть, но не такая уж страшная, и у нее другое объяснение — структурные факторы, яма рождаемости в виде «эха» девяностых (малочисленные поколения конца 90-х, которые сейчас как раз рожают первенцев), высокий уровень социального неравенства и недостаточная доступность дошкольного образования. Но власти этого не понимают. Это приводит к тому, что расходуются огромные средства, а результата нет, да и быть не может без понимания истинной статистики и причин. После того, как не получилось, власть часто забывает о неудаче и зачастую вообще забрасывает любые попытки что-то улучшить, ибо это якобы бесполезно. А на самом деле пытались не там и не так, как надо. Это приводит к поломке госпрограмм, к потере управляемости.
Рисованные результаты бесполезны и только добавляет демографам работы по выяснению истинной численности населения. Это огромная лишняя работа, а если ее не делать, то принимаемые государством решения будут неправильные. Катастрофическая ситуация с ковидом в России — сильный, ужасный и печальный пример того, как такие решения влияют на нашу жизнь.
— А в Москве в чем проблема?
— А в Москве в постсоветскую эпоху качество переписи всегда плохое. Зарплаты переписчиков по всей стране одинаковые (хотя я, например, в свое время предлагал ее дифференцировать), в Москве за такие деньги некому работать, можно только студентов заставить переписчиками работать из-под палки, и они будут работать плохо. Плюс в Москве высокий уровень неравенства: есть элитные дома и поселки, куда переписчиков не пускают, например. Плюс много недоверчивых людей. Это очень сложная для проведения переписи территория. Но так было всегда и везде: чем город больше и разнороднее, тем ниже в нем качество переписи. В какой-нибудь Тыве перепись проходит шикарно.
На Кавказе все раздувают численность населения: и сами граждане указывают всех своих давно уехавших в другие регионы родственников, и диаспоры стремятся численность свою завысить, и власти стремятся в целом побольше населения нарисовать — все дружно хотят сделать побольше. Просто где-то есть хотя бы жалкая система сдержек и противовесов, а где-то такого нет совсем — вот на Кавказе ее, видимо, нет.
Я занимаюсь в том числе темой рождаемости как демограф. Возьмём, к примеру, Ингушетию. Как я определяю, что там численность населения, скорее всего, не официальные 515 тыс. человек, а, вероятно, максимум 330 тыс.? Я изучаю возрастные коэффициенты рождаемости первых, вторых, третьих и последующих детей, распределение рождаемости по возрасту, соотношение рождаемости детей разной очерёдности рождения, динамику с годами, и сравниваю с соседней Чечней. Почему-то в Ингушетии все очень похоже, только коэффициенты меньше на треть. Суммарный коэффициент рождаемости первых детей там выходит 0,45 — то есть в среднем за всю жизни при текущем коэффициенте только у 45% женщин вообще будут дети. Но такого не может быть на Кавказе! Была гипотеза, что причина в том, что там распространено многоженство и всех детей от всех жен записывают на одну, но я поговорил с работающими в республике социологами-полевыми исследователями, они сказали, что массового многоженства там нет. Тогда это означает, что раздута численность населения. Как это можно проверить? Для этого тоже нужна перепись, где женщину спрашивают — а сколько детей вы за всю жизнь родили? Сверяем данные текущего учета с данными переписей и понимаем, насколько именно завышена численность населения — вот вам пример пользы от вопроса про детей.
Если сейчас завышается количество девушек, то потом, когда они станут старше, рождаемость будет занижена из-за того, что количество родившихся детей мы будем делить на это завышенное число женщин. И появятся вопросы — а почему это у нас в этом регионе такая низкая рождаемость? А на самом деле она не такая уж и низкая, просто мы ждем, что детей будут рожать несуществующие женщины. И нам правительство несколько лет будет твердить, что у нас проблема с рождаемостью первых детей, надо что-то делать и так далее.
Проблема с рождаемостью первенцев в России действительно есть, но не такая уж страшная, и у нее другое объяснение — структурные факторы, яма рождаемости в виде «эха» девяностых (малочисленные поколения конца 90-х, которые сейчас как раз рожают первенцев), высокий уровень социального неравенства и недостаточная доступность дошкольного образования. Но власти этого не понимают. Это приводит к тому, что расходуются огромные средства, а результата нет, да и быть не может без понимания истинной статистики и причин. После того, как не получилось, власть часто забывает о неудаче и зачастую вообще забрасывает любые попытки что-то улучшить, ибо это якобы бесполезно. А на самом деле пытались не там и не так, как надо. Это приводит к поломке госпрограмм, к потере управляемости.
Рисованные результаты бесполезны и только добавляет демографам работы по выяснению истинной численности населения. Это огромная лишняя работа, а если ее не делать, то принимаемые государством решения будут неправильные. Катастрофическая ситуация с ковидом в России — сильный, ужасный и печальный пример того, как такие решения влияют на нашу жизнь.
— А в Москве в чем проблема?
— А в Москве в постсоветскую эпоху качество переписи всегда плохое. Зарплаты переписчиков по всей стране одинаковые (хотя я, например, в свое время предлагал ее дифференцировать), в Москве за такие деньги некому работать, можно только студентов заставить переписчиками работать из-под палки, и они будут работать плохо. Плюс в Москве высокий уровень неравенства: есть элитные дома и поселки, куда переписчиков не пускают, например. Плюс много недоверчивых людей. Это очень сложная для проведения переписи территория. Но так было всегда и везде: чем город больше и разнороднее, тем ниже в нем качество переписи. В какой-нибудь Тыве перепись проходит шикарно.
Перепись и коронавирус
BY Демография от Ракши/Demographic news and thoughts
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from us
