Интересное наблюдение от моего знакомого из Москвы, консультанта, тесно связанного с бизнесом, от сырьевого до IT, участвующего в разработке отраслевых стратегий и инновационных технологий. Все более очевиден поколенческий разрыв: поколение 50+ втайне (а иногда и явно -- см. нашумевшее выступление единоросса Андрея Макарова на ПМЭФ) надеется на возвращение к нормальности и открытости, говорит о тупиковости нынешней модели экономики и нарастающем технологическом и цивилизационном отрыве.
Поколение 30-40-летних, напротив, более оптимистично, адаптивно, лояльно, готово строить бизнес при всех ограничениях и издержках нынешней модели, работать на войну, импортозамещать, создавать "национальных лидеров" и "русскую альтернативу", тех же роботов, расписанных под гжель, из презентации Малофеева. Они технологичны, патриотичны, скрепны и преданы государству -- словно опричники у Сорокина.
Исторически это понятно: наше поколение, хотя и родом из СССР, вышло из "окна возможностей" конца 80х и 90х, видело откат государства, сменяемость власти, открытость границ -- по сути, боролось за свободу, частично ее получило и долго наслаждалось ее плодами. 90е были хорошей школой свободы -- поэтому и вызывают сегодня такую ненависть. Поколение 30-40-летних, напротив, вышло в жизнь уже при путинской стабильности и воспринимает ее как норму: с одной стороны, комфорт патернализма и очагов урбанизма (где бизнес-элита и сконцентрирована), с другой, привычка к враждебной риторике власти, репрессиям, войне. Они выросли с "Яндекс-такси", суши и велодорожками -- но и с автозаками, "космонавтами" и "укронацистами", для них это две стороны одной медали, и они готовы и дальше развивать существующий порядок -- даже все рамок этой войны и правления Путина. Для них не было "открытия Запада", как для нас, для них Запад изначально был конкурентом, а то и врагом.
По сути, за последнюю четверть века было воспитано поколение успешных менеджеров китайского образца, ориентированных на государственно-капиталистическую модель, встроенных в корпоративные структуры, лояльных и патриотичных, открытых к авторитарной и антизападной модели. По мере эмиграции, размывания и вымирания нашего поколения, побочного продукта русской истории, случайных свидетелей свободы, они и встанут у руля пост-военной и пост-путинской России.
Интересное наблюдение от моего знакомого из Москвы, консультанта, тесно связанного с бизнесом, от сырьевого до IT, участвующего в разработке отраслевых стратегий и инновационных технологий. Все более очевиден поколенческий разрыв: поколение 50+ втайне (а иногда и явно -- см. нашумевшее выступление единоросса Андрея Макарова на ПМЭФ) надеется на возвращение к нормальности и открытости, говорит о тупиковости нынешней модели экономики и нарастающем технологическом и цивилизационном отрыве.
Поколение 30-40-летних, напротив, более оптимистично, адаптивно, лояльно, готово строить бизнес при всех ограничениях и издержках нынешней модели, работать на войну, импортозамещать, создавать "национальных лидеров" и "русскую альтернативу", тех же роботов, расписанных под гжель, из презентации Малофеева. Они технологичны, патриотичны, скрепны и преданы государству -- словно опричники у Сорокина.
Исторически это понятно: наше поколение, хотя и родом из СССР, вышло из "окна возможностей" конца 80х и 90х, видело откат государства, сменяемость власти, открытость границ -- по сути, боролось за свободу, частично ее получило и долго наслаждалось ее плодами. 90е были хорошей школой свободы -- поэтому и вызывают сегодня такую ненависть. Поколение 30-40-летних, напротив, вышло в жизнь уже при путинской стабильности и воспринимает ее как норму: с одной стороны, комфорт патернализма и очагов урбанизма (где бизнес-элита и сконцентрирована), с другой, привычка к враждебной риторике власти, репрессиям, войне. Они выросли с "Яндекс-такси", суши и велодорожками -- но и с автозаками, "космонавтами" и "укронацистами", для них это две стороны одной медали, и они готовы и дальше развивать существующий порядок -- даже все рамок этой войны и правления Путина. Для них не было "открытия Запада", как для нас, для них Запад изначально был конкурентом, а то и врагом.
По сути, за последнюю четверть века было воспитано поколение успешных менеджеров китайского образца, ориентированных на государственно-капиталистическую модель, встроенных в корпоративные структуры, лояльных и патриотичных, открытых к авторитарной и антизападной модели. По мере эмиграции, размывания и вымирания нашего поколения, побочного продукта русской истории, случайных свидетелей свободы, они и встанут у руля пост-военной и пост-путинской России.
BY SergeiMedvedev
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted.
from us
