Sid[æ]mon

В общественном сознании укоренился опасный стереотип о Южной Осетии как о «республике иждивенцев» — что особенно тревожно, этот миф начинают принимать и сами жители региона. Такое представление представляет угрозу для осетинского будущего. Закавказские осетины традиционно славились исключительным трудолюбием и предпринимательской хваткой. Ещё 15–20 лет назад «кударцев» на Cевере воспринимали как ярых тружеников и умелых дельцов.

Мой тезис прост: возможности для бизнеса в Южной Осетии есть, но проблема состоит в эффективности труда в текущих условиях. Например, в республике есть плодородные сады с орехами, яблоками, виноградом и т.д. Местные жители собирают урожай для личного потребления или мелкой торговли — например, делают ткемали или вино и продают на базаре. На этом всё, ведь отсутствуют возможности для масштабирования бизнеса. Внутренний рынок Южной Осетии не сможет поглотить большое количество продукции (мало населения, потребности закрываются подсобными хозяйствами, нет инфраструктуры хранения излишков).

Что же делать?

Под боком — рынки Северной Осетии, но экспорт в Россию ограничен жёсткими таможенными нормами. Действующие правила разрешают ввозить лишь минимальные объёмы продукции, а любые попытки вывезти больше наталкиваются на административные барьеры, которые не может устранить уже несколько поколений политиков Осетии и России. Между тем, для местных жителей такая торговля могла бы стать существенным подспорьем.

Парадоксально, но решение кажется очевидным — отмена ввозных пошлин и количественных ограничений для югоосетинской сельхозпродукции. Это не нанесло бы ущерба российским производителям, но дало бы импульс развитию малого бизнеса в Южной Осетии. Тем не менее, эти барьеры сохраняются годами, лишая людей экономических перспектив для одной цели — сохранение зависимости граждан от текущей властной группировки, контролирующей распределение бюджетных средств. Формирование серьезных по местным меркам капиталов — потенциальная претензия на власть, угроза для системы. Поэтому чиновнику выгодна роль распределителя, что хорошо ложится и на патерналистский запрос постсоветского обывателя.

Российские таможенные препоны выгодны южноосетинскому чиновничеству, но народу перспектив оставляют мало. Поэтому он и бежит из Южной Осетии.

👍92👎2

www.group-telegram.com/us/Sidaemon.com/3070

15.5K viewsedited  Jun 5 at 16:03

В общественном сознании укоренился опасный стереотип о Южной Осетии как о «республике иждивенцев» — что особенно тревожно, этот миф начинают принимать и сами жители региона. Такое представление представляет угрозу для осетинского будущего. Закавказские осетины традиционно славились исключительным трудолюбием и предпринимательской хваткой. Ещё 15–20 лет назад «кударцев» на Cевере воспринимали как ярых тружеников и умелых дельцов.

Мой тезис прост: возможности для бизнеса в Южной Осетии есть, но проблема состоит в эффективности труда в текущих условиях. Например, в республике есть плодородные сады с орехами, яблоками, виноградом и т.д. Местные жители собирают урожай для личного потребления или мелкой торговли — например, делают ткемали или вино и продают на базаре. На этом всё, ведь отсутствуют возможности для масштабирования бизнеса. Внутренний рынок Южной Осетии не сможет поглотить большое количество продукции (мало населения, потребности закрываются подсобными хозяйствами, нет инфраструктуры хранения излишков).

Что же делать?

Под боком — рынки Северной Осетии, но экспорт в Россию ограничен жёсткими таможенными нормами. Действующие правила разрешают ввозить лишь минимальные объёмы продукции, а любые попытки вывезти больше наталкиваются на административные барьеры, которые не может устранить уже несколько поколений политиков Осетии и России. Между тем, для местных жителей такая торговля могла бы стать существенным подспорьем.

Парадоксально, но решение кажется очевидным — отмена ввозных пошлин и количественных ограничений для югоосетинской сельхозпродукции. Это не нанесло бы ущерба российским производителям, но дало бы импульс развитию малого бизнеса в Южной Осетии. Тем не менее, эти барьеры сохраняются годами, лишая людей экономических перспектив для одной цели — сохранение зависимости граждан от текущей властной группировки, контролирующей распределение бюджетных средств. Формирование серьезных по местным меркам капиталов — потенциальная претензия на власть, угроза для системы. Поэтому чиновнику выгодна роль распределителя, что хорошо ложится и на патерналистский запрос постсоветского обывателя.

Российские таможенные препоны выгодны южноосетинскому чиновничеству, но народу перспектив оставляют мало. Поэтому он и бежит из Южной Осетии.

BY Sid[æ]mon