В честь праздника.

Как говорил властитель Русского Лото, покойный Борисов, "Одиннадцать, барабанные палочки"!

Три канала о новых формах существования поэзии от Али Алиева.
Особенно интересен "Подстрочник" — стихи с комментариями самих авторов.

https://www.group-telegram.com/addlist/4-yA4tiPhb0zYzJi

Стравинский, когда ему было уже 50.
Начинаю понимать, почему Коко Шанель лучше.

Пришло время объявить долгожданную новость: приём заявок на третий Международный литературный конкурс «Гений места» открыт!

В этом году конкурс приурочен к 95-летию МГЛУ.

📗Учредитель конкурса: МГЛУ
📘Организатор конкурса: Лаборатория сравнительного литературоведения и культурной дипломатии
📙Информационная поддержка: Студенческий Медиацентр «Иняз Production» и студенческий медиаактив ИМОиСПН.
📕Партнеры: Союз журналистов России, Гётевская комиссия при научном совете РАН «История мировой культуры», Исполнительный комитет СНГ, «Литературная газета», Межгосударственная
телерадиокомпания «МИР»

В состав независимого экспертного жюри конкурса вошли известные писатели, поэты, литературные критики, филологи и журналисты.

Участвовать можно в одной из четырех номинаций:
🔸Лучшее стихотворение «95 слов – миллион смыслов»
🔸Лучший рассказ
(приурочен к юбилеям С.А. Есенина, М.А. Шолохова и В. Хлебникова)
🔸Лучшее эссе «Коммуникации будущего»
🔸Специальная номинация:
Лучший очерк «Lingua facit pacem: история длиною в 95 лет»

📅 Сроки подачи заявок:
с 17 июня 2025 года по 30 сентября 2025 года по адресу [email protected]
Теперь у вас есть отличное занятие на летние вечера! ☀️📖

📄 Все подробности – в Положении о конкурсе

В конце октября 2025 года жюри подведет итоги конкурса и наградит победителей.

Ждем именно вас – вне зависимости от возраста, статуса и места проживания 🌏

Следите за постами под хэштегом #ГенийМеста2025 и узнавайте обо всех деталях конкурса первыми.

Переводчики с корейского в МГЛУ особенно хороши. Хилинг-романы, споры о том, что такое жанр (речевой, литературный, музыкальный, корейский, европейский), что такое романтизм и эскапизм,... но главное — фуршетная еда на столе комиссии, которую стеснялся есть. Прямо —Тантала муки плюс сцена из "Лабиринта фавна", где на столе куча яств, а ясти нельзя.
(Запомнить: сделать проект "ЯСТИ" с пищевыми каверами песен группы "Астя").

Ну, и корейские наименования еды (для этого есть отдельный термин — трофоним) просятся в мой подкаст, который пора оживить.

#дорогойдневник

Ледибоя обидел

Лазербоя обрезал

Дискобоя — об оксид!

Комментарий к прекрасному стихотворению Мандельштама. Кто подпишется на этот канал, тот правильно сделает.

А что до этого текста, меня лишь смущает взгляд модерниста на христианские контексты не как на родное, на своё, а как на интересное внешнее, как на лишь один из континентов культуры. Секулярное сознание, последствие обязательного романтического бунта вековой давности, необходимость индивидуализма. Для Мандельштама творчество ближе Бога (такого, каким его одевает, подготавливает религия) — так же, как для крестьянина местный начальник в уезде ближе императора. Да и ответа от близкого начальника проще добиться, он иногда весь в наших руках, весь технологически обработан — технологии творчества тоже делают его безопаснее, чем непредсказуемая личность Бога.

Ну, пей, ну, оборачивайся в овчины, иначе не заработает текст, да и время такое было (сейчас время ещё более такое).

О. М.

В хрустальном омуте какая крутизна!
За нас сиенские предстательствуют горы,
И сумасшедших скал колючие соборы
Повисли в воздухе, где шерсть и тишина.

С висячей лестницы пророков и царей
Спускается орган, Святого Духа крепость,
Овчарок бодрый лай и добрая свирепость,
Овчины пастухов и посохи судей.

Вот неподвижная земля, и вместе с ней
Я христианства пью холодный горный воздух,
Крутое «Верую» и псалмопевца роздых,
Ключи и рубища апостольских церквей.

Какая линия могла бы передать
Хрусталь высоких нот в эфире укреплённом,
И с христианских гор в пространстве изумлённом,
Как Палестрины песнь, нисходит благодать.

1919 г.

Какую выбрать форму для этих заметок? Пусть они, что ли, будут разбиты на ненумерованные и логически не связанные друг с другом параграфы, потому что, чувствую, буду писать сумбурно.

§
Как много здесь музыки. Она есть в самом звучании, созвучии слов: хрусталь — христианство, крутизна — крепость, овчарок — овчины.
Хрусталь и христианство! Ну конечно. Кажется, по-другому просто невозможно. Из этих созвучий и рождается семантика. Язык берёт за руку и несёт по воздуху за собой, только держись на шпилях этих сумасшедших скал. Хрустальный омут, в котором такая крутизна, что шею ломит — да, это и есть христианство. По-гречески "кристаллос". Прозрачность и сгущающаяся до непроницаемости глубина. Строгая геометрическая структура. Хрупкость и монолитность. Податливость огранке. Хрусталь в каждом советском интерьере как объект роскоши и поклонения, который извлекается из витрин сервантов только по праздникам. Водочные рюмки, коньячные стаканы. Последний овальный сухарик с изюмом в замусоленной хрустальной вазочке на вязаной салфетке. Уязвимость. Вечность.

§
Музыка есть и в смыслах. Орган — главный инструмент протестантского богослужения. Песнь Палестрины — католическая месса. Крутое "Верую" — это когда ухнут разом все прихожане на православной литургии, от бородатых басов до дребезжащего старушечьего сопрано. Для М. не было различий между христианскими ветвями. Ключи и рубища апостольских церквей одинаковы. И Церковь едина.

§
М. написал это стихотворение в конкретном месте, глядя на конкретный пейзаж. В Крыму, на перевале Карадаг. Там он увидел эти скалы, похожие на соборы, эти облака, повисшие ниже точки зрения наблюдателя, как клочки шерсти — овечьей, видимо, когда с отарой здесь спускались пастухи. Соборы скал — это, должно быть, от друга Волошина, с которым они гуляли по этим местам. Из воспоминаний Цветаевой: "Справа (Максино определение, – счастлива, что сохранила) реймские и шартрские соборы скал".

§
Что же это за место такое на Земле — Крым? Не была там и, наверное, не побываю. Если без категоричности — окажусь нескоро. Тысячи лет люди сходят с ума по этому выхлопу суши, ломают копья, проламывают друг другу черепа, осколки которых потом находят археологи на раскопках палеолитических стоянок. Кого там только не было: скифы, хазары, греки, римляне, турки, какие-то шаманы, медиаторы, монахи-отшельники, поэты, туристы, культурно отдыхающие, просветлённые и преисполнившиеся. Ну виноград, ну горы, пещеры, ну море. Чего все туда так рвутся?

§
Ну, хорошо, М. был в этом вашем Крыму. А чувствовал себя как будто в Италии. Или в Элладе. Или в Иудее. Видел вместо скал Сиенский собор. А вместо обрывов — органные трубы и лестницу Иакова. И вообще, был как бы не совсем там — и не совсем на земле. Такова и вариативность окончательного, состоявшегося текста: сквозь один прозрачный слой просвечивает другой, сквозь Крым — Сиена, сквозь двадцатый век — первый. И все варианты хороши, можно не выбирать.

§
Добрая свирепость — это, похоже, о первых христианах. Кротки, как агнцы, и неприручаемы, как лесные хищники. Смирение и бескомпромиссность. Овчины пастухов и посохи судей.

§
Холодный горный воздух. Каким ещё может быть воздух горнего хрусталя?
Он обжигает и меняет нутро, когда его пьёшь. И страшно и страстно хочется принять его в себя. Христиане причащаются его уже две тысячи лет всё с тем же страхом и жаждой.

§
М. умел записывать музыку нотами. Поэтому вопрос "Какая линия могла бы передать хрусталь высоких нот..." не праздный. Ответ на него в великой музыке европейской христианской культуры: в византийской певческой традиции, у Палестрины, Перголези, Таллиса, Баха.

§
В этом тексте что-то происходит. Он куда-то движется. От пассивного созерцания и слушания тишины — к событию. Нет, не так. К со-бытию. И, наверное, происходит оно в последнем слове, к которому ты восходишь по этому стихотворению, как по узкой горной тропе, через гулкое эхо, переотражающееся там сотни лет: и овчарок тех давно нет, а лай их звучит всё так же бодро, пастухов и судей тоже нет, а мелкие камушки всё сыплются с сухим перестуком из-под их кожаных сандалий.

Опять пытаются мешать школьным учителям оценивать знания учеников.

Друзья, мой давний друг и коллега Антон Гришин в СИЗО. У него жена и родившаяся недавно дочь. Мы с ним играли на 3-5 курсах (как раз сменил на басу в группе "Жохи" ныне известного писателя Антона Секисова, см. ниже, а до того — в группе "Забыл"), потом работали в Книжной Палате, он до сих пор в книжном деле, хотел создавать свой книжный сервис, типа "Букмейта" или "Строк". Страшное дело. Поддержите его, написав небольшое письмо через сервис по ссылке в следующем сообщении.
#друзья

Недавно узнал ужасную новость: мой сокурсник и друг Антон Гришин получил 3,5 года колонии. Подробности дела мрачные, все желающие могут их легко изучить. С Антоном нас многое связывает: в юности ездили с ним в Петербург на концерты Роллинг стоунз и Боба Дилана, благодаря нему подсел на обэриутов, и вот деталь, в общем мелкая на фоне общего ужаса, но как-то отдельно кольнувшая — из-за процесса Антону пришлось распродать всю коллекцию редких обэриутовских книг. Насколько могу судить, в таких случаях могут слегка поддержать письма с воли, вовсе не обязательно от друзей и знакомых. Так что просто зароню в вас такую мысль: вдруг у кого-то найдется желание и возможность.

https://f-pismo.ru/

Гришин Антон Андреевич 1987 г.р.
Москва, СИЗО-2 (Бутырка)

Если не идёте завтра на меня, сходите на Даню ("вредителя"), он властелин тёмных семплов и терпкой иронии. Сегодня по телефону мы с ним обсуждали, какую роль играет в моей жизни рулька. В общем, хороший артист.