#конъюнктура Исключение депутата Ярослава Нилова из ЛДПР отражает тенденцию внутренней борьбы между активными сторонниками умершего Жириновского и нынешнего лидера Слуцкого, чей авторитет признают далеко не все. Слуцкий, возглавивший ЛДПР, закономерно стремится выстроить собственную вертикаль лояльности. Однако подобный переходный период сопровождается неизбежным внутренним напряжением между «наследниками харизмы» и командой нового главы партии.
Прецедент показывает, насколько болезненно проходит этап институционализации партии, которая десятилетиями опиралась на личность. Внутренние споры, выходящие в публичное поле, подрывают ощущение единства, а отсутствие новых программных тезисов и концептуальной повестки лишь усиливает ощущение политического вакуума. ЛДПР остается на перепутье: партия больше не может опираться на прежние эмоциональные рефлексы, но еще не выработала ясного образа будущего.
Очевидно, что сейчас в региональных отделениях продолжатся активные чистки, но в условиях дефицита смыслов и идей это может привести к размыванию электоральной базы политсилы. Партия превращается в замкнутую систему, где лояльность становится важнее результативности. Это особенно опасно в преддверии двух циклов — региональных выборов 2025 года и думской кампании 2026-го. На фоне ослабления внутренней консолидации это не мобилизует партийный актив, а, наоборот, может его деморализовать. При этом основная электоральная база ЛДПР — «рассерженные патриоты» — традиционно ориентировалась на жёсткую риторику, но в рамках допустимого институционального поля.
Стратегия лояльности без идентичности, дисциплина без идеи — это не фундамент для роста, а симптом утраты политической субъектности. ЛДПР движется по инерции — между воспоминанием о персонализированном лидерстве и отсутствием программной новизны. Без ответа на этот вызов даже полная управляемость обернется внешне гладким, но внутренне пустым механизмом.
#конъюнктура Исключение депутата Ярослава Нилова из ЛДПР отражает тенденцию внутренней борьбы между активными сторонниками умершего Жириновского и нынешнего лидера Слуцкого, чей авторитет признают далеко не все. Слуцкий, возглавивший ЛДПР, закономерно стремится выстроить собственную вертикаль лояльности. Однако подобный переходный период сопровождается неизбежным внутренним напряжением между «наследниками харизмы» и командой нового главы партии.
Прецедент показывает, насколько болезненно проходит этап институционализации партии, которая десятилетиями опиралась на личность. Внутренние споры, выходящие в публичное поле, подрывают ощущение единства, а отсутствие новых программных тезисов и концептуальной повестки лишь усиливает ощущение политического вакуума. ЛДПР остается на перепутье: партия больше не может опираться на прежние эмоциональные рефлексы, но еще не выработала ясного образа будущего.
Очевидно, что сейчас в региональных отделениях продолжатся активные чистки, но в условиях дефицита смыслов и идей это может привести к размыванию электоральной базы политсилы. Партия превращается в замкнутую систему, где лояльность становится важнее результативности. Это особенно опасно в преддверии двух циклов — региональных выборов 2025 года и думской кампании 2026-го. На фоне ослабления внутренней консолидации это не мобилизует партийный актив, а, наоборот, может его деморализовать. При этом основная электоральная база ЛДПР — «рассерженные патриоты» — традиционно ориентировалась на жёсткую риторику, но в рамках допустимого институционального поля.
Стратегия лояльности без идентичности, дисциплина без идеи — это не фундамент для роста, а симптом утраты политической субъектности. ЛДПР движется по инерции — между воспоминанием о персонализированном лидерстве и отсутствием программной новизны. Без ответа на этот вызов даже полная управляемость обернется внешне гладким, но внутренне пустым механизмом.
BY Тайная канцелярия
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later.
from us
