Что видели наши противники в образе Дня Победы? Чиновничьи обессмысленные шаблонные пафосные фразы, затасканные и от того утратившие смысл, формализм по отношению к ветеранам и казенщину. Им показалось, что праздник Победы уже можно отменить. Это просто формальность, навязанная государством в качестве скреп населению страны, обреченной на вымирание. И потому на дискредитацию праздника бюджетов не жалели. Но они не увидели главного.
Это не только парад на Красной площади, это не только монументы и это не только государственный праздник и пафосная трескотня чиновников. Есть еще народ, где у каждого есть свое отношение к празднику. Где у каждого есть родной человек, прошедший эту войну и добывший эту Победу. И каждый гордится и скорбит в этот день не потому, что так говорят в телевизоре, а потому что это личное. И оскорбительные высказывания об этом Дне для каждого - оскорбление его семьи, его конкретного близкого и родного человека.
И эти личные истории, как ручейки, стекаются в бескрайний океан общенациональной гордости за страну, за наш народ, за великий подвиг и великий дар наших предков. Эти высказывания тем оскорбительнее, что они провоцируются поверхностным пониманием нашего народа. Западные выпускники элитных университетов высокомерно считали, что высшей ценностью для нашего народа стал кусок колбасы. И за такое искаженное мнение они будут неминуемо наказаны.
Высшей ценностью нас как народа является его память. Пока она есть - мы остаемся народом. А те, кто отреклись от памяти, выбрав путь мифологии, обречены на бесславие и позор. Они исчезнут, не оставив о себе памяти и не вызвав сожалений. А мы будем помнить. И останемся единым народом.
Чем громче проплаченный лай в адрес нашей памяти, тем бережнее мы ее храним и тем яростнее защищаем. С праздником Великой Победы! С праздником подлинного народного единства. С праздником немеркнущей славы нашего народа. Победа будет за нами. Всегда.
Это не только парад на Красной площади, это не только монументы и это не только государственный праздник и пафосная трескотня чиновников. Есть еще народ, где у каждого есть свое отношение к празднику. Где у каждого есть родной человек, прошедший эту войну и добывший эту Победу. И каждый гордится и скорбит в этот день не потому, что так говорят в телевизоре, а потому что это личное. И оскорбительные высказывания об этом Дне для каждого - оскорбление его семьи, его конкретного близкого и родного человека.
И эти личные истории, как ручейки, стекаются в бескрайний океан общенациональной гордости за страну, за наш народ, за великий подвиг и великий дар наших предков. Эти высказывания тем оскорбительнее, что они провоцируются поверхностным пониманием нашего народа. Западные выпускники элитных университетов высокомерно считали, что высшей ценностью для нашего народа стал кусок колбасы. И за такое искаженное мнение они будут неминуемо наказаны.
Высшей ценностью нас как народа является его память. Пока она есть - мы остаемся народом. А те, кто отреклись от памяти, выбрав путь мифологии, обречены на бесславие и позор. Они исчезнут, не оставив о себе памяти и не вызвав сожалений. А мы будем помнить. И останемся единым народом.
Чем громче проплаченный лай в адрес нашей памяти, тем бережнее мы ее храним и тем яростнее защищаем. С праздником Великой Победы! С праздником подлинного народного единства. С праздником немеркнущей славы нашего народа. Победа будет за нами. Всегда.
… и конечно главной народной традицией празднования Дня Победы сегодня стал Бессмертный полк.
♥️ В Ростове на Дону тысячи семей пришли 9 мая к вечному огню 🔥 и к другим памятным местам держа в руках портреты своих героев. Это не только дань памяти и уважения к участникам Великой Отечественной, но и возможность разделить радость Праздника с однополчанами, единомышленниками.
Уверен, что точно 💯 так же отмечали 9 мая наши фронтовики, сразу после окончания войны. Лишь спустя 20 лет в 1965 этот Праздник стал государственным и наполнился другим содержанием и смыслами
♥️ В Ростове на Дону тысячи семей пришли 9 мая к вечному огню 🔥 и к другим памятным местам держа в руках портреты своих героев. Это не только дань памяти и уважения к участникам Великой Отечественной, но и возможность разделить радость Праздника с однополчанами, единомышленниками.
Уверен, что точно 💯 так же отмечали 9 мая наши фронтовики, сразу после окончания войны. Лишь спустя 20 лет в 1965 этот Праздник стал государственным и наполнился другим содержанием и смыслами
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Вежливые люди на построении 😻
Forwarded from Дмитрий Мельников (Dmitry Melnikoff)
В Сети в последнее время стали появляться видео с "ожившими" нашими памятниками воинской славы, с анимированными фотографиями той военной поры, победных дней 45-года.
Их много, и это, как раньше говорили, инициатива снизу, и этих видео становится все больше.
Несмотря даже на пока еще очевидное несовершенство нейросетевых технологий.
Почему? С чего вдруг?
Потому что День Победы имеет для нас глубокий пасхальный подтекст.
Это, кроме всех смыслов, еще и главный – торжество жизни над смертью.
То есть то же, что и Пасха.
И люди это чувствуют.
Каждый это чувствует, пусть интуитивно, пусть не в чеканных словесных формулировках, но очень верно внутри себя, в пространстве духа.
Поэтому и "оживляют" старые фото и памятники, что хотят жизни вечной для любимых и родных, хоть вот в таком ракурсе, хоть чуточку к ней прикоснуться.
Наша Победа проникнута чаянием Воскресения.
Поэтому еще в ней столько сердца и любви.
При всем том, что это праздник воинской доблести и славы.
Их много, и это, как раньше говорили, инициатива снизу, и этих видео становится все больше.
Несмотря даже на пока еще очевидное несовершенство нейросетевых технологий.
Почему? С чего вдруг?
Потому что День Победы имеет для нас глубокий пасхальный подтекст.
Это, кроме всех смыслов, еще и главный – торжество жизни над смертью.
То есть то же, что и Пасха.
И люди это чувствуют.
Каждый это чувствует, пусть интуитивно, пусть не в чеканных словесных формулировках, но очень верно внутри себя, в пространстве духа.
Поэтому и "оживляют" старые фото и памятники, что хотят жизни вечной для любимых и родных, хоть вот в таком ракурсе, хоть чуточку к ней прикоснуться.
Наша Победа проникнута чаянием Воскресения.
Поэтому еще в ней столько сердца и любви.
При всем том, что это праздник воинской доблести и славы.
Они ушли… Уходили незаметно, долго и обречённо.
В 90-е недоедая, без лекарств, ожидая пенсию которую все время задерживали. В наши дни , лежа в ковидных палатах на рваных простынях. Тихо угасая, догорели как свечи в храме. Ветераны Великой Отечественной. Вечно молодые солдаты своей непобеждённой страны.
Вы ушли в вечность последним парадом. По улицам и площадям прошли колонны ваших Т-34, Катюш, Полуторок. В кабинах, на броне сидели вы, улыбаясь, махая нам рукой. В небе проносились ЯКи и ИЛы. Летели низко, в последний раз ведь, чтобы мы могли разглядеть лица.
Мы не увидели вашего последнего парада. Видать, заняты были чем-то другим. Может готовили свои парады, а может спешили на дачу. Они ушли… незаметно, обречённо, навсегда.
Кто придёт им на смену? Те, кто занял место ветеранов на праздничных трибунах? Кто это и какое отношение они имеют к Великой Победе? Есть ли вообще замена ветеранам? Или им на смену пришла пустота?
Капитан Кудряков
В 90-е недоедая, без лекарств, ожидая пенсию которую все время задерживали. В наши дни , лежа в ковидных палатах на рваных простынях. Тихо угасая, догорели как свечи в храме. Ветераны Великой Отечественной. Вечно молодые солдаты своей непобеждённой страны.
Вы ушли в вечность последним парадом. По улицам и площадям прошли колонны ваших Т-34, Катюш, Полуторок. В кабинах, на броне сидели вы, улыбаясь, махая нам рукой. В небе проносились ЯКи и ИЛы. Летели низко, в последний раз ведь, чтобы мы могли разглядеть лица.
Мы не увидели вашего последнего парада. Видать, заняты были чем-то другим. Может готовили свои парады, а может спешили на дачу. Они ушли… незаметно, обречённо, навсегда.
Кто придёт им на смену? Те, кто занял место ветеранов на праздничных трибунах? Кто это и какое отношение они имеют к Великой Победе? Есть ли вообще замена ветеранам? Или им на смену пришла пустота?
Капитан Кудряков
Был я хмур и зашел в
ресторан «Кама».
а зашел почему -- проходил
мимо .
Там оркестрик играл и одна
дама все жрала, все жрала
посреди дыма.
Я зашел, поглядел,
заказал, выпил,
Посидел, погулял, покурил,
вышел.
Я давно из игры из большой
выбыл
И такою ценой на хрена
выжил...
-Стихи написаны в 1969 году, автор Константин Левин, фронтовик, с тяжелым ранением и ампутацией.
Как много общего у этих строк с сегодняшним днем!
ресторан «Кама».
а зашел почему -- проходил
мимо .
Там оркестрик играл и одна
дама все жрала, все жрала
посреди дыма.
Я зашел, поглядел,
заказал, выпил,
Посидел, погулял, покурил,
вышел.
Я давно из игры из большой
выбыл
И такою ценой на хрена
выжил...
-Стихи написаны в 1969 году, автор Константин Левин, фронтовик, с тяжелым ранением и ампутацией.
Как много общего у этих строк с сегодняшним днем!
Рыбаки
часть 1.
На погран переходе Весело-Вознесенка привычный ад. Из горящего и воющего Мариуполя через этот пропускной пункт бежал в Россию мирняк. Тётки в чёрных от сажи спортивных костюмах, тянущие за собой ревущих голодных детей. Растерявшиеся небритые мужики, сутулые, с красными от дыма глазами. Бабульки в чёрном, сидящие на старых чемоданах. Простреленные, помятые машины и скрипучие детские коляски, иногда без малышей, а просто нагруженные тюками. Всюду крики, плач, мат, слёзы. Спортивные сумки, запах гари, бинты в крови и впереди пугающая неизвестность.
В сторону Мариуполя ехали мало. В основном служивые и подобный им народ, уже связавший себя с войной накрепко. Погранцы таких издалека видели и пропускали без лишних вопросов. В тот день всё было как обычно. Ад, к которому быстро привыкаешь. Я поздоровался со старшим смены, а он, устало кивнув головой, дежурно спросил, что мы едем снимать. Тут бы нам и разойтись по своим делам. Если бы не эти двое. Они стояли в том особом углу КП, куда отправляли всех вызвавших подозрение. Пара подростков стояла там и бросала на нас злые взгляды исподлобья. Одетые в оригинальный мультикам, с дорогими зарубежными рейдовыми рюкзаками и в импортной тактической обуви, они выглядели пришельцами с другой планеты. Все остальные здесь смотрелись попроще.
- Это кто у вас? – с удивлением спросил я у старшего смены, перехватившего мой удивленный взгляд.
- Рыбаки, - ответил он и почти смеясь, рассказал, что рано утром подростки попытались пройти паспортный контроль.
На вопрос дежурного: «Куда следуете?», они ответили: «На рыбалку, азовских бычков ловить».
После этого их задержали «до выяснения». Всем нам было очевидно, ребята, насмотревшись боевиков, собрались на войну. И всё-таки я попросил у погранцов пообщаться с забавной парочкой.
- Журналистское любопытство, понимаю, - благословил старший и добавил, – можете даже с собой их забрать. Претензий к ним нет, документы в норме. Хотел родителям набрать, да времени нет, здесь же опять дурдом на выезде.
Услышав про родителей, подростки напряглись. Я заметил это, но ничего не сказал. Вскоре парни рассказали, что приехали из Москвы. До Таганрога на поезде, и с вокзала за последние деньги на такси сюда. Звали ребят Тимур и Боря. Борис заканчивал 11-й класс, ему недавно исполнилось 16. С гордостью рассказал, что идёт на золотую медаль.
- Шёл, - поправил его Тимур, студент 1-го курса МГУ – теперь не дадут, ты школу бросил.
Тима был на год старше друга.
- На войну собрались? – решил я наконец подытожить наше знакомство.
- На СВО – тактично поправил меня Боря.
- На другие три буквы отправитесь, – не выдержал наш оператор, – вы хоть представляете, что за треш там сейчас творится?
В этот момент за окном КП зарычала, заскрипела металлом о металл машина. К контролю подъезжал посечённый осколками и пулями старый Форд Транзит. Стёкла на микроавтобусе были разбиты. Вместо них в проёмах торчали куски картона с наскоро написанными словом «Дети».
- Мы знаем, что там творится, – уверенно возразил замолчавшему оператору Тимур, - знаем, поэтому и едем.
- Зачем едете, зачем? – переспросил я ребят и, оторвавшись взглядом от форда, взглянул на них. Они как будто ждали этого вопроса, давно ответив на него самим себе.
- Потому что мы – русские, - без лишнего пафоса, просто ответил Тимур и поправил тёмные волосы, выбившиеся из-под защитного цвета шапочки с эмблемой «5.11».
…
Конец первой части
часть 1.
На погран переходе Весело-Вознесенка привычный ад. Из горящего и воющего Мариуполя через этот пропускной пункт бежал в Россию мирняк. Тётки в чёрных от сажи спортивных костюмах, тянущие за собой ревущих голодных детей. Растерявшиеся небритые мужики, сутулые, с красными от дыма глазами. Бабульки в чёрном, сидящие на старых чемоданах. Простреленные, помятые машины и скрипучие детские коляски, иногда без малышей, а просто нагруженные тюками. Всюду крики, плач, мат, слёзы. Спортивные сумки, запах гари, бинты в крови и впереди пугающая неизвестность.
В сторону Мариуполя ехали мало. В основном служивые и подобный им народ, уже связавший себя с войной накрепко. Погранцы таких издалека видели и пропускали без лишних вопросов. В тот день всё было как обычно. Ад, к которому быстро привыкаешь. Я поздоровался со старшим смены, а он, устало кивнув головой, дежурно спросил, что мы едем снимать. Тут бы нам и разойтись по своим делам. Если бы не эти двое. Они стояли в том особом углу КП, куда отправляли всех вызвавших подозрение. Пара подростков стояла там и бросала на нас злые взгляды исподлобья. Одетые в оригинальный мультикам, с дорогими зарубежными рейдовыми рюкзаками и в импортной тактической обуви, они выглядели пришельцами с другой планеты. Все остальные здесь смотрелись попроще.
- Это кто у вас? – с удивлением спросил я у старшего смены, перехватившего мой удивленный взгляд.
- Рыбаки, - ответил он и почти смеясь, рассказал, что рано утром подростки попытались пройти паспортный контроль.
На вопрос дежурного: «Куда следуете?», они ответили: «На рыбалку, азовских бычков ловить».
После этого их задержали «до выяснения». Всем нам было очевидно, ребята, насмотревшись боевиков, собрались на войну. И всё-таки я попросил у погранцов пообщаться с забавной парочкой.
- Журналистское любопытство, понимаю, - благословил старший и добавил, – можете даже с собой их забрать. Претензий к ним нет, документы в норме. Хотел родителям набрать, да времени нет, здесь же опять дурдом на выезде.
Услышав про родителей, подростки напряглись. Я заметил это, но ничего не сказал. Вскоре парни рассказали, что приехали из Москвы. До Таганрога на поезде, и с вокзала за последние деньги на такси сюда. Звали ребят Тимур и Боря. Борис заканчивал 11-й класс, ему недавно исполнилось 16. С гордостью рассказал, что идёт на золотую медаль.
- Шёл, - поправил его Тимур, студент 1-го курса МГУ – теперь не дадут, ты школу бросил.
Тима был на год старше друга.
- На войну собрались? – решил я наконец подытожить наше знакомство.
- На СВО – тактично поправил меня Боря.
- На другие три буквы отправитесь, – не выдержал наш оператор, – вы хоть представляете, что за треш там сейчас творится?
В этот момент за окном КП зарычала, заскрипела металлом о металл машина. К контролю подъезжал посечённый осколками и пулями старый Форд Транзит. Стёкла на микроавтобусе были разбиты. Вместо них в проёмах торчали куски картона с наскоро написанными словом «Дети».
- Мы знаем, что там творится, – уверенно возразил замолчавшему оператору Тимур, - знаем, поэтому и едем.
- Зачем едете, зачем? – переспросил я ребят и, оторвавшись взглядом от форда, взглянул на них. Они как будто ждали этого вопроса, давно ответив на него самим себе.
- Потому что мы – русские, - без лишнего пафоса, просто ответил Тимур и поправил тёмные волосы, выбившиеся из-под защитного цвета шапочки с эмблемой «5.11».
…
Конец первой части
Рыбаки
часть 2.
Более чёткого и понятного ответа я не слышал ни до, ни после.
Через полчаса все вместе мы ехали по разбитому тяжелой техникой асфальту, объезжая бетонные противотанковые заграждения. Договорились, что отвезём наших «рыбаков» в учебку известного всем подразделения в ДНР. Ребята с радостью согласились. Боря даже признался, что воевать в этом отряде было его мечтой детства. Вдобавок нам всем нравился вариант с учебным центром тем, что, попав на фронт оттуда, шансы выжить значительно увеличивались. Мы привезли парней прямиком в учебку и сдали их начальнику, которого я хорошо знал ещё с летних боёв 2014. Тот обещал, что, если «рыбакам» не «зайдут» занятия, никто их силой держать не станет.
- Уйдут, когда захотят, обещаю, - с улыбкой сказал начальник и обнял меня напоследок.
Нам нужно было спешить в Мариуполь. Тогда казалось что там решается судьба всей войны.
Через пару месяцев я вновь по каким-то делам заехал в ту учебку. Между прочим, вспомнилась история двух наших попутчиков, «рыбаков». Оказалось, что спустя трое суток после того, как мы привезли их в учебный центр всех его курсантов и инструкторов бросили на штурм Мариуполя. Людей тогда не хватало. А через месяц к начальнику учебки приехал отец одного из парней.
- Хмурый, нерусский, явно большой человек из правительства или из силовиков, - рассказал мне начальник учебного центра, - вместе с ним два ваших полковника с охраной. Начали выяснять, как получилось, что мы ребят неподготовленных, по сути гражданских на штурм отправили. На повышенных тонах поначалу даже говорили. Но по итогу объяснил я им, как всё было в тот день. Перед отправкой, этих хлопцев я вызвал к себе, и объяснил, что они добровольцы, не мобики, как все наши донецкие, и могут никуда не ехать. Но без толку. Ответили, что раз добровольны, то и поедем добровольно вместе со всеми. Отговаривать не стал, времени не было, такая суета здесь творилась, не дай Бог. Так и пошли на штурм хлопцы вместе с нашими донецкими мужиками. Батя хороший у вашего парня оказался, понимающий. Кофе с ним выпили, покурили. Он рассказал, что сам ездил в Марик, искал сына. Выяснил, что группа, где были парни, попала в окружение в каком-то доме. Отстреливались до последнего. Потом по рации вызвали на себя огонь арты. Не выжил никто. Жаль мне пацанов, малые совсем были. И отца жаль, правильный мужик.
Закончив рассказ, начальник учебки взглянул на меня. Мы поняли друг друга без слов. На войне часто всё ясно и без них. В красных от бессонницы глазах моего товарища были все ответы и все вопросы. Он спрашивал себя, зачем позволил ребятам уехать на штурм, зная, что вернуться оттуда у них вариантов нет. Начальник учебки глядел на меня, закуривая очередную сигарету и видел, что и я тоже задаю себе похожие вопросы, зачем привёз их сюда, по сути на ту же войну, только с отложенным результатом? Почему не позвонил родителям, пропустив мимо ушей весь их юношеский патриотизм?
Вместе с товарищем мы представляли далёкую Москву. И в ней сейчас вполне могли бы спешить на экзамены Тимур и Борис. Жили б себе. Но они приехали сюда. Почему? Я вспомнил ответ Тимура. Простой и твёрдый. Вспомнил его тёмные волосы, выбившиеся из-под защитного цвета шапочки с эмблемой «5.11».
Мы все поступили так, как поступили. Только кому-то ещё с этим жить, а кто-то уже ловит карпов в небесной речке.
___________
Подписывайся, чтобы не пропускать эксклюзивный контент 📝
часть 2.
Более чёткого и понятного ответа я не слышал ни до, ни после.
Через полчаса все вместе мы ехали по разбитому тяжелой техникой асфальту, объезжая бетонные противотанковые заграждения. Договорились, что отвезём наших «рыбаков» в учебку известного всем подразделения в ДНР. Ребята с радостью согласились. Боря даже признался, что воевать в этом отряде было его мечтой детства. Вдобавок нам всем нравился вариант с учебным центром тем, что, попав на фронт оттуда, шансы выжить значительно увеличивались. Мы привезли парней прямиком в учебку и сдали их начальнику, которого я хорошо знал ещё с летних боёв 2014. Тот обещал, что, если «рыбакам» не «зайдут» занятия, никто их силой держать не станет.
- Уйдут, когда захотят, обещаю, - с улыбкой сказал начальник и обнял меня напоследок.
Нам нужно было спешить в Мариуполь. Тогда казалось что там решается судьба всей войны.
Через пару месяцев я вновь по каким-то делам заехал в ту учебку. Между прочим, вспомнилась история двух наших попутчиков, «рыбаков». Оказалось, что спустя трое суток после того, как мы привезли их в учебный центр всех его курсантов и инструкторов бросили на штурм Мариуполя. Людей тогда не хватало. А через месяц к начальнику учебки приехал отец одного из парней.
- Хмурый, нерусский, явно большой человек из правительства или из силовиков, - рассказал мне начальник учебного центра, - вместе с ним два ваших полковника с охраной. Начали выяснять, как получилось, что мы ребят неподготовленных, по сути гражданских на штурм отправили. На повышенных тонах поначалу даже говорили. Но по итогу объяснил я им, как всё было в тот день. Перед отправкой, этих хлопцев я вызвал к себе, и объяснил, что они добровольцы, не мобики, как все наши донецкие, и могут никуда не ехать. Но без толку. Ответили, что раз добровольны, то и поедем добровольно вместе со всеми. Отговаривать не стал, времени не было, такая суета здесь творилась, не дай Бог. Так и пошли на штурм хлопцы вместе с нашими донецкими мужиками. Батя хороший у вашего парня оказался, понимающий. Кофе с ним выпили, покурили. Он рассказал, что сам ездил в Марик, искал сына. Выяснил, что группа, где были парни, попала в окружение в каком-то доме. Отстреливались до последнего. Потом по рации вызвали на себя огонь арты. Не выжил никто. Жаль мне пацанов, малые совсем были. И отца жаль, правильный мужик.
Закончив рассказ, начальник учебки взглянул на меня. Мы поняли друг друга без слов. На войне часто всё ясно и без них. В красных от бессонницы глазах моего товарища были все ответы и все вопросы. Он спрашивал себя, зачем позволил ребятам уехать на штурм, зная, что вернуться оттуда у них вариантов нет. Начальник учебки глядел на меня, закуривая очередную сигарету и видел, что и я тоже задаю себе похожие вопросы, зачем привёз их сюда, по сути на ту же войну, только с отложенным результатом? Почему не позвонил родителям, пропустив мимо ушей весь их юношеский патриотизм?
Вместе с товарищем мы представляли далёкую Москву. И в ней сейчас вполне могли бы спешить на экзамены Тимур и Борис. Жили б себе. Но они приехали сюда. Почему? Я вспомнил ответ Тимура. Простой и твёрдый. Вспомнил его тёмные волосы, выбившиеся из-под защитного цвета шапочки с эмблемой «5.11».
Мы все поступили так, как поступили. Только кому-то ещё с этим жить, а кто-то уже ловит карпов в небесной речке.
___________
Подписывайся, чтобы не пропускать эксклюзивный контент 📝