Воспоминание. Один из лучших спектаклей, какие я видел в жизни. Зачем, ну зачем они сняли его с репертуара?
Ну, вот, теперь про "Саломею" в #театрвахтангова, хотя она была 10-го. Увидеть на сцене свой родной почерк, в котором ты вырос (потому что Дроздова, основательница БЕЗ ВЫВЕСКИ, была щукинка и вахтанговка), но доведенный до совершенства и почти до абсурда, -- бесценно. Первая реакция: вот так должен выглядеть ритуальный театр, куда я, господи, лезу. Вторая, отложенная: пока я могу, я *буду* заниматься этим -- оно слишком прекрасно... да и все равно I have no other choice. "Саломею" можно решить очень по-разному, от жеманного до зубовного скрежета Виктюка до тривиальной до него же Метовской постановки Штрауса, -- каждая хороша в своем роде, это поистине золотая пьеса... если понимать О ЧЕМ ставишь. И в этом ряду вахтанговская -- из самых лучших. Потому что в ней человеческая сердечная правда доведена до символистской условности, и в итоге получается драматический ритуал.
Семь чудесных вещей, которыми можно любоваться по отдельности. 1. Графика расположения актеров и элементов сценографии в пространстве площадки безупречна, она из но, вернее, из кабуки. Самоценной графической эстетичностью спектакль отсылает к независимым английским постановкам рубежа веков, когда на сцену полез символизм и прочее прекрасное язычество.
2. Жонгляж реализмом, гиперреализмом и вахтанговской почти клоунадной условностью в игре завораживает. Вторые персонажи движутся в одном из этих ключей, первые -- постоянно и виртуозно скачут из одного в другой.
3. Иродиада, которая часто служит чисто декоративной фигурой с бессмысленными повторяющимися репликами, здесь -- священное чудовище, от которого на загривке шерсть встает дыбом. Деньги, привилегии, властные механизмы сколько угодно могут быть в руках иродов, но вот это -- *царского рода", а они лишь гоняют верблюдов. Оно от богов, и Ирод правит только потому, что рядом на троне восседает она. Страшный, пустой, пьяный взгляд из-под короны, где человеческого разума -- хорошо если половина, а остальное -- вакантное место, по праву крови предназначенное для богов. Которые, кажется, перестали заглядывать. И эта ее мелодекламационная игра интонациями, в которой кто-то увидит просто пресыщенную поп-диву, а кто-то -- привычку к чтению священных текстов, которую не вытравишь уже ничем, пусть она уже низачем и не нужна...
4. И Ирод так жив, комичен и мил именно потому что рядом это японско-микенское чучело Великой матери. Дивный контраст, прекрасно сделанный.
3. Сама Саломея -- о том, как волей судеб капризное "хочу!" вздорной трехлетки случайно проткнуло Истинной волей чистого мифа, а дальше на эту ось намотало всех. И прежде всего саму девочку. Заходящийся в монотонной детской истерике с перерывами на вдох плач по Иоканаану -- самая грубая и прекрасная работа, какую я видел в этой сцене.
4. Иоканаан сначала не нравится. Похож на студента первого курса ГИТИСа, фигеющего от собственного мастерства. Но в этом самая соль: когда на голову *молодому* пророку падает бог, у него поневоле должна начаться мания величия пополам с приливами экстаза. Когда пророку сорок, этого неофитского кокетства уже не остается. Особенно не нравится голос -- слишком мирской, слишком самонадеянный, слишком "я"... где еще нет этого всесокрушающего восторга и распада личности, свойственных одержимости, -- но... Во французском "Распутнике" герои как-то рассуждали о философии being served some blowjobs -- и вот этот голос, который вдруг начинает прыгать по модуляциям и слегка задыхаться на ровном месте, не теряя нить повествования, -- он оттуда. У атлета-Иоканаана просто отголоски оргазма -- его молодой организм ТАК читает прикосновение божьего пальца к темечку. Усекновение головы решено идеально -- идеально реалистично и идеально условно.
5. Семь покрывал -- да, о да! Хочешь--не хочешь, а кульминация, самая ударная, эффектная сцена пьесы, после которой/из-за которой все и случается. Элементарный прием, но как страшно, как обреченно, как *ныне возносится душа моя к господу...* Символизм до боли сердечной.
Воспоминание. Один из лучших спектаклей, какие я видел в жизни. Зачем, ну зачем они сняли его с репертуара?
Ну, вот, теперь про "Саломею" в #театрвахтангова, хотя она была 10-го. Увидеть на сцене свой родной почерк, в котором ты вырос (потому что Дроздова, основательница БЕЗ ВЫВЕСКИ, была щукинка и вахтанговка), но доведенный до совершенства и почти до абсурда, -- бесценно. Первая реакция: вот так должен выглядеть ритуальный театр, куда я, господи, лезу. Вторая, отложенная: пока я могу, я *буду* заниматься этим -- оно слишком прекрасно... да и все равно I have no other choice. "Саломею" можно решить очень по-разному, от жеманного до зубовного скрежета Виктюка до тривиальной до него же Метовской постановки Штрауса, -- каждая хороша в своем роде, это поистине золотая пьеса... если понимать О ЧЕМ ставишь. И в этом ряду вахтанговская -- из самых лучших. Потому что в ней человеческая сердечная правда доведена до символистской условности, и в итоге получается драматический ритуал.
Семь чудесных вещей, которыми можно любоваться по отдельности. 1. Графика расположения актеров и элементов сценографии в пространстве площадки безупречна, она из но, вернее, из кабуки. Самоценной графической эстетичностью спектакль отсылает к независимым английским постановкам рубежа веков, когда на сцену полез символизм и прочее прекрасное язычество.
2. Жонгляж реализмом, гиперреализмом и вахтанговской почти клоунадной условностью в игре завораживает. Вторые персонажи движутся в одном из этих ключей, первые -- постоянно и виртуозно скачут из одного в другой.
3. Иродиада, которая часто служит чисто декоративной фигурой с бессмысленными повторяющимися репликами, здесь -- священное чудовище, от которого на загривке шерсть встает дыбом. Деньги, привилегии, властные механизмы сколько угодно могут быть в руках иродов, но вот это -- *царского рода", а они лишь гоняют верблюдов. Оно от богов, и Ирод правит только потому, что рядом на троне восседает она. Страшный, пустой, пьяный взгляд из-под короны, где человеческого разума -- хорошо если половина, а остальное -- вакантное место, по праву крови предназначенное для богов. Которые, кажется, перестали заглядывать. И эта ее мелодекламационная игра интонациями, в которой кто-то увидит просто пресыщенную поп-диву, а кто-то -- привычку к чтению священных текстов, которую не вытравишь уже ничем, пусть она уже низачем и не нужна...
4. И Ирод так жив, комичен и мил именно потому что рядом это японско-микенское чучело Великой матери. Дивный контраст, прекрасно сделанный.
3. Сама Саломея -- о том, как волей судеб капризное "хочу!" вздорной трехлетки случайно проткнуло Истинной волей чистого мифа, а дальше на эту ось намотало всех. И прежде всего саму девочку. Заходящийся в монотонной детской истерике с перерывами на вдох плач по Иоканаану -- самая грубая и прекрасная работа, какую я видел в этой сцене.
4. Иоканаан сначала не нравится. Похож на студента первого курса ГИТИСа, фигеющего от собственного мастерства. Но в этом самая соль: когда на голову *молодому* пророку падает бог, у него поневоле должна начаться мания величия пополам с приливами экстаза. Когда пророку сорок, этого неофитского кокетства уже не остается. Особенно не нравится голос -- слишком мирской, слишком самонадеянный, слишком "я"... где еще нет этого всесокрушающего восторга и распада личности, свойственных одержимости, -- но... Во французском "Распутнике" герои как-то рассуждали о философии being served some blowjobs -- и вот этот голос, который вдруг начинает прыгать по модуляциям и слегка задыхаться на ровном месте, не теряя нить повествования, -- он оттуда. У атлета-Иоканаана просто отголоски оргазма -- его молодой организм ТАК читает прикосновение божьего пальца к темечку. Усекновение головы решено идеально -- идеально реалистично и идеально условно.
5. Семь покрывал -- да, о да! Хочешь--не хочешь, а кульминация, самая ударная, эффектная сцена пьесы, после которой/из-за которой все и случается. Элементарный прием, но как страшно, как обреченно, как *ныне возносится душа моя к господу...* Символизм до боли сердечной.
BY Alex Sane-Witch
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news.
from us
