Волынец Алексей

Чуть менее полутора столетия назад Россия практически завершила покорение Средней Азии — к тому времени в состав империи вошли почти все земли современных Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Именно тогда, в 1879 году впервые возник вопрос о доходности новых азиатских владений — по поручению Военного министерства полковник Куропаткин (будущий главком в годы неудачной русско-японской войны) составил аналитическую записку «Опыт исчисления доходов и расходов Азиатской России».

По подсчётам полковника Куропаткина, ровно 145 лет назад «Туркестанский край», как тогда именовались среднеазиатские владения России, принес в бюджет 3 132 335 руб., но потребовал расходов почти в три раза больших — 9 160 387 руб. Следующие несколько лет различные ведомства Российской империи пытались составить свои балансы по Туркестану. Результаты оказались полярными.

В Минфине сочли, что край совершенно убыточен и за предыдущие 14 лет, как писалось по итогам специальной ревизии, «изъял за счет податных сил русского народа более 85 000 000 руб». Туркестанский генерал-губернатор Кауфман, наоборот, доказывал, что край за предыдущие 12 лет принёс 7 984 965 руб. 7 коп. чистой прибыли. Кауфман предлагал при подсчётах краевого бюджета изъять прямые затраты на содержание войск и охрану новых границ, достигавших 75% региональных расходов — ведь без покорения Средней Азии эти траты и войска пришлось бы точно так же финансировать, но только на линии старого пограничья от Оренбурга до Омска.

Вдобавок русский немец Константин фон Кауфман предлагал резко поднять доходность Средней Азии ссылкой на… нормы исламского права. Боевой генерал, бравший штурмом Самарканд и Хиву, предлагал объявить все земли Средней Азии государственной собственностью Российской империи, «руководствуясь исходящим из шариата правом завоевателя». Как следствие Кауфман предлагал повысить местные налоги за право пользования отныне «царской» землёй.

Однако в Петербурге на такой эксперимент не решились. Наоборот, предпочли во избежание осложнений сохранить прежнее, традиционное для Средней Азии налогообложение, когда землевладельцы ежегодно платили налог в десятую часть урожая, а кочевники — фиксированную ставку с каждой юрты. При этом исходные данные для налогообложения получали от местного «туземного» самоуправления. В итоге, как подчёркивалось в одном из военных отчётов: «Население Туркестанского края участвует в платеже всех прямых и косвенных сборов в гораздо слабейшей пропорции, чем русское население…»

Дискуссии о доходности или, наоборот, убыточности Средней Азии продолжались в верхах Российской империи вплоть до начала XX века. Доходило даже до публичных споров. Так в 1899 году, в ответ на заявление Витте, нового главы Минфина, что «азиатские окраины поглощают много сил и средств от внутренних губерний», очередной туркестанский генерал-губернатор Духовский даже опубликовал брошюру с характерным названием «Убыточен ли Туркестан для России?»

Глава российской Средней Азии справедливо заметил, что в регионе за последнее десятилетие в 6 раз выросло производство хлопка, стратегического материала, необходимого не только для бурно развивавшейся текстильной промышленности, но и для военных производств. Именно покорение Средней Азии и последующее резкое увеличение в регионе хлопковых плантаций позволили Российской империи всего за несколько десятилетий с нуля стать третьим в мире производителем «белого золота».

Помимо перспектив стратегического хлопка, генерал-губернатор Духовский предлагал повысить доходность среднеазиатского края посредством «военного» налога — ведь местное население, в отличие от славянских провинций, было освобождено от призыва на армейскую службу. В верхах империи идею сочли здравой, но похоронили в спорах — Минфин, Туркестанское генерал-губернаторство и Военное министерство не смогли поделить деньги от предполагаемого налога! Лишь в 1904 году законопроект о повышении налоговых ставок для Туркестана был окончательно разработан, но остался не принятым из-за начала русско-японской войны.

www.group-telegram.com/us/alter_vij.com/4803

3.65K viewsAug 28 at 04:21

Чуть менее полутора столетия назад Россия практически завершила покорение Средней Азии — к тому времени в состав империи вошли почти все земли современных Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Именно тогда, в 1879 году впервые возник вопрос о доходности новых азиатских владений — по поручению Военного министерства полковник Куропаткин (будущий главком в годы неудачной русско-японской войны) составил аналитическую записку «Опыт исчисления доходов и расходов Азиатской России».

По подсчётам полковника Куропаткина, ровно 145 лет назад «Туркестанский край», как тогда именовались среднеазиатские владения России, принес в бюджет 3 132 335 руб., но потребовал расходов почти в три раза больших — 9 160 387 руб. Следующие несколько лет различные ведомства Российской империи пытались составить свои балансы по Туркестану. Результаты оказались полярными.

В Минфине сочли, что край совершенно убыточен и за предыдущие 14 лет, как писалось по итогам специальной ревизии, «изъял за счет податных сил русского народа более 85 000 000 руб». Туркестанский генерал-губернатор Кауфман, наоборот, доказывал, что край за предыдущие 12 лет принёс 7 984 965 руб. 7 коп. чистой прибыли. Кауфман предлагал при подсчётах краевого бюджета изъять прямые затраты на содержание войск и охрану новых границ, достигавших 75% региональных расходов — ведь без покорения Средней Азии эти траты и войска пришлось бы точно так же финансировать, но только на линии старого пограничья от Оренбурга до Омска.

Вдобавок русский немец Константин фон Кауфман предлагал резко поднять доходность Средней Азии ссылкой на… нормы исламского права. Боевой генерал, бравший штурмом Самарканд и Хиву, предлагал объявить все земли Средней Азии государственной собственностью Российской империи, «руководствуясь исходящим из шариата правом завоевателя». Как следствие Кауфман предлагал повысить местные налоги за право пользования отныне «царской» землёй.

Однако в Петербурге на такой эксперимент не решились. Наоборот, предпочли во избежание осложнений сохранить прежнее, традиционное для Средней Азии налогообложение, когда землевладельцы ежегодно платили налог в десятую часть урожая, а кочевники — фиксированную ставку с каждой юрты. При этом исходные данные для налогообложения получали от местного «туземного» самоуправления. В итоге, как подчёркивалось в одном из военных отчётов: «Население Туркестанского края участвует в платеже всех прямых и косвенных сборов в гораздо слабейшей пропорции, чем русское население…»

Дискуссии о доходности или, наоборот, убыточности Средней Азии продолжались в верхах Российской империи вплоть до начала XX века. Доходило даже до публичных споров. Так в 1899 году, в ответ на заявление Витте, нового главы Минфина, что «азиатские окраины поглощают много сил и средств от внутренних губерний», очередной туркестанский генерал-губернатор Духовский даже опубликовал брошюру с характерным названием «Убыточен ли Туркестан для России?»

Глава российской Средней Азии справедливо заметил, что в регионе за последнее десятилетие в 6 раз выросло производство хлопка, стратегического материала, необходимого не только для бурно развивавшейся текстильной промышленности, но и для военных производств. Именно покорение Средней Азии и последующее резкое увеличение в регионе хлопковых плантаций позволили Российской империи всего за несколько десятилетий с нуля стать третьим в мире производителем «белого золота».

Помимо перспектив стратегического хлопка, генерал-губернатор Духовский предлагал повысить доходность среднеазиатского края посредством «военного» налога — ведь местное население, в отличие от славянских провинций, было освобождено от призыва на армейскую службу. В верхах империи идею сочли здравой, но похоронили в спорах — Минфин, Туркестанское генерал-губернаторство и Военное министерство не смогли поделить деньги от предполагаемого налога! Лишь в 1904 году законопроект о повышении налоговых ставок для Туркестана был окончательно разработан, но остался не принятым из-за начала русско-японской войны.

BY Волынец Алексей