𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘

Начать свои сегодняшние рассуждения я хотел бы с Турецкой Республике – но не настоящего, а прошлого.

Становление турецкого военно-промышленного комплекса (и национальной промышленности в целом) является в России загадкой. Кто-то приписывает ее появление в качестве личной заслуги Реджепа Тайипа Эрдогана, кто-то говорит о «твердом национальном курсе» – и это, право, в равной степени смешно и нелепо, но вполне простительно, ведь данная тема является своеобразным табу для обсуждения как в самой Турции (в конце концов, это национальное мифотворчество, так и в странах, которых создали ее промышленный потенциал (что некоторым из них невыгодно афишировать, а некоторым просто стыдно – например, Франции, которая некогда была одним из важнейших акторов научно-технической помощи для Анкары).

История этих процессов берет свое начало на самой заре закате 80-ых: эпохе бескомпромиссной борьбы с советским режимом и становлением новой угрозы – исламизма, поднявшего голову в Иране. Стратегическая обстановка требовала резкого усиления военных возможностей на южном фланге НАТО, представленном, в частности, Турецкой Республикой, но сделать это было невозможно – на тот момент Турция представляла из себя наименее развитую страну Альянса.

Это требовало реакции со стороны Альянса – и именно она стала фундаментом успеха современного турецкого ОПК.

В 1985 году Турция стала объектом межправительственной инициативы «Европа технологий» (или же программа «Эврика») – если описывать процессы тех времен максимально кратко, то Анкара получила от союзников из НАТО буквально все: от системы управления до подготовки кадров. Речь идет о многомиллиардных программах по становлению гражданской промышленности, обучению сотен студентов в ВУЗ-ах США, подготовке офицерских кадров, сотрудничеству и обмену технологиями в военно-промышленном секторе, продаже и даже безвозмездной передаче производственного оборудования, выдаче производственных лицензий и т.д. «Эврику» реализовал целый ряд стран: США, Германия, Великобритания, Франция, Италия и Нидерланды.

Нельзя сказать, что «Эврика» была безвозмездна: Америка буквально вывозила из Турции самых перспективных студентов (одним из которых был знаменитый ныне Сельчук Байрактар, который в отличии от многих других вернулся обратно в Турцию), а Европа пыталась использовать проект как инструмент борьбы с американским влиянием. Особую роль в данном вопросе играла Франция, на пример которой опирались турецкие элиты, желающие большей независимости от США. Так или иначе, программа продолжалась даже после окончания Холодной войны – более того, после этого ее финансирование пятикратно возрасло. Турция была определена на роль «человека, который решает проблемы» – ручного громилы для ведения агрессивной военной политики на самых взрывоопасных направлениях (скажу больше, сделано это было еще в начале 90-ых, о чем есть весьма занятные аналитические доклады в американских think tank – например, в Rand Corporation), и она успешно выполняет возложенные на нее задачи. Впрочем, весьма неосмотрительная и националистически-глупая политика Эрдогана сильно осложнила жизнь всей Турции. Сегодняшний кризис можно рассматривать как показательное наказание для турецких элит – они получили в свои руки промышленность и технологии, но на определенных условиях, и забывать об этом нельзя.

История Турции показывает множество замечательных фактов, которые, увы, не могут быть адекватно восприняты в российском обществе, поэтому я скажу лишь об одном – турецкая «промышленная революция» заняла без малого 40 лет при активном участии и финансовой поддержке самых передовых стран мира.

Думаю, дальнейшие выводы уважаемый читатель может сделать самостоятельно.

@atomiccherry 💯

www.group-telegram.com/us/atomiccherry.com/378

43.8K viewsDec 4, 2021 at 15:54

Начать свои сегодняшние рассуждения я хотел бы с Турецкой Республике – но не настоящего, а прошлого.

Становление турецкого военно-промышленного комплекса (и национальной промышленности в целом) является в России загадкой. Кто-то приписывает ее появление в качестве личной заслуги Реджепа Тайипа Эрдогана, кто-то говорит о «твердом национальном курсе» – и это, право, в равной степени смешно и нелепо, но вполне простительно, ведь данная тема является своеобразным табу для обсуждения как в самой Турции (в конце концов, это национальное мифотворчество, так и в странах, которых создали ее промышленный потенциал (что некоторым из них невыгодно афишировать, а некоторым просто стыдно – например, Франции, которая некогда была одним из важнейших акторов научно-технической помощи для Анкары).

История этих процессов берет свое начало на самой заре закате 80-ых: эпохе бескомпромиссной борьбы с советским режимом и становлением новой угрозы – исламизма, поднявшего голову в Иране. Стратегическая обстановка требовала резкого усиления военных возможностей на южном фланге НАТО, представленном, в частности, Турецкой Республикой, но сделать это было невозможно – на тот момент Турция представляла из себя наименее развитую страну Альянса.

Это требовало реакции со стороны Альянса – и именно она стала фундаментом успеха современного турецкого ОПК.

В 1985 году Турция стала объектом межправительственной инициативы «Европа технологий» (или же программа «Эврика») – если описывать процессы тех времен максимально кратко, то Анкара получила от союзников из НАТО буквально все: от системы управления до подготовки кадров. Речь идет о многомиллиардных программах по становлению гражданской промышленности, обучению сотен студентов в ВУЗ-ах США, подготовке офицерских кадров, сотрудничеству и обмену технологиями в военно-промышленном секторе, продаже и даже безвозмездной передаче производственного оборудования, выдаче производственных лицензий и т.д. «Эврику» реализовал целый ряд стран: США, Германия, Великобритания, Франция, Италия и Нидерланды.

Нельзя сказать, что «Эврика» была безвозмездна: Америка буквально вывозила из Турции самых перспективных студентов (одним из которых был знаменитый ныне Сельчук Байрактар, который в отличии от многих других вернулся обратно в Турцию), а Европа пыталась использовать проект как инструмент борьбы с американским влиянием. Особую роль в данном вопросе играла Франция, на пример которой опирались турецкие элиты, желающие большей независимости от США. Так или иначе, программа продолжалась даже после окончания Холодной войны – более того, после этого ее финансирование пятикратно возрасло. Турция была определена на роль «человека, который решает проблемы» – ручного громилы для ведения агрессивной военной политики на самых взрывоопасных направлениях (скажу больше, сделано это было еще в начале 90-ых, о чем есть весьма занятные аналитические доклады в американских think tank – например, в Rand Corporation), и она успешно выполняет возложенные на нее задачи. Впрочем, весьма неосмотрительная и националистически-глупая политика Эрдогана сильно осложнила жизнь всей Турции. Сегодняшний кризис можно рассматривать как показательное наказание для турецких элит – они получили в свои руки промышленность и технологии, но на определенных условиях, и забывать об этом нельзя.

История Турции показывает множество замечательных фактов, которые, увы, не могут быть адекватно восприняты в российском обществе, поэтому я скажу лишь об одном – турецкая «промышленная революция» заняла без малого 40 лет при активном участии и финансовой поддержке самых передовых стран мира.

Думаю, дальнейшие выводы уважаемый читатель может сделать самостоятельно.

@atomiccherry 💯

BY 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘