Родившийся в Литве в 1922 году, Йонас Мекас прожил очень долгую жизнь, на протяжении которой успел почти два года отсидеть в немецком трудовом лагере (1944-1945), сразу после войны уехать в США, получить философское образование, быть обвиненным (видимо, несправедливо) в коллаборационизме, основать первый журнал авангардного кино и нью-йоркскую синематеку, войти в крут битников, снять первый концерт Velvet Undergraund и легендарный восьмичасовой фильм Emрire Энди Уорхола, подружиться с Сальвадором Дали и Джоном Ленноном, получить титул «крёстного отца нью-йоркского киноавангарда», войти в историю мирового авангардного кино и навсегда сохранить любовь к Литве и литовскому языку. «Теперь я интересуюсь только культурой. А культура везде и нигде. Вот я и решил так назвать эти свои письма: “Письма ниоткуда”» — написал он в предуведомлении к своим философско-автобиографическим колонкам, объединенным в книгу. Потрясающе красивые «Письма ниоткуда» только что вышли в крошечном издательстве Baltrus (перевод Александры Васильковой), и в нормальное время, в существование которого теперь невозможно поверить, эта книга могла бы стать одним из главных интеллектуальных бестселлеров года. Но книга, которую готовили к печати очень долго (оправданно долго), вышла в неподходящее — для жизни вообще — время. И все же.
Восемнадцать «писем» Мекаса — это разрозненные размышления обо всем и ни о чем, воспоминания о молодости и о богемном Нью-Йорке, рассуждения о культуре и языке, картинки из жизней тех, с кем автору доводилось пересекаться, короткие необязательные истории сродни тем, что рассказывают друг другу герои фильма «Дым», только совсем без сюжетов, — скорее, не «Дым» даже, но Blue in the Face, утопая в сигаретном дыму, под тихий перебор засыпающего пианиста, в котором вдруг узнаешь кого-то до боли родного (Уэйтс? или просто похож?). Не стреляйте в пианиста. «Мои письма пришли ниоткуда и пойдут никуда, не закончившись. Но секунды моей жизни идут, часы тикают, а работам нет конца. С того дня, как дьявол предложил то яблоко, работам нет конца…»
Мекас пишет о том, что не хочет забывать — или не может забыть, — о том, как он учится прощать, и о том, что отдается болью в его сердце. Он пишет о Нью-Йорке того времени, когда в нем царствовал Уорхол, размышляет о музыке Джона Кейджа, о живописи Чюрлениса, оплакивает своего друга Юргиса Мачюнаса — еще одного литовца, который создавал американский авангард ХХ века.
«Я еще заметил, что водку все заказывают не стаканами или рюмками, как раньше, в те невинные времена, но “граммами”. Такой метрический, количественный подход к выпивке, унаследованный от Советов, очень и очень непоэтичен — это деловой, стахановский подход. Человек пьет не ради граммов: ты пьешь ради дружбы, или ради веселья, душа просит общения, хочет петь. Так давайте забудем про граммы — выпьем по рюмочке! Эй, подавальщица, эй, Бируте, еще по рюмочке!»
Родившийся в Литве в 1922 году, Йонас Мекас прожил очень долгую жизнь, на протяжении которой успел почти два года отсидеть в немецком трудовом лагере (1944-1945), сразу после войны уехать в США, получить философское образование, быть обвиненным (видимо, несправедливо) в коллаборационизме, основать первый журнал авангардного кино и нью-йоркскую синематеку, войти в крут битников, снять первый концерт Velvet Undergraund и легендарный восьмичасовой фильм Emрire Энди Уорхола, подружиться с Сальвадором Дали и Джоном Ленноном, получить титул «крёстного отца нью-йоркского киноавангарда», войти в историю мирового авангардного кино и навсегда сохранить любовь к Литве и литовскому языку. «Теперь я интересуюсь только культурой. А культура везде и нигде. Вот я и решил так назвать эти свои письма: “Письма ниоткуда”» — написал он в предуведомлении к своим философско-автобиографическим колонкам, объединенным в книгу. Потрясающе красивые «Письма ниоткуда» только что вышли в крошечном издательстве Baltrus (перевод Александры Васильковой), и в нормальное время, в существование которого теперь невозможно поверить, эта книга могла бы стать одним из главных интеллектуальных бестселлеров года. Но книга, которую готовили к печати очень долго (оправданно долго), вышла в неподходящее — для жизни вообще — время. И все же.
Восемнадцать «писем» Мекаса — это разрозненные размышления обо всем и ни о чем, воспоминания о молодости и о богемном Нью-Йорке, рассуждения о культуре и языке, картинки из жизней тех, с кем автору доводилось пересекаться, короткие необязательные истории сродни тем, что рассказывают друг другу герои фильма «Дым», только совсем без сюжетов, — скорее, не «Дым» даже, но Blue in the Face, утопая в сигаретном дыму, под тихий перебор засыпающего пианиста, в котором вдруг узнаешь кого-то до боли родного (Уэйтс? или просто похож?). Не стреляйте в пианиста. «Мои письма пришли ниоткуда и пойдут никуда, не закончившись. Но секунды моей жизни идут, часы тикают, а работам нет конца. С того дня, как дьявол предложил то яблоко, работам нет конца…»
Мекас пишет о том, что не хочет забывать — или не может забыть, — о том, как он учится прощать, и о том, что отдается болью в его сердце. Он пишет о Нью-Йорке того времени, когда в нем царствовал Уорхол, размышляет о музыке Джона Кейджа, о живописи Чюрлениса, оплакивает своего друга Юргиса Мачюнаса — еще одного литовца, который создавал американский авангард ХХ века.
«Я еще заметил, что водку все заказывают не стаканами или рюмками, как раньше, в те невинные времена, но “граммами”. Такой метрический, количественный подход к выпивке, унаследованный от Советов, очень и очень непоэтичен — это деловой, стахановский подход. Человек пьет не ради граммов: ты пьешь ради дружбы, или ради веселья, душа просит общения, хочет петь. Так давайте забудем про граммы — выпьем по рюмочке! Эй, подавальщица, эй, Бируте, еще по рюмочке!»
BY Babel books TLV
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. 'Wild West' Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market.
from us
