Крайне любопытная ситуация складывается с проектом «Сахалин-1». Кабмин разрешил передать 30% в новом российском операторе японской компании Sodeco, а 20% — индийской ONGC. Ранее обе компании направили официальное обращение с просьбой участвовать в «Сахалине-1» (до смены оператора они владели теми же долями, но теперь будут это делать под управлением «Сахалинморнефтегаз – Шельф»).
По индийской ONGC вопросов нет. Но они есть по японской Sodeco. Очевидно, это лоббизм «японской партии» в действии. Была одобрена доля компании из недружественной страны – и еще какой недружественной. Воинственная риторика японских политиков плюс жесткие экономические санкции. И в тот момент, когда звучат заявления о взаимных санкциях, необходимости симметричного ответа на жесткие выпады экс-«партнеров», мол, будем платить им той ж монетой – в тот момент мы вдруг идем навстречу пожеланиям японских властей, которые обеспокоены «энергобезопасностью Японии и диверсификацией импорта», согласовываем весомую долю стратегически важного предприятия компании из недружественной страны, с которой у нас даже нет мирного договора. Слова как-то расходятся с делом, и это вызывает как минимум недоумение.
Крайне любопытная ситуация складывается с проектом «Сахалин-1». Кабмин разрешил передать 30% в новом российском операторе японской компании Sodeco, а 20% — индийской ONGC. Ранее обе компании направили официальное обращение с просьбой участвовать в «Сахалине-1» (до смены оператора они владели теми же долями, но теперь будут это делать под управлением «Сахалинморнефтегаз – Шельф»).
По индийской ONGC вопросов нет. Но они есть по японской Sodeco. Очевидно, это лоббизм «японской партии» в действии. Была одобрена доля компании из недружественной страны – и еще какой недружественной. Воинственная риторика японских политиков плюс жесткие экономические санкции. И в тот момент, когда звучат заявления о взаимных санкциях, необходимости симметричного ответа на жесткие выпады экс-«партнеров», мол, будем платить им той ж монетой – в тот момент мы вдруг идем навстречу пожеланиям японских властей, которые обеспокоены «энергобезопасностью Японии и диверсификацией импорта», согласовываем весомую долю стратегически важного предприятия компании из недружественной страны, с которой у нас даже нет мирного договора. Слова как-то расходятся с делом, и это вызывает как минимум недоумение.
BY БАМ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from us
