#журналистское
Короткая зарисовка о том, как делаются новости!
Утром РИА "Новости" рвет все ленты сообщением: в слове "звонит" поменяется ударение (вместо "звони́т" будет "звóнит"). ТАСС через несколько часов отвечает — кто-то там из филологов надеется, что это не произойдет. Жаркая дискуссия! Лингвистические либералы из РИА против языковых консерваторов в ТАСС. А вы еще говорите, зачем нам два государственных информагентства!
Хотя на самом деле, скорее всего, причина много банальнее. ТАСС прилетел "мониторинг", то есть сообщение о том, что у РИА вышел такой новостной хит и надо как-то перехватывать повестку. Так что, строго говоря, все могло быть строго наоборот. Но выглядит забавно.
Кстати, если вам интересно, чего там, собственно с ударением происходит, мы в Собаке.ru сделали разбор!
Короткая зарисовка о том, как делаются новости!
Утром РИА "Новости" рвет все ленты сообщением: в слове "звонит" поменяется ударение (вместо "звони́т" будет "звóнит"). ТАСС через несколько часов отвечает — кто-то там из филологов надеется, что это не произойдет. Жаркая дискуссия! Лингвистические либералы из РИА против языковых консерваторов в ТАСС. А вы еще говорите, зачем нам два государственных информагентства!
Хотя на самом деле, скорее всего, причина много банальнее. ТАСС прилетел "мониторинг", то есть сообщение о том, что у РИА вышел такой новостной хит и надо как-то перехватывать повестку. Так что, строго говоря, все могло быть строго наоборот. Но выглядит забавно.
Кстати, если вам интересно, чего там, собственно с ударением происходит, мы в Собаке.ru сделали разбор!
Собака.ru
Пишут, что ударение в слове «звОнит» официально перейдет на первый слог! Стоп, что?! А как же правила? Мы все это время ошибались?
Спокойно: объясняет филолог Светлана Друговейко-Должанская!
#журналистское
Меня сложно назвать жаворонком (хотя такие попытки предпринимаются), как, впрочем, и совой. Мои отношения со сном в целом не так сильно зависят от времени суток. Однако в давние времена я предпочитал работать утром — голова отчетливо лучше варила.
В последнее время же я заметил — работать стало куда сподручнее вечером. Более того, важные тексты я даже перекладываю поближе к вечеру.
Кажется, я нашел разгадку, и она перекликается с тем, почему я регулярно нарушаю обещание вести этот канал почаще…
В настольных играх это называется "кризисность". Это когда игра не дает спокойно сидеть на месте, копя ресурсы, с каждым ходом приближая развязку.
Так вот мне отчетливо проще становится работать, когда сроки поджимают. Желательно, чтобы еще я ехал в электричке, ноутбук разряжался, а мобильный интернет грозил отрубиться. Вот тогда голова начинает очень хорошо соображать, пальцы печатать, а предложения формулироваться.
Интересная закономерность, еще у кого-то так?
Меня сложно назвать жаворонком (хотя такие попытки предпринимаются), как, впрочем, и совой. Мои отношения со сном в целом не так сильно зависят от времени суток. Однако в давние времена я предпочитал работать утром — голова отчетливо лучше варила.
В последнее время же я заметил — работать стало куда сподручнее вечером. Более того, важные тексты я даже перекладываю поближе к вечеру.
Кажется, я нашел разгадку, и она перекликается с тем, почему я регулярно нарушаю обещание вести этот канал почаще…
В настольных играх это называется "кризисность". Это когда игра не дает спокойно сидеть на месте, копя ресурсы, с каждым ходом приближая развязку.
Так вот мне отчетливо проще становится работать, когда сроки поджимают. Желательно, чтобы еще я ехал в электричке, ноутбук разряжался, а мобильный интернет грозил отрубиться. Вот тогда голова начинает очень хорошо соображать, пальцы печатать, а предложения формулироваться.
Интересная закономерность, еще у кого-то так?
#нежурналитстское, #личное
Каждый журналист знает, найти известного человека - только половина дела. Очень важно сделать так, чтобы этот человек тебя выслушал и, желательно, что-то ответил.
В попытках это сделать мы, бывает, бессовестно тревожим родных и близких этого человека. Обрываем телефоны, заваливаем мессенджеры сообщениями. В надежде, что найдётся такой особый контакт, который откликнется, и достучится до нужного нам героя.
Так вот, к личному. Около 10 лет (страшно подумать) я был таким особым контактом для известной правозащитной адвокатицы (это не издёвка, она сама так себя называет) Анастасии Пилипенко.
Той самой, что героически защищала и защищает многих людей по очень важным и сложным делам. С этого дня я таким контактом быть перестаю, добиваться ответа от Анастасии Владимировны вам, дорогие коллеги, придётся самостоятельно (о, а это бывает непросто).
Вдаваться в подробности, предсказуемо не буду. Скажем так, поддержание меня в состоянии особого контакта оказалось делом не таким важным, как все другие. Или, может быть, слишком сложным.
За сим всё. По другим вопросам я с радостью отвечаю и доступен
Каждый журналист знает, найти известного человека - только половина дела. Очень важно сделать так, чтобы этот человек тебя выслушал и, желательно, что-то ответил.
В попытках это сделать мы, бывает, бессовестно тревожим родных и близких этого человека. Обрываем телефоны, заваливаем мессенджеры сообщениями. В надежде, что найдётся такой особый контакт, который откликнется, и достучится до нужного нам героя.
Так вот, к личному. Около 10 лет (страшно подумать) я был таким особым контактом для известной правозащитной адвокатицы (это не издёвка, она сама так себя называет) Анастасии Пилипенко.
Той самой, что героически защищала и защищает многих людей по очень важным и сложным делам. С этого дня я таким контактом быть перестаю, добиваться ответа от Анастасии Владимировны вам, дорогие коллеги, придётся самостоятельно (о, а это бывает непросто).
Вдаваться в подробности, предсказуемо не буду. Скажем так, поддержание меня в состоянии особого контакта оказалось делом не таким важным, как все другие. Или, может быть, слишком сложным.
За сим всё. По другим вопросам я с радостью отвечаю и доступен
Telegram
Objection, your honor!
Канал для ворчания и недоумения петербургского адвоката Анастасии Пилипенко
Связь: @nomansslaw 🕊️
Связь: @nomansslaw 🕊️
#журналистское
"Что я здесь делаю?", — не скрою, такой вопрос приходит мне в голову постоянно, но крайне редко это случается со мной на работе. Однако все же случается… и, кажется, в последнее время все чаще. А еще, вроде бы, я помню первый раз, когда я им задался.
Представьте, допустим, ноябрь, допустим, 2024 года. На улице промозгло и сыро, и идти никуда не хочется, тем более в выходной. Но я торчу на этой самой улице и жду героя, чтобы взять интервью для друзей из одного небольшого медиа. Медиа, которое я читаю, читают некоторые мои друзья, некоторые уважаемые мною коллеги…
Однако его явно не читают те, от кого зависят решения. Более того, об этом медиа даже не знают те, для кого сказанное в интервью будет новостью. Его прочитаю я, редактор, мои друзья, и такие люди как мы… А пока у меня коченеют даже те части тела о способности которых коченеть, я не подозревал.
Журналистам в России довольно часто приходится перепридумывать, чем они собственно занимаются. Сначала они работали на официальный печатный орган… Потом были голосом Перестройки (или тех, кому она не нравилась, но это было не особо модно). Потом они были четвертой властью, после их статей снимали министров (ну ладно, на самом деле снимали министров после статей в 2–3 изданиях, но многим другим журналистам нравилось думать, что они тоже тут немного при делах).
Потом времена менялись и мейнстримная журналистика — как всегда, тут речь о десятке изданий и большом числе тех, кто на них ориентируется, тоже (в "Парламентской газете", "Вестях" и "Вестнике Заполярья", вероятно, эти поиски были чуть менее актуальны). Задающие тон медиа становились то think tank’ами, то бюро расследований, то активистами. В последние три года в среде тех, кто задает тон (простите) of voice стало модно говорить о том, что они просто ведут хронику событий или же "работают для истории" (между тем в "Парламентской газете", "Вестях" и "Вестнике Заполярья" все еще далеки от подобных метаний).
Но все время пока беру интервью и пишу текст, мне не дает покоя мысль, что работаю я сейчас не для истории, а для самого себя, ну еще для редактора, моих друзей и таких людей как мы. Кажется, на самом деле, этим мы занимаемся большую часть времени — разговариваем сами с собой. И не скажешь, что дело не нужное, но все же что в этом помогают, скорее, психотерапевты, чем медиа. Мне во всяком случае всегда представлялось, что СМИ — это про говорение друг с другом. Но с этим сейчас не очень...
Впрочем, вспоминая колонку бывшего редактора отдела мнений в The New York Times, ссылку на которую я постил тут несколько месяцев назад — это проблема актуальна не только для нас. Не даром он писал: "Times становится изданием, через которое прогрессивная американская элита разговаривает сама с собой об Америке, которой на самом деле не существует". Ну а для "Парламентской газеты", "Вестей" и "Вестника Заполярья" изменения все еще не так очевидны...
"Что я здесь делаю?", — не скрою, такой вопрос приходит мне в голову постоянно, но крайне редко это случается со мной на работе. Однако все же случается… и, кажется, в последнее время все чаще. А еще, вроде бы, я помню первый раз, когда я им задался.
Представьте, допустим, ноябрь, допустим, 2024 года. На улице промозгло и сыро, и идти никуда не хочется, тем более в выходной. Но я торчу на этой самой улице и жду героя, чтобы взять интервью для друзей из одного небольшого медиа. Медиа, которое я читаю, читают некоторые мои друзья, некоторые уважаемые мною коллеги…
Однако его явно не читают те, от кого зависят решения. Более того, об этом медиа даже не знают те, для кого сказанное в интервью будет новостью. Его прочитаю я, редактор, мои друзья, и такие люди как мы… А пока у меня коченеют даже те части тела о способности которых коченеть, я не подозревал.
Журналистам в России довольно часто приходится перепридумывать, чем они собственно занимаются. Сначала они работали на официальный печатный орган… Потом были голосом Перестройки (или тех, кому она не нравилась, но это было не особо модно). Потом они были четвертой властью, после их статей снимали министров (ну ладно, на самом деле снимали министров после статей в 2–3 изданиях, но многим другим журналистам нравилось думать, что они тоже тут немного при делах).
Потом времена менялись и мейнстримная журналистика — как всегда, тут речь о десятке изданий и большом числе тех, кто на них ориентируется, тоже (в "Парламентской газете", "Вестях" и "Вестнике Заполярья", вероятно, эти поиски были чуть менее актуальны). Задающие тон медиа становились то think tank’ами, то бюро расследований, то активистами. В последние три года в среде тех, кто задает тон (простите) of voice стало модно говорить о том, что они просто ведут хронику событий или же "работают для истории" (между тем в "Парламентской газете", "Вестях" и "Вестнике Заполярья" все еще далеки от подобных метаний).
Но все время пока беру интервью и пишу текст, мне не дает покоя мысль, что работаю я сейчас не для истории, а для самого себя, ну еще для редактора, моих друзей и таких людей как мы. Кажется, на самом деле, этим мы занимаемся большую часть времени — разговариваем сами с собой. И не скажешь, что дело не нужное, но все же что в этом помогают, скорее, психотерапевты, чем медиа. Мне во всяком случае всегда представлялось, что СМИ — это про говорение друг с другом. Но с этим сейчас не очень...
Впрочем, вспоминая колонку бывшего редактора отдела мнений в The New York Times, ссылку на которую я постил тут несколько месяцев назад — это проблема актуальна не только для нас. Не даром он писал: "Times становится изданием, через которое прогрессивная американская элита разговаривает сама с собой об Америке, которой на самом деле не существует". Ну а для "Парламентской газеты", "Вестей" и "Вестника Заполярья" изменения все еще не так очевидны...
Telegram
Уголок для ворчания
#журналистское
"Кажется, мы идем куда-то не туда…", — думаю, эта мысль не приходит в голову большинству российских журналистов лишь по одной причине. Чтобы она могла туда прийти, она сначала должна оттуда выйти… а эта идея давно у нас в чердаках поселилась.…
"Кажется, мы идем куда-то не туда…", — думаю, эта мысль не приходит в голову большинству российских журналистов лишь по одной причине. Чтобы она могла туда прийти, она сначала должна оттуда выйти… а эта идея давно у нас в чердаках поселилась.…
#журналистское
Немного о хорошем! Долго думал, как начать этот пост и решил, что подобная фраза от меня уже сама по себе достаточно интригует… Так вот, немного о хорошем.
Несколько месяцев назад моя подруга, коллега и товарка по Соцфаку ЕУ Александра Литвинова позвонила мне и попросила, мол, возьми к себе практикантку. По ее словам, изрядно напоминающим грубую лесть, именно я мог показать человеку с журфака, как работает настоящая журналистика. Ну вы поняли.
Воспринял я эту идею со скепсисом, не то чтобы мне было жалко… просто я очень хорошо помню свои многочисленные практики в универе, когда учился на истфаке. Одуряюще тупое вбивание непонятно кому нужных данных в непонятно кому нужные таблицы в отделе нумизматики Эрмитажа. Перепечатывание описей дел из одного документа в другой в ЦГИА. Осмысленной была разве что педпрактика в гимназии. Мне даже довелось провести один урок для 5-классников, на котором я рассказывал об истории готской Испании.
В общем, у меня, как и у всех моих знакомых, есть устойчивое ощущение, что студенческая практика — это одуряюще болезненный и нудный для всех участников процесс. Ведущий практики старательно придумывает, что бы дать студентам в руки так, чтобы они это не сломали. Студенты впервые сталкиваются с выбранной ими профессией как с чем-то тотально не имеющим смысла. Актуальность моего диплома, как говорится, заключается в том, что без него мне не дадут диплом.
Мне очень не хотелось играть в эту игру, но не могу же я отказать человеку, с которым мы вместе пошли оспаривать первую же оценку за первое же задание в ЕУ. Тем более, что меня заверили, что это и не совсем практика, скорее стажировка. Бумаг заполнять не надо, утверждать программу тоже. Ок, ладно, погнали.
Целый месяц подопечная Александры, Алена Соколова, доказывала, что мои сомнения были напрасными. Я давал ей кусочки моей работы: расшифровки, ресерч, работу над отдельными параграфами. И это было… легко, а главное это работало. Что-то получалось, а что-то не сразу, а что-то опять получалось, причем отменно. Это как... главное поверить в человека, что называется.
По итогу, мне действительно хотелось надеяться, что я месяц-таки принес реальную пользу. Но вчера вечером мне пришло сообщение, которого я уж точно не ожидал (публикую с согласия автора):
"Константин, добрый вечер! Когда уходила со стажировки, как будто бы не дала должного отклика, хотя чувство благодарности велико. Надо исправляться.
Особенно сейчас, когда я попала на работу и занимаюсь практически тем, чему вы меня учили… В общем, еще раз большое спасибо за опыт и потраченное на меня время. Думаю, мне бы работалось гораздо труднее, если бы я не сидела тогда у вас в офисе…"
😳😳😳
Немного о хорошем! Долго думал, как начать этот пост и решил, что подобная фраза от меня уже сама по себе достаточно интригует… Так вот, немного о хорошем.
Несколько месяцев назад моя подруга, коллега и товарка по Соцфаку ЕУ Александра Литвинова позвонила мне и попросила, мол, возьми к себе практикантку. По ее словам, изрядно напоминающим грубую лесть, именно я мог показать человеку с журфака, как работает настоящая журналистика. Ну вы поняли.
Воспринял я эту идею со скепсисом, не то чтобы мне было жалко… просто я очень хорошо помню свои многочисленные практики в универе, когда учился на истфаке. Одуряюще тупое вбивание непонятно кому нужных данных в непонятно кому нужные таблицы в отделе нумизматики Эрмитажа. Перепечатывание описей дел из одного документа в другой в ЦГИА. Осмысленной была разве что педпрактика в гимназии. Мне даже довелось провести один урок для 5-классников, на котором я рассказывал об истории готской Испании.
В общем, у меня, как и у всех моих знакомых, есть устойчивое ощущение, что студенческая практика — это одуряюще болезненный и нудный для всех участников процесс. Ведущий практики старательно придумывает, что бы дать студентам в руки так, чтобы они это не сломали. Студенты впервые сталкиваются с выбранной ими профессией как с чем-то тотально не имеющим смысла. Актуальность моего диплома, как говорится, заключается в том, что без него мне не дадут диплом.
Мне очень не хотелось играть в эту игру, но не могу же я отказать человеку, с которым мы вместе пошли оспаривать первую же оценку за первое же задание в ЕУ. Тем более, что меня заверили, что это и не совсем практика, скорее стажировка. Бумаг заполнять не надо, утверждать программу тоже. Ок, ладно, погнали.
Целый месяц подопечная Александры, Алена Соколова, доказывала, что мои сомнения были напрасными. Я давал ей кусочки моей работы: расшифровки, ресерч, работу над отдельными параграфами. И это было… легко, а главное это работало. Что-то получалось, а что-то не сразу, а что-то опять получалось, причем отменно. Это как... главное поверить в человека, что называется.
По итогу, мне действительно хотелось надеяться, что я месяц-таки принес реальную пользу. Но вчера вечером мне пришло сообщение, которого я уж точно не ожидал (публикую с согласия автора):
"Константин, добрый вечер! Когда уходила со стажировки, как будто бы не дала должного отклика, хотя чувство благодарности велико. Надо исправляться.
Особенно сейчас, когда я попала на работу и занимаюсь практически тем, чему вы меня учили… В общем, еще раз большое спасибо за опыт и потраченное на меня время. Думаю, мне бы работалось гораздо труднее, если бы я не сидела тогда у вас в офисе…"
😳😳😳
#журналистское #такие_дела
Этот снимок, вероятно, знают все, кто учился в советских и постсоветских школах. Классика мировой военной фотографии. Два человека водружают флаг над главным зданием нацистской Германии. Это обычные люди из плоти и крови, которые затмевают собой каменные изваяния истинных арийцев на заднем плане. Победа жизни над религией смерти, как нацизм называл Станислав Лем. А под ними превращенный в руины город тех, чьи близкие превращали в руины другие города…
Каждый фотокорр хотел бы сделать нечто такое же по эмоциональной силе. А сделал сотрудник ТАСС Евгений Халдей. Наверное, у него были особые чувства на этот счет, ведь он был из еврейской семьи — в первый раз с антисемитизмом он столкнулся в неполные два года. Во время еврейского погрома его отца и мать убили, а сам он пережил пулевое ранение в грудь. Такие дела…
Фотокорром Халдей работал с 16 лет, снимал освоение Арктики, ударника Стаханова, композитора Шостаковича. В войну работал во время штурма Новороссийска, Керчи, прошел всю Европу, фотографируя то, что осталось после боев. Несколько раз делал похожие кадры — красноармейцы водружают флаг над очередным городом, из которого ушли немцы. Его снимки потом использовали на трибунале в качестве доказательств преступлений этих самых немцев.
Военкор не то чтобы безопасная профессия. К примеру, за 4 года на фронте погибли 17 коллег Халдея по ТАСС — кого-то убило осколками, кто-то утонул вместе с боевым кораблем. Теперь их имена можно прочитать перед входом в редакцию. Такие дела…
Когда бои дошли до Берлина Халдей получил задание снять такой же кадр и в центре немецкой столицы. Первый флаг водрузили у штаба 8-й армии, второй — на Бранденбургских воротах. Когда работа там была сделана ему надо было спуститься, пришлось прыгать с большой высоты и он сильно ушиб ноги. Такие дела…
Несмотря на это, фотокорр полез на крышу уже некоторое время как занятого Рейхстага, где два бойца и помогли ему сделать тот самый легендарный кадр. А потом было признание в мировой прессе, работа на Нюрнбергском трибунале (где его снимки были одновременно доказательствами). Французский Рыцарский орден за достижения в области литературы и искусства.
А 1948 году Халдея уволили из ТАСС. Где-то пишут, что за «недостаточный образовательный уровень и недостаточную политическую грамотность». На сайте самого ТАСС формулировка другая — «в связи с уменьшением объема работы московской редакции». Впрочем и там признают, что работать по профессии автор легендарного снимка после этого не смог: «11 лет один из лучших фотографов СССР перебивался случайными заработками и служил в кружках художественной самодеятельности». Такие дела…
Впрочем, в 1957 году, после смерти Сталина, объем работы московских редакций неожиданно увеличился и Халдей снова смог снимать, правда уже не для ТАСС, а для «Правды».
Этот снимок, вероятно, знают все, кто учился в советских и постсоветских школах. Классика мировой военной фотографии. Два человека водружают флаг над главным зданием нацистской Германии. Это обычные люди из плоти и крови, которые затмевают собой каменные изваяния истинных арийцев на заднем плане. Победа жизни над религией смерти, как нацизм называл Станислав Лем. А под ними превращенный в руины город тех, чьи близкие превращали в руины другие города…
Каждый фотокорр хотел бы сделать нечто такое же по эмоциональной силе. А сделал сотрудник ТАСС Евгений Халдей. Наверное, у него были особые чувства на этот счет, ведь он был из еврейской семьи — в первый раз с антисемитизмом он столкнулся в неполные два года. Во время еврейского погрома его отца и мать убили, а сам он пережил пулевое ранение в грудь. Такие дела…
Фотокорром Халдей работал с 16 лет, снимал освоение Арктики, ударника Стаханова, композитора Шостаковича. В войну работал во время штурма Новороссийска, Керчи, прошел всю Европу, фотографируя то, что осталось после боев. Несколько раз делал похожие кадры — красноармейцы водружают флаг над очередным городом, из которого ушли немцы. Его снимки потом использовали на трибунале в качестве доказательств преступлений этих самых немцев.
Военкор не то чтобы безопасная профессия. К примеру, за 4 года на фронте погибли 17 коллег Халдея по ТАСС — кого-то убило осколками, кто-то утонул вместе с боевым кораблем. Теперь их имена можно прочитать перед входом в редакцию. Такие дела…
Когда бои дошли до Берлина Халдей получил задание снять такой же кадр и в центре немецкой столицы. Первый флаг водрузили у штаба 8-й армии, второй — на Бранденбургских воротах. Когда работа там была сделана ему надо было спуститься, пришлось прыгать с большой высоты и он сильно ушиб ноги. Такие дела…
Несмотря на это, фотокорр полез на крышу уже некоторое время как занятого Рейхстага, где два бойца и помогли ему сделать тот самый легендарный кадр. А потом было признание в мировой прессе, работа на Нюрнбергском трибунале (где его снимки были одновременно доказательствами). Французский Рыцарский орден за достижения в области литературы и искусства.
А 1948 году Халдея уволили из ТАСС. Где-то пишут, что за «недостаточный образовательный уровень и недостаточную политическую грамотность». На сайте самого ТАСС формулировка другая — «в связи с уменьшением объема работы московской редакции». Впрочем и там признают, что работать по профессии автор легендарного снимка после этого не смог: «11 лет один из лучших фотографов СССР перебивался случайными заработками и служил в кружках художественной самодеятельности». Такие дела…
Впрочем, в 1957 году, после смерти Сталина, объем работы московских редакций неожиданно увеличился и Халдей снова смог снимать, правда уже не для ТАСС, а для «Правды».
#нежурналистское #социологическое
Немного борьбы с патриархатом вам в ленту!
Как хорошо заметно, наш мир переполнен насилием. Это очевидно любому, у кого работает хотя бы один орган чувств. Пальба, отбитые молотками пальцы, мемы про то, что настоящей петербурженке для поездки на море с мужем хватит всего одного чемодана — все это очевидно.
Однако даже этим, увы, дело не ограничивается. Человеки (да и не только они, если разобраться) еще хорошо умеют в малозаметное, буквально растворенное в повседневной жизни насилие, которое, если не приглядываться, и не насилие вовсе, а так… порядок вещей.
Есть просто немытые чашки, которые стоят в раковине, пока кто-то их не помоет, поскольку этот кто-то женщина (хотя чесслово бывает так, что это мужчина, ну тут кому как повезет). Есть просто группа дипломированных специалистов, которая должна собраться на созвон и ждет пока кто-то из них это технически организует, поскольку этот кто-то женщина или самый младший мужчина.
А еще есть просто порядок, по которому люди заговаривают в деловой компании (угадайте с двух раз, кто в таких иерархических посиделках говорит последним или не говорит вовсе). А еще есть просто вопросы ухода за детьми и пожилыми родственниками, просто распределения свободного времени, просто неравенства в продвижении по службе и оплате труда.
Чаще всего, это остается вне вашего поля зрения, разве что какой-то… блик на самой периферии, который сложно уловить, рябь какая-то. Но вот если ее заметить, то развидеть крайне сложно. Особенно когда понимаешь, что все эти просто, как-то ложатся на одну чашу весов. И со временем осознаешь, что иначе как какой-то формой насилия объяснить столь… неравные условия контракта довольно сложно. Ну то есть можно говорить про охоту, буйволов, саблезубых тигров и охрану пещеры. Но как-будто в эпоху доставок из "Пятерочки" это не совсем релевантные объяснения.
Это я все к чему? Некоторое время назад моя преподавательница с Соцфака ЕУ Жанна Чернова завела канал, где всю эту рябь на теле общественных отношений и разбирает. Получается у нее что-то типа такого… анти-пацанского цитатника что ли. Некоторая короткая эмоциональная (чаще всего очень едкая) зарисовка об одном, а потом о другом... В общем Жанна Владимировна Владимировна просила вам об этом добром деле рассказать, я и рассказываю!
Немного борьбы с патриархатом вам в ленту!
Как хорошо заметно, наш мир переполнен насилием. Это очевидно любому, у кого работает хотя бы один орган чувств. Пальба, отбитые молотками пальцы, мемы про то, что настоящей петербурженке для поездки на море с мужем хватит всего одного чемодана — все это очевидно.
Однако даже этим, увы, дело не ограничивается. Человеки (да и не только они, если разобраться) еще хорошо умеют в малозаметное, буквально растворенное в повседневной жизни насилие, которое, если не приглядываться, и не насилие вовсе, а так… порядок вещей.
Есть просто немытые чашки, которые стоят в раковине, пока кто-то их не помоет, поскольку этот кто-то женщина (хотя чесслово бывает так, что это мужчина, ну тут кому как повезет). Есть просто группа дипломированных специалистов, которая должна собраться на созвон и ждет пока кто-то из них это технически организует, поскольку этот кто-то женщина или самый младший мужчина.
А еще есть просто порядок, по которому люди заговаривают в деловой компании (угадайте с двух раз, кто в таких иерархических посиделках говорит последним или не говорит вовсе). А еще есть просто вопросы ухода за детьми и пожилыми родственниками, просто распределения свободного времени, просто неравенства в продвижении по службе и оплате труда.
Чаще всего, это остается вне вашего поля зрения, разве что какой-то… блик на самой периферии, который сложно уловить, рябь какая-то. Но вот если ее заметить, то развидеть крайне сложно. Особенно когда понимаешь, что все эти просто, как-то ложатся на одну чашу весов. И со временем осознаешь, что иначе как какой-то формой насилия объяснить столь… неравные условия контракта довольно сложно. Ну то есть можно говорить про охоту, буйволов, саблезубых тигров и охрану пещеры. Но как-будто в эпоху доставок из "Пятерочки" это не совсем релевантные объяснения.
Это я все к чему? Некоторое время назад моя преподавательница с Соцфака ЕУ Жанна Чернова завела канал, где всю эту рябь на теле общественных отношений и разбирает. Получается у нее что-то типа такого… анти-пацанского цитатника что ли. Некоторая короткая эмоциональная (чаще всего очень едкая) зарисовка об одном, а потом о другом... В общем Жанна Владимировна Владимировна просила вам об этом добром деле рассказать, я и рассказываю!
Telegram
Женщина, у которой накопилось
Женщина, у которой накопилось.
Иногда это мысль, иногда сцена, иногда просто фраза.
Социология — не предмет, а боевое искусство.
Здесь о том, как работает гендерный порядок.
Иногда это мысль, иногда сцена, иногда просто фраза.
Социология — не предмет, а боевое искусство.
Здесь о том, как работает гендерный порядок.
Forwarded from СаМИ
10 мая не стало Ирины Панкратовой…
Ирина окончила факультет журналистики СПбГУ в 2008-м году. Начинала свою карьеру в таких изданиях, как «Петербургский листок», ОК-ИНФОРМ, журнал «Консерватор».
В 2014-м Ирина пришла в «Деловой Петербург». Уже в 2015-м году её материал вошел в шорт-лист номинации «Расследование» конкурса «Золотое перо», а через год она стала победительницей в этой же номинации в составе коллектива авторов. Жюри признало лучшей работу Ирины Панкратовой, Павла Горошкова и Лилия Агарковой «ИП городского масштаба. Как стихийная уличная торговля избегает проблем с полицией и чиновниками» на портале dp.ru.
В 2018-м году талантливую журналистку пригласили работать специальным корреспондентом в московскую редакцию РБК. Еще через год она перешла в редакцию издания The Bell, которое в 2022-м году будет признано иностранным агентом. С 2019 года Ирина не раз становилась лауреатом премии «Редколлегия» за расследования деятельности российских олигархов. После начала СВО Ирина уехала из России.
Главный редактор The Bell Елизавета Осетинская: «Сейчас трудно подобрать слова, чтобы говорить об Ире - она была и смелой, и талантливой, и боевой, и красивой. Несколько месяцев она отважно боролась с очень тяжелым заболеванием. Это ужасно несправедливо. Спасибо всем, кто помогал. Светлая память Ире и соболезнования родным».
Изображение – скриншот YouTube канала Дмитрия Гаврилова
Ирина окончила факультет журналистики СПбГУ в 2008-м году. Начинала свою карьеру в таких изданиях, как «Петербургский листок», ОК-ИНФОРМ, журнал «Консерватор».
В 2014-м Ирина пришла в «Деловой Петербург». Уже в 2015-м году её материал вошел в шорт-лист номинации «Расследование» конкурса «Золотое перо», а через год она стала победительницей в этой же номинации в составе коллектива авторов. Жюри признало лучшей работу Ирины Панкратовой, Павла Горошкова и Лилия Агарковой «ИП городского масштаба. Как стихийная уличная торговля избегает проблем с полицией и чиновниками» на портале dp.ru.
В 2018-м году талантливую журналистку пригласили работать специальным корреспондентом в московскую редакцию РБК. Еще через год она перешла в редакцию издания The Bell, которое в 2022-м году будет признано иностранным агентом. С 2019 года Ирина не раз становилась лауреатом премии «Редколлегия» за расследования деятельности российских олигархов. После начала СВО Ирина уехала из России.
Главный редактор The Bell Елизавета Осетинская: «Сейчас трудно подобрать слова, чтобы говорить об Ире - она была и смелой, и талантливой, и боевой, и красивой. Несколько месяцев она отважно боролась с очень тяжелым заболеванием. Это ужасно несправедливо. Спасибо всем, кто помогал. Светлая память Ире и соболезнования родным».
Изображение – скриншот YouTube канала Дмитрия Гаврилова
#журналистское
"Зачем ты это делаешь?" — один из любимых вопросов моих друзей, коллег и, конечно, психотерапевта. Зачем писать на работе по 5 текстов в неделю, а вечерами и на выходных еще по 2–3 (а бывало и по 3–4!). Сколько-нибудь разумных объяснений этому нет.
Ну да, за это платят, временами неплохо, но далеко не всегда и даже тогда это не покрывает издержки по времени и силам.
Ну да, есть вопрос саморазвития — не ржаветь и не стоять на месте. Но для этого можно пойти в секцию керлинга или вышивания крестиком. Явно будет образовываться даже больше новых нейронных связей.
Ну да, в наши дни журналисту в России надо иметь больше одной работы (а желательно больше двух), так как с работами может что-то случиться (статистически вероятно, что в конце недели). Однако временами можно давать себе выдыхать…
Но, кажется, все это попытка какой-то нелепой рационализации. Все эти потуги объяснить явно деструктивное поведение слишком логичны, чтобы работать.
А работает, кажется, такое простенькое объяснение, напечатанное в виде баянистого мема на мятом шоппере... Прям даже не удержался и купил. Буду на мероприятия с ним ходить...
"Зачем ты это делаешь?" — один из любимых вопросов моих друзей, коллег и, конечно, психотерапевта. Зачем писать на работе по 5 текстов в неделю, а вечерами и на выходных еще по 2–3 (а бывало и по 3–4!). Сколько-нибудь разумных объяснений этому нет.
Ну да, за это платят, временами неплохо, но далеко не всегда и даже тогда это не покрывает издержки по времени и силам.
Ну да, есть вопрос саморазвития — не ржаветь и не стоять на месте. Но для этого можно пойти в секцию керлинга или вышивания крестиком. Явно будет образовываться даже больше новых нейронных связей.
Ну да, в наши дни журналисту в России надо иметь больше одной работы (а желательно больше двух), так как с работами может что-то случиться (статистически вероятно, что в конце недели). Однако временами можно давать себе выдыхать…
Но, кажется, все это попытка какой-то нелепой рационализации. Все эти потуги объяснить явно деструктивное поведение слишком логичны, чтобы работать.
А работает, кажется, такое простенькое объяснение, напечатанное в виде баянистого мема на мятом шоппере... Прям даже не удержался и купил. Буду на мероприятия с ним ходить...
#журналистское
Сегодня я получил оригинальный комплимент: "кажется ты.. нейросеть!"
Мы с коллегой разбирались в данных для одного проекта (скоро о нём тут будет подробнее). Долго думали над тем на какие кучки разложить данные (скажу честно, это обычно самая сложная часть любого анализа, ну... после сбора и чистки этих самых данных).
В итоге я выдал вариант решения на какие-то доли секунды раньше, чем калифорнийская машина от OpenAI.
А целом, кажется, не такой плохой повод гордиться собой для журналиста в 2025 году. Я пока что прихожу к инсайтам чуть быстрее одной из самых мощных нейросетей, а ещё я милый... кажется.
Жалко, правда, что ChatGPT 4o deep research, которого я обогнал, платят всего 200 долларов в месяц за круглосуточную работу... Это заставляет задуматься 🤔
Сегодня я получил оригинальный комплимент: "кажется ты.. нейросеть!"
Мы с коллегой разбирались в данных для одного проекта (скоро о нём тут будет подробнее). Долго думали над тем на какие кучки разложить данные (скажу честно, это обычно самая сложная часть любого анализа, ну... после сбора и чистки этих самых данных).
В итоге я выдал вариант решения на какие-то доли секунды раньше, чем калифорнийская машина от OpenAI.
А целом, кажется, не такой плохой повод гордиться собой для журналиста в 2025 году. Я пока что прихожу к инсайтам чуть быстрее одной из самых мощных нейросетей, а ещё я милый... кажется.
Жалко, правда, что ChatGPT 4o deep research, которого я обогнал, платят всего 200 долларов в месяц за круглосуточную работу... Это заставляет задуматься 🤔
#журналистское
Всем привет, сегодня я тут с совершенно неожиданным контентом для этого канала. Настолько неожиданным, что к нему сложно подступиться.
Любому журналисту надо, помимо чувства важности того, что ты делаешь все же иметь причину для возвращения домой. Иначе на работе такой важной и нужной можно завязнуть типа навсегда.
И вот моя причина, собака Альбина, белый сеттер, 11 лет или больше (никто не знает, ведь она из приюта) сейчас попала в стационар и ждёт переливания крови.
Да-да, это пост о том, что если кто-то может скинуть сотку, то я был бы страшно признателен (учитывая количество нулей в счёте от ветеринарки). Я никогда таким не пользовался, но мои друзья сегодня закидали постами в своих каналах и дали кто сколько мог. Кажется совершенно нечестно в своём канале делать вид, что помощь мне не нужна, так как именно сегодня - нужна.
В общем, повторюсь, если кто может чуть подкинуть на спасение этой красавицы... То я в неоплатном долгу.
Просто по моему номеру +79117102965. Любой банк
Всем привет, сегодня я тут с совершенно неожиданным контентом для этого канала. Настолько неожиданным, что к нему сложно подступиться.
Любому журналисту надо, помимо чувства важности того, что ты делаешь все же иметь причину для возвращения домой. Иначе на работе такой важной и нужной можно завязнуть типа навсегда.
И вот моя причина, собака Альбина, белый сеттер, 11 лет или больше (никто не знает, ведь она из приюта) сейчас попала в стационар и ждёт переливания крови.
Да-да, это пост о том, что если кто-то может скинуть сотку, то я был бы страшно признателен (учитывая количество нулей в счёте от ветеринарки). Я никогда таким не пользовался, но мои друзья сегодня закидали постами в своих каналах и дали кто сколько мог. Кажется совершенно нечестно в своём канале делать вид, что помощь мне не нужна, так как именно сегодня - нужна.
В общем, повторюсь, если кто может чуть подкинуть на спасение этой красавицы... То я в неоплатном долгу.
Просто по моему номеру +79117102965. Любой банк
#журналистское
За что я люблю работу с данными - любому спору (а спорить я очень люблю) она придаёт конкретность.
Вот тут с Сашей Богачевым решили на фоне всех досужих споров посчитать результаты престижной премии Редколлегии.
Выводов не будет, просто красивые картинки
За что я люблю работу с данными - любому спору (а спорить я очень люблю) она придаёт конкретность.
Вот тут с Сашей Богачевым решили на фоне всех досужих споров посчитать результаты престижной премии Редколлегии.
Выводов не будет, просто красивые картинки
Forwarded from Богачев по фактам
Из спортивного интереса посчитали с Костей Крыловым, кто получал премию "Редколллегия" за все годы ее существования. Получилась довольно грустная картина. Практически все медиа, чаще всего получавшие премию, стали иноагентами и нежелательными.
Самое сложное было — классифицировать медиа в какие-то группы, потому что они очень, очень разные. Поэтому классификация получилась гибридной, где-то по формату, где-то каналу распространения, где-то по расположению редакции, где-то (чуть-чуть) по типу самого контента.
Вообще, в процессе просмотрел много материалов, получивших премию. О многих вообще не знал/забыл. В целом в голове сложился примерный перечень тем, за которые премию можно получить)
Самое сложное было — классифицировать медиа в какие-то группы, потому что они очень, очень разные. Поэтому классификация получилась гибридной, где-то по формату, где-то каналу распространения, где-то по расположению редакции, где-то (чуть-чуть) по типу самого контента.
Вообще, в процессе просмотрел много материалов, получивших премию. О многих вообще не знал/забыл. В целом в голове сложился примерный перечень тем, за которые премию можно получить)
#журналистское
Немножко юмора... Что происходит теперь, когда я заявляю тему для материала
Special thanks Саше Богачеву за картинку и не только)
Немножко юмора... Что происходит теперь, когда я заявляю тему для материала
Special thanks Саше Богачеву за картинку и не только)
#журналистское
Март 2013 года, ввиду забавного стечения обстоятельств (о котором я расскажу как-то в другой раз) я не попал на научную конференцию по истории Средних веков, а угодил на собеседование для корреспондентов утренней программы телеканала 100ТВ. Так определилась моя дальнейшая судьба (внимание, не повторяйте это в домашних условиях).
Впрочем, ничего могло и не случиться. Я поехал на свои первые съемки — как сейчас помню, это был репортаж о жизни добровольческой команды пожарных “Экстремум” — ничегошеньки не знаю о том, что я там должен делать.
То есть буквально, я не знал ни-че-го. Что мне делать, с кем говорить, как вести себя на месте. Что вообще я оттуда должен был привезти. В сущности, если бы мне изрядно не помогли оператор и звукоинженер… то моя карьера в журналистике была бы ооочень короткой.
Однако это же крайне заряжает! Тот факт, что ты создаешь что-то, о производстве чего ты имел крайне умозрительные представления, дает резкий впрыск адреналина (а потом, конечно, кортизола… но это уже потом). После этого я менял телевидение на радио, радио на интернет-ресурсы, пресс-службы на информационные агентства… Возможно, как раз в поисках этого чувства, хотя, представляется, что больше этому способствовал переломанный рынок труда для журналистов в России…
Это я к чему, тут один мой друг Константин Антонов опубликовал первый свой полноценный дата-журналистский материал. И я точно знаю, что на момент начала работы он также имел самое умозрительное представление о том, как его делать. Но, кажется, получилось неплохо!
Март 2013 года, ввиду забавного стечения обстоятельств (о котором я расскажу как-то в другой раз) я не попал на научную конференцию по истории Средних веков, а угодил на собеседование для корреспондентов утренней программы телеканала 100ТВ. Так определилась моя дальнейшая судьба (внимание, не повторяйте это в домашних условиях).
Впрочем, ничего могло и не случиться. Я поехал на свои первые съемки — как сейчас помню, это был репортаж о жизни добровольческой команды пожарных “Экстремум” — ничегошеньки не знаю о том, что я там должен делать.
То есть буквально, я не знал ни-че-го. Что мне делать, с кем говорить, как вести себя на месте. Что вообще я оттуда должен был привезти. В сущности, если бы мне изрядно не помогли оператор и звукоинженер… то моя карьера в журналистике была бы ооочень короткой.
Однако это же крайне заряжает! Тот факт, что ты создаешь что-то, о производстве чего ты имел крайне умозрительные представления, дает резкий впрыск адреналина (а потом, конечно, кортизола… но это уже потом). После этого я менял телевидение на радио, радио на интернет-ресурсы, пресс-службы на информационные агентства… Возможно, как раз в поисках этого чувства, хотя, представляется, что больше этому способствовал переломанный рынок труда для журналистов в России…
Это я к чему, тут один мой друг Константин Антонов опубликовал первый свой полноценный дата-журналистский материал. И я точно знаю, что на момент начала работы он также имел самое умозрительное представление о том, как его делать. Но, кажется, получилось неплохо!
Т—Ж
Статистика россиян в НХЛ: сколько игроков, голов и трофеев
Достижения в главной хоккейной лиге
#журналистское
Вообще, мне кажется, что жизнь независимых, полунезависимых, скрытно-независимых, лже-независимых, зависимых ну и т.д. журналистов в России в первой половине 2020-х должна стать темой для романа... Или сериала.
Если там будет серия про меня, настаиваю, чтобы этот кадр был первым.
На самом деле так выглядит комната журналиста, сдавшего 8 текстов за неделю, после глянцевой премии накануне...
Вообще, мне кажется, что жизнь независимых, полунезависимых, скрытно-независимых, лже-независимых, зависимых ну и т.д. журналистов в России в первой половине 2020-х должна стать темой для романа... Или сериала.
Если там будет серия про меня, настаиваю, чтобы этот кадр был первым.
На самом деле так выглядит комната журналиста, сдавшего 8 текстов за неделю, после глянцевой премии накануне...
#журналистское
Когда ты наконец решил отдохнуть от тяжёлых будней, разорвать цепь отчаяния и заняться делом, которое эмоционально тебя разгружает и никак не напоминает о работе...
Когда ты наконец решил отдохнуть от тяжёлых будней, разорвать цепь отчаяния и заняться делом, которое эмоционально тебя разгружает и никак не напоминает о работе...
#журналистское
Если ты уже забыл когда регулярно спал больше 5 часов за сутки (и то с 2–3 перерывами), то возникает любопытный побочный эффект. Ты начинаешь читать некоторые новости и пытаешься зачем-то в них разобраться и понять, что имел ввиду автор или спикер (хотя, как пела группа "Дайте Танк!": в школе нам врали, в стихах нет смысла).
Так, отписав срочный текст, я зачем-то пошел читать ленту новостей и обнаружил вот такой любопытнейший текст: "Запретить фильмы, демонстрирующие греховный образ жизни людей в возрасте после 30 лет, предложили в России".
Выясняется, что на ПМЭФ некий руководитель комитета по проблемам защиты традиционных российских духовно-нравственных ценностей научно-экспертного совета Совбеза РФ (попробуйте выговорить это без запинки) Николай Лишин заявил, мол, в СССР было "две категории фильмов: детские и взрослые. Причем взрослые тоже можно было смотреть. Там просто было детям неинтересно. Там были сложные мысли" (чувствуется богатый жизненный опыт).
Далее этот уважаемый человек продолжает — он предлагает поделить жизнь человеков на возраста (свежая идея), но, говорит, это "не значит, что после какого-то возраста можно отменить моральные ценности. Нет такого, что после 30 можно грешить, и это хорошо уже. Почему мы это пускаем в информационное пространство. Мы зачем это делаем? Надо убирать это".
Возникает сразу куча вопросов:
* А до 30 все же можно грешить или нет?
* Если можно, то когда все же нельзя — в день наступления 30-летия или на следующий?
А еще, конечно, уважаемому господину Лишину надо пересмотреть классику советского кинематографа: "Экипаж", "Перед экзаменом", "Тень", "Игла", "Маленькая Вера"...
В общем, так много мыслей появилось, после прочтения этой новости. Но главная, безусловно, что надо бы высыпаться… Вопрос только куда?
Если ты уже забыл когда регулярно спал больше 5 часов за сутки (и то с 2–3 перерывами), то возникает любопытный побочный эффект. Ты начинаешь читать некоторые новости и пытаешься зачем-то в них разобраться и понять, что имел ввиду автор или спикер (хотя, как пела группа "Дайте Танк!": в школе нам врали, в стихах нет смысла).
Так, отписав срочный текст, я зачем-то пошел читать ленту новостей и обнаружил вот такой любопытнейший текст: "Запретить фильмы, демонстрирующие греховный образ жизни людей в возрасте после 30 лет, предложили в России".
Выясняется, что на ПМЭФ некий руководитель комитета по проблемам защиты традиционных российских духовно-нравственных ценностей научно-экспертного совета Совбеза РФ (попробуйте выговорить это без запинки) Николай Лишин заявил, мол, в СССР было "две категории фильмов: детские и взрослые. Причем взрослые тоже можно было смотреть. Там просто было детям неинтересно. Там были сложные мысли" (чувствуется богатый жизненный опыт).
Далее этот уважаемый человек продолжает — он предлагает поделить жизнь человеков на возраста (свежая идея), но, говорит, это "не значит, что после какого-то возраста можно отменить моральные ценности. Нет такого, что после 30 можно грешить, и это хорошо уже. Почему мы это пускаем в информационное пространство. Мы зачем это делаем? Надо убирать это".
Возникает сразу куча вопросов:
* А до 30 все же можно грешить или нет?
* Если можно, то когда все же нельзя — в день наступления 30-летия или на следующий?
А еще, конечно, уважаемому господину Лишину надо пересмотреть классику советского кинематографа: "Экипаж", "Перед экзаменом", "Тень", "Игла", "Маленькая Вера"...
В общем, так много мыслей появилось, после прочтения этой новости. Но главная, безусловно, что надо бы высыпаться… Вопрос только куда?