Как по сигналу, откуда-то донесся рев дракона.
Прежде чем я успела понять это — неужели Кейн восстановил свой лайт? Он нашел клинок? Или это победоносный, ликующий Лазарь? — дикий язык пламени рванулся в нашу сторону. Сверхъестественно горячий, опаляющий мою плоть. Мы тонули в огне, горели заживо...
А потом мы побежали. Бежали из последних сил, пока огонь не поглотил нас окончательно. Неслись, несмотря на стук в висках и все мои обжигающие раны.

Но стрикс, должно быть, уловил мои шаги или услышал учащенное дыхание — его коготь рассек платье и отбросил меня на ледяную каменную глыбу.
— Что ты задумала? — закричал Вин, бросаясь ко мне.
— Я ошиблась, — выдохнула я на вдохе.
— Думаешь? — Вин сплюнул кровь на землю, его потемневшее от пота лицо мерцало в отсветах городских огней.
— Его остальные чувства обострены. — Стрикс снова взревел, и сверху на нас посыпались обломки. — Как думаешь, ты можешь расширить проход своим лайтом?
— Да, но...
— И ты можешь отвлечь зверя? Думаю, я могу забраться на его крылья.
— Зачем?
Я, скрипя зубами, заставила себя подняться.
— У меня есть идея.
— Идея, которая закончится тем, что нас разорвут на куски? — голос Вина становился все более истеричным.
Я обдумала его вопрос, отступая, пока стрикс приближался, вытянув когти.
— Надеюсь, что нет.

Ее лайт не восстановится еще как минимум несколько часов. Этого будет недостаточно — рана действовала быстрее, чем ее исцеление могло справиться. Мой пульс участился.
— Нам нужна помощь, — крикнул я в пустую Долину Ужаса. Мой голос был слишком тихим. Хриплым и сиплым. — Кто-нибудь?
Тишина, если не считать ветра, свистящего и вздыхающего в потрескавшихся ломких ветвях, сочащихся красной жижей. Тишина, если не считать карканья голодных ворон и стука моих ног по тому, что когда-то было травой.
Арвен обмякла у меня на руках, потеряв сознание.
Мои губы сжались. Здесь никого не было.

— Спасибо, — выдавила я. Несмотря на ускоренное исцеление, я не совсем чувствовала себя поразительной.
— Не за что, — бросил он и, плавно пройдя мимо Кейна, направился к единственному предмету мебели в комнате, кроме кровати — скрипучему деревянному комоду, где, как я полагала, хранились лекарские инструменты и мази.
Вместо того чтобы прислониться к серванту, Харт в одном изящном движении вскочил на него и свесил ноги с края.
— Мой отец всегда говорил мне: никогда не упускай возможности сказать женщине о ее красоте.
Кейн последовал за ним внутрь и с неодобрением уселся в ногах моей кровати.

— Что ж, — сказал Харт, спуская ногу с края серванта. — Он в Розе, где-то.
— С чего ты это взял?
— Этера сказала мне. Когда мы... — Харт дернул подбородком в мою сторону с мальчишеской ухмылкой. — Занимались интимными отношениями, как ты изящно выразилась. Они давно скрепили договор кровью. Как раз когда он свалил из Люмеры и переметнулся к ней со всей своей армией.

Глаза Кейна потеплели.
Он опустил руку на оголенную кожу моей шеи, все еще неприкрытую из-за того, что его плащ был мне велик. Затем провел по плечу, пока его пальцы не скользнули под ткань плаща и моей блузки. И когда его шершавые пальцы нежно обхватили меня сзади у основания шеи, я просто не устояла на ногах и шагнула к нему, прижавшись всем телом.
Тепло, опьяняющий мужской запах и его широкое, мускулистое тело — все это опьяняло, делая мои чувства туманными и томными. Одна рука Кейна вцепилась в мои волосы, другая притянула меня еще ближе, обвив спину, талию...
Мои губы нашли его грудь сквозь плотную ткань рубашки, а ладони скользили по ребрам, изгибам мощного пресса и легкой впадине ключицы. И когда я приподнялась на цыпочках...

Какая-то семья взорвалась счастливым смехом, и я на мгновение застыла, глядя на них. Маленькая девочка-блондинка, пожилой мужчина с седыми волосами...
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, и Кейн крепко сжал мою ладонь.
За тем длинным, любовно потрепанным деревянным столом, уставленным тарелками, полными еды, и дымящимися кружками, сидела моя семья.