group-telegram.com/burden_butterfly/2234
Last Update:
Одарённый
Абсолютный слух – тяжкий дар.
Обладающий им, всегда находится в группе психологического риска.
Ведь достаточно малейшей, самой микроскопической фальши, чтобы удар по ушам отозвался в сердце, оставив на нём отпечаток дисгармонии.
Боль от ощущения несовершенства может быть столь острой, что особенно неуравновешенные натуры, а другие среди одаренных людей встречаются редко, обретают внезапное благорасположение к диким, немыслимым поступкам, абсолютно не вяжущимся со статусом интеллигента.
С другой стороны, а как ещё восстановить пошатнувшееся равновесие?
Говорят, великий Бах, услышав фальшь или неоконченность музыкального произведения, не мог обрести спокойствие, пока самолично не переигрывал обиженную музыку.
Напрасно думать, что столь хрупкая душевная организация присуща лишь меломанам.
В той же группе риска ошиваются и ценители других видов искусств. Только их реакция не всегда бывает резкой.
Почему? Кто ж его знает?
Хотя, можно предположить, что связано это со спецификой.
Музыка мимолётна.
И, если вдруг её испортили, то и отреагировать хочется, пока шлейф переживаний ещё не заглох в эфире.
Другое дело — осязаемые виды искусств.
Глядя на какую-нибудь «художественную» гадость, можно спокойно пройти несколько начальных стадий принятия: гнев, отрицание и т.д. И законсервироваться в них.
Впрочем, до самого принятия в таком случае дойти невозможно!
Приблизительно в таком духе рассуждал юный искусствовед Пётр, тянувший трудовую лямку в недрах Третьяковской галереи.
В качестве аудитории у разглагольствовавшего теоретика выступали два лауреата конкурса Чайковского – его сверстники, успевшие подобраться к самым вершинам исполнительского Олимпа.
Их игру принимали «на ура» в лучших концертных залах мира, а также в нескольких королевских домах.
Пианисты благосклонно внимали. Пете это льстило. Он чувствовал себя в ударе и распалялся всё больше.
И так бы этот разговор ничем и не окончился, если бы виртуозы не задали сакраментальный вопрос: Что же делать?
Ведь с музыкой всё довольно просто. Достаточно отыграть произведение по новой и исправить таким образом ущерб, нанесенный плохим исполнением, а вот с живописью или скульптурой так не поступишь.
Успевший плотно обосноваться на броневике Пётр был категоричен: уничтожать надо или портить, до тех пор, пока общественность не поймёт, с чем имеет дело и сама не уничтожит выродка от искусства.
Музыканты, за свой короткий век успевшие повращаться среди сильных мира сего и слегка представляющие, как на самом деле всё устроено, лишь рассмеялись, обозвав Петра Дон Кихотом.
Они резонно рассудили, что, если уж какая-то гадость обрела популярность, значит за ней стоят чьи-то деньги, связи и борьба теряет всякий смысл.
Но Пётр всё равно настаивал, что протестовать надо. И так победим!
В пылу дискуссии, подогретой хорошим алкоголем, искусствовед заявил, что продемонстрирует, как это надо делать, прямо сейчас.
После чего заинтригованным виртуозам оставалось лишь наблюдать, как молодой человек мечется по кухне, сгребая в пакет бутылки с моющими жидкостями.
Упор делался на имеющие хороший пенный эффект. Собрав с десяток ёмкостей, Пётр чопорно раскланялся и стремглав выбежал из квартиры.
– Читайте завтра газеты! – успел он бросить напоследок.
Продолжение в следующем посте…
https://www.group-telegram.com/us/burden_butterfly.com/2235
BY Бремя бабочки
Share with your friend now:
group-telegram.com/burden_butterfly/2234