Есть два подхода к написанию постов: первый - взвешенный и кропотливый, где автор будто готовится к созданию шедевра; второй -  быстрый и непринуждённый, как этюд (что, кстати, далеко не просто). Писатель Юрий Олеша когда-то сформулировал его в своих записках "Ни дня без строчки" - они потом вышли отдельной книгой, кстати, рекомендую. Этот метод мне близок, но я им пока не овладела.

А вот Виктория Конышкова - автор канала Attentiview - им владеет в совершенстве. Петербурженка, художник и архитектор, она ведёт канал как авторский дневник, где ежедневно делится красотой искусства и архитектуры, пишет о любимых зданиях, даёт книжные подборки и обзоры выставок в двух столицах. И всё это - параллельно с учёбой в МАРХИ на отделении теории архитектуры, где она специализируется на периоде 1850–1920-х годов.

Как в таком ритме она всё успевает, я не представляю. Но, как немножечко художник, я вижу: это - прямо-таки мастерство.

Городские малоэтажки: сложнее, чем кажется

На одной из фотографий выставки "Ненужное" виден двухэтажный дом с надстройкой в жилмассиве на Белевском поле (фото 1) - это одна из первых типовых секций послевоенной малоэтажной застройки. Надстройка здания - световой фонарь над лестницей, излюбленный приём начинающего тогда архитектора А. В. Жука. Секции домов на 8 и 12 квартир были им разработаны в мастерской И. И. Фомина для первого экспериментального малоэтажного квартала, и затем использовались в других жилых комплексах - об этом был у меня давний пост, сейчас же предлагаю посмотреть планировочную организацию квартала.

Может показаться, что опыт городского малоэтажного строительства существовал в 1920 - 30 годы, например в том же районе - Палевский жилмассив, или застройка района ул. Ткачей, но прежние решения в основном формировали фронт улиц и не предусматривали собственной торговой и общественной инфраструктуры - а потому не могли браться за основу для планирования.

С 1945 года, по решению главного архитектора города Н.В. Баранова, новые малоэтажные кварталы требовалось проектировать с лучшими условиями жизни.

Игорь Фомин в статье журнала “Архитектура и строительство Ленинграда” 1946 года пишет о главных принципах экспериментальго проекта:

- Создание внутри кварталов полного комплекса торгового и бытового обслуживания, дифференциация улиц с безопасными схемами движения внутри квартала,

- Создание системы благоустройства с зелёными зонами, предоставляемыми под огороды и ягодные и фруктовые насаждения,

- Повторяемость типов домов: с комбинациями рядовых, угловых и торцевых секций - имеющая экономическое значение,

- Архитектурные решения с “созданием живописного ансамбля городской малоэтажной застройки” в сочетаниях с архитектурой малых форм - оград, переходов, торговых киосков и технических построек.
- Решающим фактором для придания живописности является озеленение.

Композиционный стержень планировки - не площадь, а жилая улица, делящая территорию на две части. Вот её описание от Фомина:

“Узкий семиметровый проезд с примыкающими к нему тротуарами отделяется от домов полосой зелени, превращающейся в довольно значительные скверы в местах глубинного развития композиции улицы”.

Сейчас самым впечатляющим кажется организация благоустройства, где помимо общественных зон ленинградцам предлагались участки для индивидуального пользования, примыкающие ко всем домам - под фруктовые и ягодные сады или огороды. Их площадь - 100-150 м2 на семью. После блокады эта возможность казалась очень важной, но в реальности огородничество у горожан не прижилось.

А вот что Фомин пишет про общественные здания:

“Нежилыми домами в кварталах являются: столовая с красным уголком и рядом административных помещений, детские ясли и два детских сада. Все указанные здания располагаются в центре застройки. Помимо этого в северо-западной части размещается здание душевого и прачечного павильона с дезкамерой, пропускником и парикмахерской;
Торговые точки, ввиду сравнительно незначительной в них потребности для данных кварталов, не занимают отдельных зданий, а запроектированы в первых этажах периметральных секционных домов. Там же будут размещены почтовое отделение, сберегательная касса и прочие обслуживающие комплекс мелкие учреждения”.

Можно сказать, что такой тип квартала - это не утопический город-сад, а близкий к идее новых урбанистов “компактный город”. Жаль, что он не получил продолжения. Несколько таких кварталов возвели в районе Удельной и Новая Деревня, и к счастью, они сохранились. Сам Белевский жилмассив не воплотили полностью и в 60-е достраивали пятиэтажками, а в наше время вовсе снесли часть зданий под новую застройку (квартал не имеет охранного статуса), и строят её так, что прежде ясная планировочная структура квартала почти не считывается. Я считаю это утратой настоящего памятника градостроительства. Несколько заброшенных малоэтажек - пугают, отреставрированные домики - вызывают теплоту и умиление, и все ли они выстоят - неясно.

Архитектура как излишество

70 лет назад, 4 ноября 1955 года вышло Постановление №1871 “Об устранении излишеств в проектировании и строительстве”

Эпоха строительства массового жилья началась в традициях предыдущей - с обвинения виновных в низких темпах внедрения индустриализации - конечно, архитекторов - “многих” и вполне конкретных.

Как вышло, что при Госплане, высоких Ведомствах и утвержденных сметах двигать технический прогресс мешали безответственные архитекторы - вопрос риторический. Интереснее другое - была ли альтернатива панельному домостроению, сохраняющая архитектуру как искусство?

Для ответа нужно посмотреть еще на 25 лет назад - в 1930. Определяющим решением в строительстве индивидуального жилья было Постановление ЦК ВКП(б) от 16 мая 1930 года ”О работе по перестройке быта”, вслед за которым:

“Коллегия Наркомтруда РСФСР официально постановила прекратить всякое строительство индивидуального жилища для рабочих, и переключить проводимое Наркомтрудом опытное строительство рабочих жилищ с индивидуальных домов на дома-коммуны"

(Строительство Москвы, №1, 1930 г.) - см. пост

Вспомним, что архитектура как свободная профессия закончилась с НЭПом, и с 1930-х архитекторы оказались между молотом и наковальней - идеологией  “классического наследия” и экономикой - “быстро, дешево и качественно”. Попытки проектных институтов максимально упростить работу и затраты, вводить типовые элементы - плиты, блоки, облицовку - были естественные и постоянные (и поддерживались даже “старой гвардией”), но в промышленной архитектуре это - получалось, а в жилье - не шло. А не шло - в жилье для элит, поскольку народного не предполагалось.

Любопытно, кстати, что термин “излишества в архитектуре” возник тоже в 1930-х - я его часто вижу в ленинградской строительной периодике (фото 2 - "Строительство Ленинграда", 1938 год).

Ниже - серия постов канала о том, как (и с каким энтузиазмом)  внедряли после  войны ускоренные методы проектирования и стройки, и почему тогда не получилось:
- Крупноблочная эклектика
- Первое народное (часть 1) 
- Первое народное (часть 2)
- Первое народное (часть 3)
- Другим путём
- Таинственная связь
- За повышение качества проектирования!
Каким образом (и благодаря чему) в итоге наладили панельное строительство:
- Типовая француженка (часть 1)
- Типовая француженка (часть 2)