Гори, кибитка, гори
К слову о Козине и романсах. Не так давно не стало Алексея Васильевича Дулькевича, одного из последних продолжателей цыганских музыкальных традиций. Потомок династий хоровых цыган Дулькевичей, Сорокиных и Деметеров, он был создателем «Хора петербургских цыган». Параллельно играл на скрипке в легендарных «Братьях Жемчужных», тех самых, что записывались еще с Аркадием Северным, а потом выступали с Александром Розенбаумом.
Алексей Дулькевич и "Чергэн". "Я слушаю тебя"
Алексей Дулькевич и "Чергэн". "Дадоро"
Александр Яковлевич больше не поет: «Над ними знамя с двумя костями, читай, кто в буквах знает толк, идет одесский, непобедимый, военно-анархистский полк», зато посвятил памяти Дулькевича пронзительный шедевр «Гори, кибитка, гори»:
Жизнь жег, лез на рожон
Засыпали тебя ловэ гаджо
Ай, ром...
https://youtu.be/Guj43QTOXaw?si=Nvmtp53oN6_87pDg
К слову о Козине и романсах. Не так давно не стало Алексея Васильевича Дулькевича, одного из последних продолжателей цыганских музыкальных традиций. Потомок династий хоровых цыган Дулькевичей, Сорокиных и Деметеров, он был создателем «Хора петербургских цыган». Параллельно играл на скрипке в легендарных «Братьях Жемчужных», тех самых, что записывались еще с Аркадием Северным, а потом выступали с Александром Розенбаумом.
Алексей Дулькевич и "Чергэн". "Я слушаю тебя"
Алексей Дулькевич и "Чергэн". "Дадоро"
Александр Яковлевич больше не поет: «Над ними знамя с двумя костями, читай, кто в буквах знает толк, идет одесский, непобедимый, военно-анархистский полк», зато посвятил памяти Дулькевича пронзительный шедевр «Гори, кибитка, гори»:
Жизнь жег, лез на рожон
Засыпали тебя ловэ гаджо
Ай, ром...
https://youtu.be/Guj43QTOXaw?si=Nvmtp53oN6_87pDg
YouTube
А.Я.Розенбаум. « Посвящение памяти Алексея Васильевича Дулькевича» 18.10.24.
Сыцзяолоу
Еще одна разновидность тулоу — не круглые, а прямоугольные дома «сыцзяолоу». Одно из тех, которые я видел сейчас уже не в Гуандуне, а в провинции Фуцзянь — Хэгуэй. Оно расположено в деревне Пушань, примерно в 53 км от уездного центра Наньцзин, города Чжанчжоу. Построенное в 1732 году во времена династии Цин, пятиэтажное прямоугольное здание Хэгуй площадью 1547 кв. м. имеет высоту 21,5 метра, что делает его самым высоким тулоу в уезде Наньцзин. Сооруженное на болоте, с фундаментом из нескольких тысяч сосновых бревен, здание Хэгуй является национальным охраняемым объектом и было включено в список Всемирного культурного наследия. В нем 140 комнат, одни ворота и 4 лестницы по четырем сторонам. Толщина земляной стены постепенно уменьшается вместе с увеличением этажа; она составляет 1,34 метра на первом этаже, но всего 0,65 метра на пятом этаже. Во дворе этого похожего на замок здания есть несколько домов, которые в прошлом функционировали как школа для живших в нем детей.
Говорят, что когда выбирали место для строительства, не было обнаружено, что это болото. После постройки первого этажа весь пол внезапно начал медленно проваливаться в гнилую землю, словно потерпевший крушение корабль. У членов семьи Цзянь, которые строили здание, не было иного выбора, кроме как забить под оседавшую стену более 100 кубометров свай. В результате на протяжении более двухсот лет здание Хэгуй оставалось прочным, как скала, и выдерживало все ветра и дожди.
Прославилось Хэгуэй благодаря энергии одного человека — родившегося в комнате на третьем этаже Цзянь Лянфа. Согласно обычаям хакка, его плаценту захоронили под зданием в день его рождения. «Здесь мой корень», — говорит он.
После 1980-х годов в селе стало появляться все больше незнакомцев, в том числе иностранцев. 3 апреля 1986 года японский ученый Кэйитиро Моги привез своих студентов для осмотра земляных построек. Поскольку им не удалось найти никого, кто мог бы им что-то объяснить, Цзянь Лянфа временно выступил в роли «экскурсовода».
Перед отъездом Кэйитиро Моги неоднократно выражал свое восхищение Цзянь Лянфа: «Эти земляные сооружения удивительны и наверняка станут всемирно известными в будущем». Эти слова вызвали у Цзянь Лянфа большую гордость. Несмотря на сопротивление семьи, он стал добровольным экскурсоводом, заявив: «Я делаю что-то очень значимое».
Теперь, когда Хэгуэй был успешно включен в список объектов Всемирного наследия, индустрия туризма начала быстро развиваться, а жизнь жителей деревни стала процветать. Цзянь Лянфа снова начал патрулировать окрестности, останавливая беспорядочное строительство и торговлю внутри и снаружи земляного здания. Он настоял на том, чтобы не перемещать ни единого кирпича или черепицы в тулоу, и на том, чтобы жильцы земляного здания не переселялись. Иногда он даже стучал кулаком по столу и спорил с местными лидерами из-за различий во взглядах. Многие жители деревни разбогатели на туризме, а он так ничего и не заработал, поэтому односельчане считают его чудаком.
Еще одна разновидность тулоу — не круглые, а прямоугольные дома «сыцзяолоу». Одно из тех, которые я видел сейчас уже не в Гуандуне, а в провинции Фуцзянь — Хэгуэй. Оно расположено в деревне Пушань, примерно в 53 км от уездного центра Наньцзин, города Чжанчжоу. Построенное в 1732 году во времена династии Цин, пятиэтажное прямоугольное здание Хэгуй площадью 1547 кв. м. имеет высоту 21,5 метра, что делает его самым высоким тулоу в уезде Наньцзин. Сооруженное на болоте, с фундаментом из нескольких тысяч сосновых бревен, здание Хэгуй является национальным охраняемым объектом и было включено в список Всемирного культурного наследия. В нем 140 комнат, одни ворота и 4 лестницы по четырем сторонам. Толщина земляной стены постепенно уменьшается вместе с увеличением этажа; она составляет 1,34 метра на первом этаже, но всего 0,65 метра на пятом этаже. Во дворе этого похожего на замок здания есть несколько домов, которые в прошлом функционировали как школа для живших в нем детей.
Говорят, что когда выбирали место для строительства, не было обнаружено, что это болото. После постройки первого этажа весь пол внезапно начал медленно проваливаться в гнилую землю, словно потерпевший крушение корабль. У членов семьи Цзянь, которые строили здание, не было иного выбора, кроме как забить под оседавшую стену более 100 кубометров свай. В результате на протяжении более двухсот лет здание Хэгуй оставалось прочным, как скала, и выдерживало все ветра и дожди.
Прославилось Хэгуэй благодаря энергии одного человека — родившегося в комнате на третьем этаже Цзянь Лянфа. Согласно обычаям хакка, его плаценту захоронили под зданием в день его рождения. «Здесь мой корень», — говорит он.
После 1980-х годов в селе стало появляться все больше незнакомцев, в том числе иностранцев. 3 апреля 1986 года японский ученый Кэйитиро Моги привез своих студентов для осмотра земляных построек. Поскольку им не удалось найти никого, кто мог бы им что-то объяснить, Цзянь Лянфа временно выступил в роли «экскурсовода».
Перед отъездом Кэйитиро Моги неоднократно выражал свое восхищение Цзянь Лянфа: «Эти земляные сооружения удивительны и наверняка станут всемирно известными в будущем». Эти слова вызвали у Цзянь Лянфа большую гордость. Несмотря на сопротивление семьи, он стал добровольным экскурсоводом, заявив: «Я делаю что-то очень значимое».
Теперь, когда Хэгуэй был успешно включен в список объектов Всемирного наследия, индустрия туризма начала быстро развиваться, а жизнь жителей деревни стала процветать. Цзянь Лянфа снова начал патрулировать окрестности, останавливая беспорядочное строительство и торговлю внутри и снаружи земляного здания. Он настоял на том, чтобы не перемещать ни единого кирпича или черепицы в тулоу, и на том, чтобы жильцы земляного здания не переселялись. Иногда он даже стучал кулаком по столу и спорил с местными лидерами из-за различий во взглядах. Многие жители деревни разбогатели на туризме, а он так ничего и не заработал, поэтому односельчане считают его чудаком.
Законно ли использовать VPN, чтобы перелезать через стену?
«Центр управления данными» (WeChat ID: gh_2a0ce96fcb4) опубликовал статью с разъяснениями на тему использования VPN. Статья уже набрала 100 000 + просмотров и более полутысячи комментариев. В тексте, в частности, говорится:
«Поведение отдельных лиц, которые просто используют технологию VPN, чтобы «перелезть через стену» и посетить зарубежные веб-сайты, по сути, относится к категории законных прав граждан. При условии, что это не нарушает запретительные положения закона, нет необходимости в уголовно-правовой оценке. С точки зрения основной функции права его главная ценность заключается в регулировании поведения, наносящего существенный вред национальной безопасности, общественному порядку и общественным интересам, а не в неизбирательном ограничении основных свобод граждан. В отношении акта «перелезания через стену» с единственной целью просмотра информации, независимо от того, соответствует ли содержание информации нормам общественного порядка и нравственности, до тех пор, пока это не влечет за собой реальных общественно вредных последствий, органы государственной власти должны избегать чрезмерного вмешательства в соответствии с принципом умеренности в уголовном праве. Другими словами, определение незаконности деяния должно следовать основному элементу нарушения правовых интересов: то есть необходимо сосредоточиться на изучении того, нанесло ли деяние существенный ущерб национальному суверенитету и безопасности, общественным интересам или законным правам и интересам других лиц, а не рассматривать технические средства как таковые в качестве единственного критерия для определения незаконности. Только придерживаясь этой логики суждений, мы сможем достичь динамического баланса между национальной безопасностью, общественными интересами и защитой прав граждан в управлении киберпространством».
«Центр управления данными» (WeChat ID: gh_2a0ce96fcb4) опубликовал статью с разъяснениями на тему использования VPN. Статья уже набрала 100 000 + просмотров и более полутысячи комментариев. В тексте, в частности, говорится:
«Поведение отдельных лиц, которые просто используют технологию VPN, чтобы «перелезть через стену» и посетить зарубежные веб-сайты, по сути, относится к категории законных прав граждан. При условии, что это не нарушает запретительные положения закона, нет необходимости в уголовно-правовой оценке. С точки зрения основной функции права его главная ценность заключается в регулировании поведения, наносящего существенный вред национальной безопасности, общественному порядку и общественным интересам, а не в неизбирательном ограничении основных свобод граждан. В отношении акта «перелезания через стену» с единственной целью просмотра информации, независимо от того, соответствует ли содержание информации нормам общественного порядка и нравственности, до тех пор, пока это не влечет за собой реальных общественно вредных последствий, органы государственной власти должны избегать чрезмерного вмешательства в соответствии с принципом умеренности в уголовном праве. Другими словами, определение незаконности деяния должно следовать основному элементу нарушения правовых интересов: то есть необходимо сосредоточиться на изучении того, нанесло ли деяние существенный ущерб национальному суверенитету и безопасности, общественным интересам или законным правам и интересам других лиц, а не рассматривать технические средства как таковые в качестве единственного критерия для определения незаконности. Только придерживаясь этой логики суждений, мы сможем достичь динамического баланса между национальной безопасностью, общественными интересами и защитой прав граждан в управлении киберпространством».
Круглое тулоу Хуайюань
В пешей доступности от Хэгуэй находится другое известное тулоу — классически круглое Хуайюань.
Оно расположено в деревне Канься города Мэйлинь уезда Наньцзин города Чжанчжоу провинции Фуцзянь. Построено оно было между 31-м годом правления императора Гуансюя (1905) и первым годом правления императора Сюаньтуна (1909).
Здание Хуайюань занимает площадь 1384,7 квадратных метров, а площадь застройки составляет 3468 квадратных метров. Оно состоит из двух колец — внешнего жилого здания и центрального родового зала. Наружная стена сделана из утрамбованной земли, а остальная часть представляет собой деревянный каркас. Здание имеет 4 этажа, на каждом этаже по 34 пролета, в общей сложности 136 комнат и 4 лестницы. Первый этаж используется как кухня и столовая, второй этаж — амбар, а третий и четвертый этажи — спальни. Все спальни в здании имеют одинаковый размер и равны для всех, независимо от возраста и статуса.
В здании Хуайюань действовала строгая система обороны. Толстая наружная стена и бойницы в ней обеспечивали безопасность находящихся внутри здания. Четырехэтажная наружная стена имеет высоту 12,28 метра, толщина нижнего слоя — 1,3 метра, высота основания стены из булыжников — 2,5 метра, а верх выполнен из утрамбованной земли. На первом этаже наружной стены окон нет, на втором, третьем и четвертом этажах окна есть, но они небольшие. Единственная дверь в здании оборудована засовом. Над дверным проемом установлены три бамбуковые трубы, наполняющиеся водой, — тем самым в случае чрезвычайной ситуации создавая водяную завесу, которая будет препятствовать внешнему воздействию огня. Кроме того, на четвертом этаже наружной стены тулоу сооружены четыре выступающие кирпичные смотровые башни, в которых имеются бойницы для стрельбы.
В родовом зале высечены позолоченные двустишия, одно из которых мне запомнилось: «Книги — это удел героев; доброта — основа богатства и чести».
В пешей доступности от Хэгуэй находится другое известное тулоу — классически круглое Хуайюань.
Оно расположено в деревне Канься города Мэйлинь уезда Наньцзин города Чжанчжоу провинции Фуцзянь. Построено оно было между 31-м годом правления императора Гуансюя (1905) и первым годом правления императора Сюаньтуна (1909).
Здание Хуайюань занимает площадь 1384,7 квадратных метров, а площадь застройки составляет 3468 квадратных метров. Оно состоит из двух колец — внешнего жилого здания и центрального родового зала. Наружная стена сделана из утрамбованной земли, а остальная часть представляет собой деревянный каркас. Здание имеет 4 этажа, на каждом этаже по 34 пролета, в общей сложности 136 комнат и 4 лестницы. Первый этаж используется как кухня и столовая, второй этаж — амбар, а третий и четвертый этажи — спальни. Все спальни в здании имеют одинаковый размер и равны для всех, независимо от возраста и статуса.
В здании Хуайюань действовала строгая система обороны. Толстая наружная стена и бойницы в ней обеспечивали безопасность находящихся внутри здания. Четырехэтажная наружная стена имеет высоту 12,28 метра, толщина нижнего слоя — 1,3 метра, высота основания стены из булыжников — 2,5 метра, а верх выполнен из утрамбованной земли. На первом этаже наружной стены окон нет, на втором, третьем и четвертом этажах окна есть, но они небольшие. Единственная дверь в здании оборудована засовом. Над дверным проемом установлены три бамбуковые трубы, наполняющиеся водой, — тем самым в случае чрезвычайной ситуации создавая водяную завесу, которая будет препятствовать внешнему воздействию огня. Кроме того, на четвертом этаже наружной стены тулоу сооружены четыре выступающие кирпичные смотровые башни, в которых имеются бойницы для стрельбы.
В родовом зале высечены позолоченные двустишия, одно из которых мне запомнилось: «Книги — это удел героев; доброта — основа богатства и чести».
Отменить Горького
Попался тут на глаза «большой разговор» с писателем Янь Лянькэ на «Снобе». Обнаружил там такой пассаж:
- Китайский читатель вырос на революционных романах. Например, наше поколение зачитывалось Горьким и романом «Как закалялась сталь». Я иногда говорю в шутку: часть вины за то, что у нас такая плохая литература, лежит на СССР. Советская литературная традиция очень на нас повлияла. И сегодня китайской литературе необходимо освободиться от этих образцов. За 70 лет наши читатели усвоили, что литература должна быть такой, как книги Горького или как роман «Овод». И ведь не только наше поколение росло на этих книгах, нынешним школьникам тоже приходится читать ту же самую «красную классику».
Переводчика Алина Перлова вставляет ремарку:
- Советские читатели, насколько я понимаю, не питали особой любви к Горькому и роману «Как закалялась сталь».
После чего она удивляется тому, что эти книги покупают в Китае.
На что Янь Лянькэ отвечает:
- Потому что их рекомендуют! Это рекомендованное чтение для детей. Я иногда говорю: надо однажды сесть и подсчитать, какой урон нанесла советская литература китайской. Честно говоря, я даже статью про это написать собирался, но вот так и не собрался.
...........
Я мог бы поспорить с переводчицей. В школе мы изучали «Как закалялась сталь», и многие мои друзья любили эту книгу, впрочем, как и «Овод». А замечание про Горького вообще удивительно. Не всем, конечно, нравилась «Мать», но «На дне» ценили даже оголтелые либералы. И с какой тогда стати в ИМЛИ существует целый отдел, занимающийся изучением творчества Горького?
Но любопытно другое. Насколько эта либеральная линия и в целом мировоззрение контрастирует с левым вектором. Писатель Лю Цзимин, которого никак не причислишь к официозу, называл мне в интервью среди пяти книг, оказавших на него наибольшее влияние, «Мать» Горького и «Как закалялась сталь» Островского. На вопрос об отношении к русской/советской литературе он ответил так:
«Я люблю русскую/советскую литературу с подросткового возраста, от Пушкина, Тургенева, Достоевского, Толстого и Чехова до Горького, Островского, Шолохова и так далее, так же сильно, как я люблю литературу своей страны. Что делает русскую и советскую литературу великой, как мне кажется, так это глубокое чувство к низшим слоям общества, от "Что делать?" Чернышевского до "На дне", "Матери" Горького и поздних произведений Солженицына, их политические взгляды могут быть разными, но их объединяет преданность трудовому народу. Для многих русских писателей предательство и дискриминация народа были позорными, и писатели обретали силу только в народе. Но в современном китайском литературном мире такие писатели и произведения – редкость, их постоянно подвергают остракизму и подавлению.
Честно говоря, причина, по которой я стал тем писателем, которым являюсь сегодня, и почему я могу сохранять твердую веру в социализм в эпоху глобального капитализма, заключается в том, что меня питала русская и советская литература».
Как отмечал переводчик Чэнь Ган, в отличие от большинства ведущих китайских писателей, таких как Мо Янь, Юй Хуа и Цзя Пинва, которые выступают за «чистую литературу», Лю Цзимин уделяет внимание реальности, поддерживает прогрессивные общественные движения и часто высказывает свое мнение по актуальным политическим вопросам. Из-за его четкой писательской позиции Лю Цзимина часто считают левым писателем наряду с покойными Вэй Вэем, Цао Чжэнлу и другими. В Китае это маргинальное явление, которое долгое время было исключено из правого литературного мира.
Попался тут на глаза «большой разговор» с писателем Янь Лянькэ на «Снобе». Обнаружил там такой пассаж:
- Китайский читатель вырос на революционных романах. Например, наше поколение зачитывалось Горьким и романом «Как закалялась сталь». Я иногда говорю в шутку: часть вины за то, что у нас такая плохая литература, лежит на СССР. Советская литературная традиция очень на нас повлияла. И сегодня китайской литературе необходимо освободиться от этих образцов. За 70 лет наши читатели усвоили, что литература должна быть такой, как книги Горького или как роман «Овод». И ведь не только наше поколение росло на этих книгах, нынешним школьникам тоже приходится читать ту же самую «красную классику».
Переводчика Алина Перлова вставляет ремарку:
- Советские читатели, насколько я понимаю, не питали особой любви к Горькому и роману «Как закалялась сталь».
После чего она удивляется тому, что эти книги покупают в Китае.
На что Янь Лянькэ отвечает:
- Потому что их рекомендуют! Это рекомендованное чтение для детей. Я иногда говорю: надо однажды сесть и подсчитать, какой урон нанесла советская литература китайской. Честно говоря, я даже статью про это написать собирался, но вот так и не собрался.
...........
Я мог бы поспорить с переводчицей. В школе мы изучали «Как закалялась сталь», и многие мои друзья любили эту книгу, впрочем, как и «Овод». А замечание про Горького вообще удивительно. Не всем, конечно, нравилась «Мать», но «На дне» ценили даже оголтелые либералы. И с какой тогда стати в ИМЛИ существует целый отдел, занимающийся изучением творчества Горького?
Но любопытно другое. Насколько эта либеральная линия и в целом мировоззрение контрастирует с левым вектором. Писатель Лю Цзимин, которого никак не причислишь к официозу, называл мне в интервью среди пяти книг, оказавших на него наибольшее влияние, «Мать» Горького и «Как закалялась сталь» Островского. На вопрос об отношении к русской/советской литературе он ответил так:
«Я люблю русскую/советскую литературу с подросткового возраста, от Пушкина, Тургенева, Достоевского, Толстого и Чехова до Горького, Островского, Шолохова и так далее, так же сильно, как я люблю литературу своей страны. Что делает русскую и советскую литературу великой, как мне кажется, так это глубокое чувство к низшим слоям общества, от "Что делать?" Чернышевского до "На дне", "Матери" Горького и поздних произведений Солженицына, их политические взгляды могут быть разными, но их объединяет преданность трудовому народу. Для многих русских писателей предательство и дискриминация народа были позорными, и писатели обретали силу только в народе. Но в современном китайском литературном мире такие писатели и произведения – редкость, их постоянно подвергают остракизму и подавлению.
Честно говоря, причина, по которой я стал тем писателем, которым являюсь сегодня, и почему я могу сохранять твердую веру в социализм в эпоху глобального капитализма, заключается в том, что меня питала русская и советская литература».
Как отмечал переводчик Чэнь Ган, в отличие от большинства ведущих китайских писателей, таких как Мо Янь, Юй Хуа и Цзя Пинва, которые выступают за «чистую литературу», Лю Цзимин уделяет внимание реальности, поддерживает прогрессивные общественные движения и часто высказывает свое мнение по актуальным политическим вопросам. Из-за его четкой писательской позиции Лю Цзимина часто считают левым писателем наряду с покойными Вэй Вэем, Цао Чжэнлу и другими. В Китае это маргинальное явление, которое долгое время было исключено из правого литературного мира.