Что делать?

«Мастер пера» специально для канала «Что делать?». Во время недавнего визита в Узбекистан глава МИД РФ Сергей Лавров обратил внимание на то, что на мемориале «Скорбящая мать» в Самарканде отсутствует надпись на русском языке. Этот мемориал, открытый еще в далеком 1975 году, посвящен памяти узбеков, павших в боях Великой Отечественной войны. Конечно, в ту пору, когда держава отмечала 30-летие Великой Победы, а правящую КПСС возглавлял генеральный секретарь Л. И. Брежнев, слова памяти и скорби на этом мемориале были высечены на русском и узбекском. Но прошли десятилетия – и памятник в Самарканде хоть по-прежнему и стоит на месте, однако как-то неузнаваемо изменился, и теперь на нем присутствует надпись пусть и золотыми буквами, но на английском, а не на русском. К тому же, бывшая пятиконечная звезда с вечным огнем вдруг превратилась в восьмиконечную. Оказывается, мемориал в Самарканде несколько лет назад подпал под реновацию, в процессе которой и претерпел серьезные внешние изменения. Безусловно, Узбекистан уже давно стал отдельным государством, суверенитет которого никто не оспаривает. Но все же у этой страны была и долгая совместная с Россией история, некоторые наиболее важные вехи которой нуждаются в особо бережном к ним отношении. Ту Победу узбеки ковали вместе с другими советскими народами, и в память об этом вполне уместно было бы оставить надпись на мемориале в том виде, в каком она изначально была. Тем более, что языком той Победы был все-таки русский, на котором говорили и сражавшиеся на фронтах узбеки. Понятно, что современный Узбекистан, как и другие бывшие советские республики, пытается где только возможно подчеркнуть свою независимость с самостийным укладом. Это касается и языка, на котором говорят и пишут в Узбекистане. Русский по-прежнему знают многие узбеки, но уже не так хорошо, как в былые времена. Теперь эта страна тяготеет к тому, чтобы дублировать узбекские надписи и вывески на английском, который здесь, как и повсюду на Западе и на Востоке, почитается за международный язык общения. Но мемориал Великой Победы все-таки является такой категорией, которая требует исключения из новых местных правил. Вряд ли много выходцев из Узбекистана воевало в составе англо- американских войск, а вот в рядах Красной и затем Советской Армии сражалось полтора миллиона жителей Узбекистана , 400 тысяч из которых погибло, а 130 тысяч пропало без вести. В память о них уместнее было бы вернуть мемориалу «Скорбящая мать» в Самарканде надпись на русском языке. Это никак не повлияло бы на проводимую Узбекистаном политику многовекторности, не были бы против ни Китай, ни Турция. Да и Дональд Трамп вряд ли стал бы возражать против того, чтобы узбекскому мемориалу вернули язык Победы, пусть и вместе с нынешней надписью на английском.

www.group-telegram.com/us/chto_delat_2022.com/8751

21.8K viewsApr 27 at 21:07

«Мастер пера» специально для канала «Что делать?». Во время недавнего визита в Узбекистан глава МИД РФ Сергей Лавров обратил внимание на то, что на мемориале «Скорбящая мать» в Самарканде отсутствует надпись на русском языке. Этот мемориал, открытый еще в далеком 1975 году, посвящен памяти узбеков, павших в боях Великой Отечественной войны. Конечно, в ту пору, когда держава отмечала 30-летие Великой Победы, а правящую КПСС возглавлял генеральный секретарь Л. И. Брежнев, слова памяти и скорби на этом мемориале были высечены на русском и узбекском. Но прошли десятилетия – и памятник в Самарканде хоть по-прежнему и стоит на месте, однако как-то неузнаваемо изменился, и теперь на нем присутствует надпись пусть и золотыми буквами, но на английском, а не на русском. К тому же, бывшая пятиконечная звезда с вечным огнем вдруг превратилась в восьмиконечную. Оказывается, мемориал в Самарканде несколько лет назад подпал под реновацию, в процессе которой и претерпел серьезные внешние изменения. Безусловно, Узбекистан уже давно стал отдельным государством, суверенитет которого никто не оспаривает. Но все же у этой страны была и долгая совместная с Россией история, некоторые наиболее важные вехи которой нуждаются в особо бережном к ним отношении. Ту Победу узбеки ковали вместе с другими советскими народами, и в память об этом вполне уместно было бы оставить надпись на мемориале в том виде, в каком она изначально была. Тем более, что языком той Победы был все-таки русский, на котором говорили и сражавшиеся на фронтах узбеки. Понятно, что современный Узбекистан, как и другие бывшие советские республики, пытается где только возможно подчеркнуть свою независимость с самостийным укладом. Это касается и языка, на котором говорят и пишут в Узбекистане. Русский по-прежнему знают многие узбеки, но уже не так хорошо, как в былые времена. Теперь эта страна тяготеет к тому, чтобы дублировать узбекские надписи и вывески на английском, который здесь, как и повсюду на Западе и на Востоке, почитается за международный язык общения. Но мемориал Великой Победы все-таки является такой категорией, которая требует исключения из новых местных правил. Вряд ли много выходцев из Узбекистана воевало в составе англо- американских войск, а вот в рядах Красной и затем Советской Армии сражалось полтора миллиона жителей Узбекистана , 400 тысяч из которых погибло, а 130 тысяч пропало без вести. В память о них уместнее было бы вернуть мемориалу «Скорбящая мать» в Самарканде надпись на русском языке. Это никак не повлияло бы на проводимую Узбекистаном политику многовекторности, не были бы против ни Китай, ни Турция. Да и Дональд Трамп вряд ли стал бы возражать против того, чтобы узбекскому мемориалу вернули язык Победы, пусть и вместе с нынешней надписью на английском.

BY Что делать?