Это первый снятый мной звуковой фильм. Сюжет был заимствован из моего готового сценария для картины «Токио — хорошее место», которая была частично снята, но законсервирована для того, чтобы быть переделанной в звуковом варианте… К тому времени штат студии был переведён в «Офуна». Но так как я использовал Mohara, звуковую сестему Хидэо, её нельзя было использовать в «Офуне». В результате нам пришлось снимать в пустующих павильонах студии «Камата». Шум поездов неподалёку удерживал нас от работы в дневное время, поэтому мы работали с 12 часов ночи до 5 утра, придерживаясь нашего графика на пять снимаемых сцен за ночь. Мы были в приподнятом настроении. Тем не менее, укоренившиеся способы работы в немом кино не могут быть изменены в одночасье, поэтому ошибки были неизбежны. Хотя я, конечно, прекрасно понимал, что в звуковом кино всё совершенно иначе и не мог позволить себе скатиться до стилистики немого кинематографа. Я переживал из-за того, что, отставая на четыре или пять лет от остальных, я уже не смогу за ними угнаться. Тем не менее, теперь я понимаю, насколько полезным была моя настойчивость в создании немых фильмов для моего будущего развития.
Это первый снятый мной звуковой фильм. Сюжет был заимствован из моего готового сценария для картины «Токио — хорошее место», которая была частично снята, но законсервирована для того, чтобы быть переделанной в звуковом варианте… К тому времени штат студии был переведён в «Офуна». Но так как я использовал Mohara, звуковую сестему Хидэо, её нельзя было использовать в «Офуне». В результате нам пришлось снимать в пустующих павильонах студии «Камата». Шум поездов неподалёку удерживал нас от работы в дневное время, поэтому мы работали с 12 часов ночи до 5 утра, придерживаясь нашего графика на пять снимаемых сцен за ночь. Мы были в приподнятом настроении. Тем не менее, укоренившиеся способы работы в немом кино не могут быть изменены в одночасье, поэтому ошибки были неизбежны. Хотя я, конечно, прекрасно понимал, что в звуковом кино всё совершенно иначе и не мог позволить себе скатиться до стилистики немого кинематографа. Я переживал из-за того, что, отставая на четыре или пять лет от остальных, я уже не смогу за ними угнаться. Тем не менее, теперь я понимаю, насколько полезным была моя настойчивость в создании немых фильмов для моего будущего развития.
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from us
