Полёт разборов, серия 109. Часть 2 // Валентин Трусов

*

полевой цветок задумался
(любит не любит любит не любит любит не любит любит не любит любит не любит любит не любит любит не любит любит не любит)

существует только одна любовь
чистого белого цвета

Читать дальше: https://formasloff.ru/2025/05/15/poljot-razborov-serija-109-chast-2-valentin-trusov/

#формаслов_стихи
#ПолетРазборов

Четыре года назад Василий Бородин покончил с собой. Помню этот день как сейчас: анабиоз, непонимание, слезы тех, с кем говорил о нем. Я категорически не разделяю распространенного, уменьшительно-ласкательного к нему отношению ("Вася", "светлый поэт", etc.), он был разный и сложный. До поры ему хватало сил справляться с (принципиально неразрешимым) конфликтом, который стоял в центре его жизни и письма. Если бы я даже был уполномочен говорить об этом, то не знал бы как описать его. Пронзенность? Уязвимость? Прекарность? Да, но без побочных контекстов этих слов: то романтически-кровожадных, то аляповато-прагматичных.

Четыре текста почти наобум.


* * *

танец горит и воля та
танец горит и пустота

вот эта музыка холод лба
мокрая улица и труба
чёрная плёнка и световой
горестный ливень и первый вой

вой это гинзберг живёт внизу
чешет подтяжки жуёт слезу
видимость гинзберг чужая власть
нежность отчаянья началась

вырви нам вырви чужие лбы
выйди из зеркала и судьбы
в ритме изменчивого труда
видимость тела его слюда

разность измены и простоты
чёрные мокнущие бинты

эти бинты начинают ныть
если сказать и очисти ны


***

чай разлетается чуть-чуть
вмятыми шариками: путь
из них любого — невесом,
«проснувшись в сон»,

и космонавты их легко
по́ носу щёлкнут, как мальков,
или в наушниках — не «что»,
а решето:

в сетчатом треске тишины —
само безмыслие длины
крутящего себя пути,
и

ты прости,
что не пишу тебе, как прошёл сегодняшний день;
я латал обшивку
и смотрел боковым зрением, как
дальние звёзды — вспышками — объединялись в фигуры,
а
потом между ними так же мгновенно терялась связь

***

и не ветер — огромный ветер
против шерсти земли
земля рыжая земля вечер
шли
прошли
часть пути
и ещё идти

а земля отпускает ветер выгнуться небом
или — нет, не погладить, а один раз провести
по ноябрьской шерсти земли
пока все не видят

***

СТИХИ О СОВЕТСКОМ ЦИРКЕ

воздушно-капельным путём
ресниц улов ли век улов
изнанку гладит тянет тень
как чудо-лучики от слов

на циферблате цирковом
педальки -- ноги достают
едва, но ставят на канат
и подмигнув спине поют

что не подхватишь не продашь
канат уже над пустырём
и над болотом-волдырём
ли валуном-монастырём

летит из сточенных зубов
слюнной вальсок словарный вар
и вьют подхвачены трубой
канат -- другой -- лучи-слова

и ты влезаешь по нему
где всё не весит ничего
под веки вечные всему
под веки вечные всего

в дверь бьётся ветер
толкает её
распахивает настежь
но мерзкий скрип вынуждает дверь отпрянуть назад издать протяжный стон возвращения
захлопнуться

в пустом поле вокруг
высокие травы заметают свет
уходящего солнца

дверь продолжает и ночью служить
скрипом и стоном перемещает себя туда и обратно
думая что она — клапан между мирами
и шум ливня вырастает
всем отсутствующим уже по пояс

к утру небеса
— громом и молниями
в почве прощупав кости всех тех
кто когда-то в этом исчезнувшем доме входил-выходил —
на паутинах отправляют к земле
пахнущий стружкой и краской
ясный ветреный день

Георгий Геннис.

читаем с Борей (что удивительно — свои) стихотворения в Петербурге уже в понедельник

приятно-традиция выступать раз в год, несмотря на скудно (а когда — не?) наполняющееся стихо-фолио

ниже привожу пентаптих, историю которого расскажу на конц-æрте —