ЖИЗНЬ СОЛДАТА

Он умирал долго. Вспоминая давно ушедших родных. Друзей. Соучеников. Коллег. Боевых братишек. Даже просто животных, забитых мясником, либо сбитых шоферами на трассе. Барашка, бычка, раздавленную колесами белку, гуся…

Он лежал в мерзлом окопе. Посреди нейтральной, серой зоны. Хотя какой к черту она была нейтральной, когда этот клочок южнорусской, донбасской земли переходил из рук в руки уже несколько раз. Бои местного значения за избушку лесника. В конце второго года СВО.

Он пробудился из забытья. Не поймешь в этом тумане, утро, день или ночь. Хотя ночью вообще не видно ни зги. Не сгинуть бы вот так совсем одному. Чтобы остался лишь костяк, обглоданный зверьем. В серой дымке тумана, в мороси нескончаемого дождя с ледяной шрапнелью по белому, пребелому полю, где лесопосадки в двух шагах от его окопа едва угадываются за колышущейся пеленой.

Он уже не чувствовал перебитых осколками ног, перетянутых жгутами. Зябко поежился. Тела товарищей давно застыли и окоченели. Он лежал под их неестественно изломанными, обескровленными, с незакрытыми глазами, телами. Укрывшись чужими и своим бронежилетом. Снятым еще по горячке боя. Когда остался совсем один. Когда это было? Вчера… позавчера… вечность назад?

Он протянул руку к нападавшему с утра свежему снежку. Скомкал в жменю. Погрел в ладони, подышав чуть слышным парком. Омочил потрескавшиеся губы растаявшей влагой в грязном кулаке. Усмехнулся. Кулак! Здесь можно было бы поставить смайлик, вполголоса сказал он сам себе. Кулак. В их классе, когда они перешли в пятый, появилась новая девочка. Переехала откуда-то из поселка. В пионеры их принять успели, а вот в комсомол уже нет. Был тысяча девятьсот девяносто первый год. Проклятый год. Ни Советского Союза больше тебе, ни пионерии, ни комсомола, ни партии, ни прежней большой страны.

Он потер зажмуренные глаза и все лицо влажной ладонью, выпачканной в глине и крови. Девочку звали Евдокией. Старинное, непривычное имя всем тогда показалось смешным. А фамилия у девочки была еще хлеще – Кулак. И когда однажды классуха ласково назвала новенькую уменьшительным именем Дуня, пацаны все расхохотались, а девочки прыснули в кулачки. Так и не прижилась в классе эта ершистая, гордая одиночка. Странная девчонка.

Он попытался подтянуть ноги, согнув их в коленях. Чтобы пощупать в каком они состоянии. Нет. Никакой чувствительности. От колен и до ступней. Эта Дуня Кулак потом окончила школу, уехала в Москву. Поступила в театральный. Сменила имя на вычурное – Дорианна Грей Каренина. Смешная девчонка. Но ее карьера артистки во второй половине двухтысячных пошла ожидаемо вверх. Талантливая все-таки. Помимо театра она много снималась в кино. А в феврале двадцать второго, как многие ее коллеги, поставила вместо аватарки на фейсбуке черный квадрат, взбрыкнула, фыркнула и укатила в Испанию.

Он лежал так уже третьи сутки. Совсем один. Посреди заснеженного поля. Затерянный в серой, нейтральной, насквозь простреливаемой зоне. То забываясь в горячечном бреду, то царапая чавкающую глину ногтями с траурной каемочкой. Голод уже не чувствовался как в первый день. Только жажда томила. Придя в очередной раз в сознание, он попытался включить мобильный телефон. Рацию потерял еще в горячке боя. И среди тел погибших товарищей, окружавших его изломанными членами, словно выброшенные из магазина верхней одежды старые манекены, тоже не нашлось ни одной рации.
Он попытался вспомнить лицо жены… дочки… сына… родителей. Но перед мысленным взором вновь и вновь вставало обожженное лицо ротного. В мельчайших деталях. Остро, как никогда прежде. Каждая морщинка на грязном от чернозема, пороха и пота лице. И застывший беззвучный крик командира…

Он уже совсем оглох в этом заснеженном, пустынном пространстве посреди застывших барашками волн степи, как зачарованного моря. Сухопутной бездны. Трясины, из которой, казалось, нет ни выхода, ни спасения. Когда вдруг посреди безлунной ночи его окрикнул молодой волонтер, что упрямо полз к нему по полю. Не боясь ни мин, ни снайпера с той стороны. Он уже не мог говорить, только мигал белками глаз в ответ на тихий свист и зов волонтера.

Он пришел в себя уже в госпитале. Одеяло скрывало укороченное по бедра, почти по самый пах, тело. Вымытое тело в солдатской, госпитальной пижаме. Небритое лицо с впалыми щеками и воспаленными карими глазами. Он будет жить еще очень долго...

https://stihi.ru/2024/10/24/2441

ПРО ВПИСКУ

Это было в 1988 году. В Ленинграде. Такая же тревожная, как нынче осень. Пронизывающий ветер. Из Москвы приехал один друг. Я тогда днем, с 8 до 17 работал на стройке, а с 18 до полуночи в театре. Каменщиком и актером. Встретились мы вечером в театре на репетиции. И еще один друг подошел. Он не входил в труппу театра, а просто разминался с нами. По смешанной технике - полу ушу, полу йоге. После репетиции, так как была пятница, не поехал к себе в Петергоф, а отправился на Васильевский в гости к этому местному другу. С нами же и московский наш друг поехал ночевать. Мы были молоды и хипповаты. Хотя с московским другом честно отслужили в армии. Не помню, служил ли наш василеостровской друг, он тогда был аспирантом, готовился к защите диссертации. Сейчас-то все мы уже довольно старые, хотя и бодрые дядьки)). А тогда были молоды и беспечны. У василеостровского друга была пятилетняя дочка. Мы сидели на кухне, чаевничали и шумно общались. На хипповые темы. Где какая вписка лучше. В каком городе, в Москве или в Питере? Не говоря уже про другие города. Вписка - это место, где можно переночевать, попав в новый город. Вписками, как и пароля и явками бродяги Советского Союза обменивались друг с другом. Хорошая вписка ценилась на вес дружбы. И вдруг пятилетняя кроха громко, на всю кухню спросила у папы: "Если есть вписка, папа, а бывает впопка?". Немая сцена, как у Гоголя и наш дружный нервный смех. Занавес.

П.С. Сейчас этой крохе уже сорок один годик. Большая тетенька. Встретил бы сегодня, не узнал бы. Как и она меня. Не уверен, что и старый ленинградский друг тоже вспомнил бы. Хотя недавно специально поискал его и нашел. Профессор уже)).

П.П.С. Лежа на полу)) (на сцене), валяться должен был я. Моя первая роль в этом театре. Одна из первых. В "Антигоне". Но, прикрыв лицо шлемом лежит мой сменщик)). Соло руками на литавре)). И в маске Хитлера тоже я.

ПОСЛЕДНИЙ КРАСНЫЙ ДЕНЬ КАЛЕНДАРЯ... В ЛЕНИНГРАДЕ

7 ноября 1988 года я провел в общежитии ЛГУ, на филфаке. Зашел к товарищу и земляку. Мы вместе работали в Баку на заводе. Он был старше меня на шесть лет. В конце 1979 года его мотострелковый полк одним из первых ввели в Афганистан. А весной следующего года он уже дембельнулся и вернулся домой. Устроился на завод монтажником. Сидел в сборочном цехе в чистом белом халате и паял транзисторы и микросхемы. Через два года и я пришел работать в этот цех. Так и проработал там до армии.

Мой старший товарищ за то время, пока я служил, успел пройти курсы в Ленинградском госуниверситете и по льготе, как афганец, поступил на иняз, на отделение военных переводчиков. В 1988 году я тоже попытался поступить в ЛГУ, но не набрал нужное количество баллов. А потому, чтобы не возвращаться в Баку, устроился работать на стройку каменщиков, а по вечерам в театре актерствовал.

7 ноября земляк позвал меня к себе на дискотеку. Среди танцующих в полутьме студентов и просто молодежи, не имеющих отношения к филфаку, просто пришедших по приглашению, как и я, была группка приезжих из Вильнюса. Несколько парней и одна девушка. Мы познакомились. Ее звали Лорета. В Баку я знавал одну девушку с таким же именем. Только она была татаркой, а эта - литовкой. Меж нами проскочила, свойственная всем молодым людям, явная искорка. Литовская Лорета была поминутно смущавшейся, робкой, как лань, чуть-чуть сутулящейся по причине застенчивости, девушкой.

Мы танцевали весь вечер и полночи. В быстрых дискотечных номерах и рок-н-роллах соревнуясь в том, кто кого перетанцует, в медляках я сжимал вильнюсчанку в крепких медвежьих объятьях, а она жалась ко мне с детской доверчивостью Маши из русской сказки. Когда мы уставали дрыгаться, то присаживались за столик и утоляли жажду коктейлями. Парни-литовцы не скрываясь обсмеивали и сам Красный день календаря, и СССР, говорили, вот погоди, пройдет пару лет "и не будет вашего совка, и настанет свобода". Мне доводилось видеть в армии литовцев. Они были поумнее эстонцев, не такие тормознутые, но практически все - латентные русофобы и антисоветчики. А еще трусоватые они были, ссыкливые снобы. СС.

А вот эти совершенно не таясь, весело стебались над коммунизмом, что хотя на тот момент я сам уже довольно сильно разочаровался в лицемерии наших партийных и особенно комсомольских вождей, но мне очень хотелось плеснуть в эти белобрысые морды коктейлем. Удерживала лишь Лорета. И тогда вместо того, чтобы сцепиться с этими наглыми гостями северной культурной столицы, я увлек Лорету на очередной медленный танец, чтобы позажиматься в полутьме под пульсирующие сполохи цветомузыки.

Лорета, так же, как и прежде, доверчиво прижималась, обволакивая руками мою талию, вдруг сказала: "Ненавижу коммунистов. Не люблю пьяных русских. Ты другой, не такой как они. Твою республику они же тоже оккупировали. Но скоро их власти придет конец".

Я увлек девушку вон из зала, где все меньше и меньше студентов топталось по танцполу, и все больше парочек разбредалось по комнатам. Мы стояли в закутке возле туалета. Лорета достала из сумочки сигарету, нервными тонкими пальцами механически размяла ее, словно гильзу папиросы с запрещенным "гербарием". Закусила фильтр некрупными зубами. Чиркнула спичкой...

Мы стояли уже больше не обнимаясь. Даже естественный обоюдный порыв плоти не объединял нас. И она чувствовала мое отторжение. Потому втянула голову в плечи и еще больше сгорбилась. Я молчал. Она тоже. Курила сигарету за сигаретой. Из раскрытой форточки дул пронизывающий, как сегодня, тридцать три года спустя в Магадане, шквалистый ветер.

Так простояли мы с полчаса, наверное. Наконец Лорета затушила последний окурок, робко подошла ко мне, обняла, прижалась всем своим истомившимся телом. Но не почувствовав ответного мужского желания на свой женский зов, обреченно расцепила руки и сказала: "Прощай!". Не оглядываясь, она пошла прочь. Чтобы провести оставшиеся пару часов до рассвета в комнате у своей подруги.

Вот, собственно и все. В январе 1991 года, уже год прожив в Магадане, я смотрел программу "Время", в которой показали сюжет из майданутого Вильнюса. И назвали имена погибших при столкновении с советской армией. Среди этих обманутых антисоветской пропагандой молодых людей прозвучало имя - Лорета. Было сказано, что ее раздавил танк.

Много позже я узнал, что никакой танк по Лорете не проехался гусеницами, что ее просто прижало к забору из колючей проволоки, от чего на теле у него были рваные раны. Если бы ее раздавил танк, то от тела девушки ничего не осталось бы. Мне доводилось видеть в 1980-х двух солдат, раздавленных гусеницами бронетранспортера. Это просто плоская кровавая лепешка вместо тела и лохмотья одежды.

И еще я узнал, что тогда какой-то человек в той "оранжево-революционной" толкучке присел к Лорете, истекавшей кровью, и сделал ей укол. Окружающим он сказал, что это укол для поддержки сердечной деятельности, а на самом деле, вполне вероятно, по словам медиков, ей был сделан укол сильного антикоагулянта, препятствовавшего свертыванию крови. И Лорета просто умерла от потери крови. Националистам нужна была кровавая жертва и они ее принесли.

Председатель Верховного Совета Литвы Ландсбергис, ничуть не скрываясь, с осени 1990 года постоянно твердил, что независимость Литвы требует «искупительной жертвы». 2 декабря 2014 года бывший член Президиума ландсбергистского Верховного Совета Алоизас Сакалас обнародовал свое заявление «Неисповедимы пути Господни», в котором сообщил, что в декабре 1990-го года на заседании Президиума ВС все согласились с тем, что «независимости не получим, если не будет пролита кровь».

Литовские националисты убили Лорету, объявив свою жертву "литовской Жанной д'Арк", и использовали ее образ, как обвинение и дискредитации Союзного центра и Советской армии. В тот морозный январский вечер в Магадане, смотря по телевизору репортаж из Вильнюса, при естественной человеческой жалости к погибшей девушке, моей случайной знакомой, все же подумалось, что это кровавая инсценировка, подлая провокация. А сейчас я и вовсе считаю этот вильнюсский "майдан" - одной из причин убийства нашей Родины - СССР, то есть, фашистским преступлением без срока давности, совершенным литовскими националистами. Ненавижу национализм в любом виде и проявлении! Сейчас на Украине русская армия совершает то, что тридцать три года назад не доделала Советская - громит современных последышей гитлеровских коллаборационистов. И наше дело правое. Победа будет за нами!
https://stihi.ru/2024/10/24/4124

Солдатские времена года
Игорь Дадашев

Изумрудный тон листвы –
Символ женской красоты.
Вишни цвет – весны наряд,
И русалочий твой взгляд.

Солнцем полнится нектар –
Чернозема щедрый дар.
Летний сочный виноград,
Что глюкозою богат.

Осень – золото, багрец,
Поседевший муж – мудрец.
Взгляд бездонный у жены,
Лик не женский у войны.

Промороженная степь,
Разбрелась пехоты цепь.
Прикрывая со спины,
Братьев мы беречь должны.

Если можно выбрать день
Для ухода, я б сирень
Пожелал – весны наряд
И любимой нежный взгляд.

27. 10. 2024 г.

https://stihi.ru/2024/10/27/789

Эпизод в Москве
путевые заметки
Игорь Дадашев

Ехал в Аэроэкспрессе. Рядом оказался молодой парнишка с СВО, судя по внешности, кто-то из коренных жителей Урала или Сибири. Ехал в Ростов и обратно на Донбасс. Невысокий, не привыкший к большой и шумной Москве. Довез его до Комсомольской, завел в Казанский вокзал. Показал, где можно поесть и с собой еды купить. Обнял на прощанье. Ему сутки ехать. Уже едет и спит, наверное. Потом пошел распечатать бумажные билеты в кассу. А там один русский мужик, похожий на "позывной Атом")), билет оформлял. Рядом стоял молодой китаец, не говорящий по-русски. Ему надо послезавтра тоже ехать в Ростов-на-Дону. Но билет он купить не может. Только по-английски говорит. Наш мужик оформил билет и убежал, несмотря на то, что мяукающий молодой азиат с улыбчивым лицом надеялся на помощь этого мужика. "Ноу тайм" сказал наш и убежал, опаздывая на поезд. Я подошел. Молодой китаец с лицом непроницаемым, как у Будды, бесстрастным, улыбнулся мне. Я сунул паспорт в окошечко и попросил распечатать бумажные билеты для отчетности. Пока кассирша занималась распечаткой, повернулся к "будде". Can I help you? Паренек обрадовался. Сам он на языке падающего на самолетном трампе старикашки Байдена не сильно больно мяукал. Но все же это было лучше, чем если бы мы на его родном конфуцианско-мандаринском разговаривали. У меня был в 2011 году маршрут с одним китайцем, с одним англичанином и одним русским, которые не знали языков друг друга, а я был у них переводчиком)).
В общем, и кассирша, и убежавший на поезд русский пассажир не могли парню объяснить, что на 1 ноября нет дешевых билетов, осталось только купе за 8 тыс. с копейками. Я объяснил парню. Он радостно вытащил 9 купюр, сунул в окошечко. Потом свой паспорт. Ему выдали билет. Я объяснил сыну Поднебесной, что в Ростов он прибудет в 5 утра с копейками 2 ноября. И он счастливый такой пошел в свою сторону, а я в универмаг Московский, где мне со скидкой, не за 5, а за 4 тысячи продали новые зимние берцы, старые мои ботинка прохудились и я промочил ноги в дождливой стоилце. В Москве уже было темно. Я перекусил в Ростиксе. И пошел в гостиницу. Куда около девяти часов приехал человек, привезший заказанное оборудование для Донбасса. Вот и весь вчерашний день в Москве.
А я вдруг подумал, а вдруг мяукающий, приятной наружности такой улыбчивый китаец - это переодетый доброволец из Северной Кореи?)). А может и из самого Пекина. Да какая разница. Просто я люблю московскую суету. В столице я ныряю и шныряю, как рыба в воде. Нырк, и меня уже ищи-свищи, пока лебедь, рак и щука не станут слаженно петь хором на горе)).

31. 10. 2024 г.

Пока летел в самолете, написал. Где-то над Якутией.

Памятник русскому солдату на Донбассе
Игорь Дадашев

Я был безымянным строителем,
А стал неизвестным солдатом.
Спасибо друзья и родителям,
Что с бронзовой замер гранатой.

Приносят цветы мне по праздникам,
Украшена школа табличкой.
А в классе ведь был безобразником,
Отметки - трояк с единичкой.

Работал на стройке я плотником,
Ушел на войну без повестки.
Рыбачил, как все, был охотником,
Несдержанный с детства и резкий.

Последний бой в свой день рождения,
Оставшись один со всей роты,
Я принял, настало мгновение
И предназначенье пехоты.

С гранатой на танк, уже раненый,
Я встал из окопа без страха.
Чтоб враг мой - фашист оболваненный
Узнал вкус могильного праха.

Не умер я, жив, хоть и памятник.
Полвека с тех пор миновало.
Всем нам жизнь и смерть словно маятник,
Отчизна нас не забывала.

Не сносят могилы солдатские,
Как в Польше и Малороссии,
Где предали узы все братские,
Рабами стали Пендосии.

Прожил на земле жизнь бездетную,
Чтоб в двадцать лет с миром расстаться.
Лелея любовь беззаветную
К Отчизне, позвольте признаться

Вам всем, не по крови наследникам,
Кому мог бы прадедом стать я,
Не будет фашист вам соперником,
Ведь вы - боевые мне братья!

30. 10. 2024 г.

Ну что же, до свидания, Ростов! Скоро скажу, здравствуй, Донецк!

Пока я путешествую, земляки опубликовали нашу беседу в преддверии Дня народного единства. https://magadanpravda.ru/images/arhiv/21534/21534.pdf

Доброе утро, Донецк! Добрый день, Магадан! Не сплю уже пару часов. Проснулся в шесть. Почитал сообщения, ответил друзьям, кого обнадежил, кого поддержал, кого успокоил. Каждый день мы испытываем тревогу, волнения, скорбь по ушедшим родным и близким. Человек, несмотря на свою удивительную выживаемость и приспособленность к самым трудным условиям, довольно хрупкое существо. Убить человека легко. Умереть не старым еще, не истратившим свою жизненную энергию и физические и душевные ресурсы, тоже можно довольно быстро. Боли и страдания сопровождают нас от рождения до могилы. Когда младенец рождается на свет, его обязательно надо хлопнуть сильно по попке, чтобы он задышал. Яркий свет, холод, непривычное окружение пугают новорожденного и малыш отчаянно плачет, зато все остальные смеются и радуются тому, что в мир вышел новый человек. Не только войны, природные катаклизмы и техногенные катастрофы уносят жизнь людей, но и простые болезни, давно побежденные нашей медицинской наукой, не одни лишь сердечно-сосудистые, онкологические, но и пневмония, грипп, могут забрать у нас близкого и дорогого человека, не говоря уже про старость, когда организм человеческий особенно становится хрупким и изношенным. Надо помнить о том, что жизнь вместе с прекращением сердцебиения и деятельности мозга, не заканчивается. Для неверующих, это не факт, конечно, а для верующих людей - аксиома. Нам стоит беречь друг друга, помогать и заботиться о всех своих. Молодые могут не до конца этого понимать. Став старше, потеряв уже достаточно много родных и друзей, начинаешь все острее осознавать это. Беречь и заботиться - это божественное свойство в человеческой натуре. Это качество отцовское, воинское, мужское, а также материнское, женское, сестринское (милосердное), дочернее, свойство всех, кто может отдать свою жизнь за других, поделиться последним. Приезжая, нет, возвращаясь на Донбасс снова и снова, причащаясь это благодати сражающегося за нашу Россию, как здесь говорят - Большую Родину - ты осознаешь себя не только маленькой частичкой нашего большого народа, но и скромным, безымянным тружеником, рядовым, простым человеком, сопричастным судьбам нашего Отечества. В преддверии церковного праздника Дня Казанской Иконы Божьей Матери и Государственного праздника Дня народного единства, находясь в этом индустриальном краю, с его пролетарскими, шахтерскими, металлургическими, советскими традициями и ценностями, невозможно не вспомнить и наш былой общий праздник - 7 ноября - День Великой Октябрьской социалистической революции. Потому что с той стороны, с Запада и их пособников - укронацистов все Советское подлежит уничтожению, как и мы с вами, наша Большая Родина Россия со своей более чем тысячелетней историей. Сегодня выходной, завтра праздник. Мой друг Володя Скобцов болел до моего приезда, сейчас, слава Богу выздоровел, и мы сможем продолжить наши съемки в знаковых местах Донецка. Завтра меня ждет Ждановка, подшефный город Магадана, где колымские строители уже многое отремонтировали, а работники культуры, образования, искусства вносят свою лепту в развитие братских связей с жителями Ждановки. Возвращение на Донбасс - это всегда трепетное и нежное чувство ощущения еще одного родного места, где ты среди своих, наших, русских людей. Ты нужен, можешь внести свой вклад в общее дело. А самое главное, ты безнадежно влюблен в Донецк и его жителей, в жителей других городов Новороссии, отстоявших за почти 11 лет с оружием в руках свое право быть РУССКИМИ! С наступающими праздниками, друзья! #НародныйФронт #Магадан

#НародныйФронт #Магадан

🤔 Представители азербайджанского землячества на Колыме о единстве народов

В Магаданской области проживают представители более 30 этносов. включая выходцев с Северного и Южного Кавказа. Почти 20 лет плодотворно действует азербайджанское землячество «Бирлик» («Единство»), еще недавно объединенное с дагестанским содружеством народов

Выходцы из Азербайджанской ССР, проживающие в Магаданской области, - граждане России. Как истинные патриоты своей большой Родины, они активно участвуют в СВО: собирают средства на приобретение снаряжения для земляков, участвуют в патриотических акциях и мероприятиях. Недавно наш земляк Новруз Гасаналиев погиб в ходе выполнения боевой операции на Донбассе. Он был посмертно награжден орденом Мужества

Размышления об истории, культурных связях и вызовах современности – по ссылке

Подписаться на канал | Перейти на сайт