Электронный дневник 👩‍🏫

Как я стала учительницей

Мои бабушка и дедушка — преподаватели иностранных языков, переводчики. Видимо, я унаследовала их гены и с юности любила языки, поступила в вуз на лингвистику, учила английский и испанский. Знакомые спрашивали, кем я буду работать с этим образованием — учителем? Я возмущённо отвечала, что нет, буду устным переводчиком или журналистом или буду работать в какой-нибудь иностранной компании — в общем, буду вращаться в кругу интересных людей, а преподавание — это скука смертная, это для серых мышей, а не для таких ярких индивидуальностей, как я.

Когда в конце бакалавриата сдавала госэкзамен, члены комиссии предложили мне остаться на кафедре и преподавать студентам-второкурсникам. Мне предстояло ещё два года учёбы в магистратуре, и я решила, что лучшего способа сочетать учёбу и работу мне не найти. Из одной аудитории я выходила студенткой, в другую заходила преподавателем. Мне делали удобное расписание, чтобы учебные пары не накладывались на рабочие часы. Да и вообще в деканате меня все знали как Машеньку, студентку-отличницу — работать в родном вузе мне было комфортно.

И, что самое главное, мне понравилось преподавать. Но в то время я была уверена, что моя аудитория — это студенты, взрослые мотивированные люди, с которыми можно серьезно заниматься. А к школе, к визжащим детям я в жизни не подойду.

Шло время, я заканчивала магистратуру и вздыхала: вот я учу студентов, они выучатся и пойдут работать кто куда, а я как сидела за этим преподавательским столом, так и буду сидеть... Мне хотелось попробовать что-то ещё, что-то там, за горизонтом. Казалось, к преподаванию всегда можно вернуться, если что. Так я попала в тележурналистику: работала редактором новостей, с утра до вечера писала тексты и общалась на испанском языке.

Знаете, когда начинается выпуск новостей, камера наезжает на ведущего в кадре, а за спиной у него видны человечки за мониторами? Вот я была таким человечком, на языке новостников это называется BJ — broadcast journalist.

Казалось бы, работа мечты: все ведущие и корреспонденты — носители языка, ты постоянно общаешься, пишешь, думаешь на иностранном языке, работа динамичная, интересная. Но были в ней свои особенности. Во-первых, если не дай Бог где какой самолёт упал или теракт случился, тебе некогда не то что на обеденный перерыв сходить — некогда выйти в туалет. А, во-вторых, поскольку новости выходят 24 часа, работали мы не только с утра до вечера, но иногда и с вечера до утра — то есть, в ночные смены.

В общем, это была работа для молодых, энергичных и бездетных людей, кем я в то время и была. А когда стала планировать беременность, решила, что все эти стрессовые ситуации, ночные смены и смены биоритмов не лучшим образом влияют на женское здоровье, и уволилась.

Всё самое главное в моём профессиональном становлении случилось, когда у меня родились дети. Я вдруг поняла, что наблюдать, как они растут и познают новое, видеть буквально воочию, как каждый день у них формируются новые нейронные связи — это самая восхитительная вещь на свете. И стала интересоваться понемногу детской психологией и методикой преподавания детям.

И понемногу работать, сначала на детских языковых курсах, потом в субботней русской школе, когда мы жили в Германии. А когда мы возвращались из Германии в Москву и меня ждало место в гимназии на соседней улице, в школе, которая ежегодно попадает в рейтинг топ-20 школ Москвы, я чувствовала, что еду к мечте. В 30+ я поняла, кем хочу стать, когда вырасту: школьной учительницей. Я почувствовала, что наконец выросла.

Вот это чувство, на мой взгляд, ключевое в работе: что ты нашёл себя, свой путь, что ты на своем месте.

А у вас есть это чувство в вашей работе? Как вы нашли свой путь?

❤47👍5

www.group-telegram.com/us/e_record_book.com/441

923 viewsМария Цирулева, edited  Apr 4, 2024 at 04:35

Как я стала учительницей

Мои бабушка и дедушка — преподаватели иностранных языков, переводчики. Видимо, я унаследовала их гены и с юности любила языки, поступила в вуз на лингвистику, учила английский и испанский. Знакомые спрашивали, кем я буду работать с этим образованием — учителем? Я возмущённо отвечала, что нет, буду устным переводчиком или журналистом или буду работать в какой-нибудь иностранной компании — в общем, буду вращаться в кругу интересных людей, а преподавание — это скука смертная, это для серых мышей, а не для таких ярких индивидуальностей, как я.

Когда в конце бакалавриата сдавала госэкзамен, члены комиссии предложили мне остаться на кафедре и преподавать студентам-второкурсникам. Мне предстояло ещё два года учёбы в магистратуре, и я решила, что лучшего способа сочетать учёбу и работу мне не найти. Из одной аудитории я выходила студенткой, в другую заходила преподавателем. Мне делали удобное расписание, чтобы учебные пары не накладывались на рабочие часы. Да и вообще в деканате меня все знали как Машеньку, студентку-отличницу — работать в родном вузе мне было комфортно.

И, что самое главное, мне понравилось преподавать. Но в то время я была уверена, что моя аудитория — это студенты, взрослые мотивированные люди, с которыми можно серьезно заниматься. А к школе, к визжащим детям я в жизни не подойду.

Шло время, я заканчивала магистратуру и вздыхала: вот я учу студентов, они выучатся и пойдут работать кто куда, а я как сидела за этим преподавательским столом, так и буду сидеть... Мне хотелось попробовать что-то ещё, что-то там, за горизонтом. Казалось, к преподаванию всегда можно вернуться, если что. Так я попала в тележурналистику: работала редактором новостей, с утра до вечера писала тексты и общалась на испанском языке.

Знаете, когда начинается выпуск новостей, камера наезжает на ведущего в кадре, а за спиной у него видны человечки за мониторами? Вот я была таким человечком, на языке новостников это называется BJ — broadcast journalist.

Казалось бы, работа мечты: все ведущие и корреспонденты — носители языка, ты постоянно общаешься, пишешь, думаешь на иностранном языке, работа динамичная, интересная. Но были в ней свои особенности. Во-первых, если не дай Бог где какой самолёт упал или теракт случился, тебе некогда не то что на обеденный перерыв сходить — некогда выйти в туалет. А, во-вторых, поскольку новости выходят 24 часа, работали мы не только с утра до вечера, но иногда и с вечера до утра — то есть, в ночные смены.

В общем, это была работа для молодых, энергичных и бездетных людей, кем я в то время и была. А когда стала планировать беременность, решила, что все эти стрессовые ситуации, ночные смены и смены биоритмов не лучшим образом влияют на женское здоровье, и уволилась.

Всё самое главное в моём профессиональном становлении случилось, когда у меня родились дети. Я вдруг поняла, что наблюдать, как они растут и познают новое, видеть буквально воочию, как каждый день у них формируются новые нейронные связи — это самая восхитительная вещь на свете. И стала интересоваться понемногу детской психологией и методикой преподавания детям.

И понемногу работать, сначала на детских языковых курсах, потом в субботней русской школе, когда мы жили в Германии. А когда мы возвращались из Германии в Москву и меня ждало место в гимназии на соседней улице, в школе, которая ежегодно попадает в рейтинг топ-20 школ Москвы, я чувствовала, что еду к мечте. В 30+ я поняла, кем хочу стать, когда вырасту: школьной учительницей. Я почувствовала, что наконец выросла.

Вот это чувство, на мой взгляд, ключевое в работе: что ты нашёл себя, свой путь, что ты на своем месте.

А у вас есть это чувство в вашей работе? Как вы нашли свой путь?

BY Электронный дневник 👩‍🏫