Нашла интересное и значимое исследование, критикующее современные стратегии сохранения биоразнообразия.
Авторы называют основной способ защиты природы «видоцентричным подходом», и это действительно так. Но ориентация преимущественно на охрану видов недостаточна для решения глобальных экологических проблем. Поэтому предлагается перейти к интегрированной стратегии, которая сочетает видоцентричный подход с так называемым процессно-ориентированным, направленным на сохранение и восстановление экологических и эволюционных процессов.
Что правда, то правда. В течение последних десятилетий политика сохранения природы была сосредоточена на предотвращении вымирания видов, особенно редких, харизматичных и фотогеничных. Создали Красный список МСОП, приняли национальные законы об исчезающих видах, почти во всех странах есть сети охраняемых территорий. Это замедлило темпы вымирания, но не смогло остановить общее сокращение численности диких животных. Авторы остроумно называют этот подход «Ноевым ковчегом»: многие виды сохраняются в небольших, изолированных популяциях, не способных поддерживать экосистемные процессы.
Процессно-ориентированный подход, который был предложен еще 50 лет назад, фокусируется на поддержании и восстановлении устойчивости и адаптивности экосистем целиком. Он учитывает такие ключевые процессы, как адаптация, генетический обмен, трофические взаимодействия (передача энергии по пищевым цепям) и многое, многое другое.
Именно эти процессы являются основой для функционирования и долгосрочной устойчивости экосистем. Но полвека назад не было никаких шансов внедрить этот подход в жизнь – просто потому, что человек не имел реальных представлений о тонкостях взаимодействия в экосистемах. Сейчас ситуация сильно изменилась: накоплен огромный объём знаний, произошли революции в генетике и информационных технологиях, появилась возможность моделирования целых экосистем с помощью ИИ.
Грубо говоря, можно сохранять только амурского тигра, а можно экосистему, в которой ему и другим видам-«землякам» будет комфортно. И мы в России стараемся идти именно по второму пути. Но гораздо чаще всё упирается в то, что есть какой-то конкретный вид, на защиту которого внезапно бросается экологическое сообщество. И критерием успеха является исключительно увеличение популяции – без контроля того, как это сказывается на биоценозе ареала в целом. Это как в компьютере – можно, например, наращивать мощность видеокарт, но если носитель информации сбоит, оперативная память выдаёт ошибки, материнской карте пора в утиль, а процессор и вовсе сгнил, модная видеокарта никакого изображения не выдаст.
Повсеместный переход к процессно-ориентированной стратегии нелёгок. Это требует системных изменений в международном и национальных законодательствах, которые до сих пор были ориентированы на видоцентричный подход. Многие учёные и специалисты по охране природы упрямо придерживаются старой парадигмы – по ней легче достичь положительных результатов, чтобы предъявить их обществу и спонсорам. А после этого – хоть потоп. В результате, к примеру, закон успешно защищает тот или иной вид медведей, в результате их популяция растёт, а экологическая ниша в это время разрушается – и спасённые мишки в поисках пропитания идут в жилые поселения. Где их порой приходится отстреливать – обычно поминая при этом нас, экологов, тёплым незлобивым словом.
Куньминско-Монреальская глобальная рамочная программа по биоразнообразию 2022 года акцентировала внимание на целостности и устойчивости экосистем, но пока что серьёзного сдвига в сторону процессно-ориентированного подхода не видно.
Между тем во время токсичного загрязнения планеты и глобального потепления другого выхода нет. Сейчас под ударом буквально все экосистемы. И спасать их можно только комплексно.
Елена Шаройкина. Подписаться
Авторы называют основной способ защиты природы «видоцентричным подходом», и это действительно так. Но ориентация преимущественно на охрану видов недостаточна для решения глобальных экологических проблем. Поэтому предлагается перейти к интегрированной стратегии, которая сочетает видоцентричный подход с так называемым процессно-ориентированным, направленным на сохранение и восстановление экологических и эволюционных процессов.
Что правда, то правда. В течение последних десятилетий политика сохранения природы была сосредоточена на предотвращении вымирания видов, особенно редких, харизматичных и фотогеничных. Создали Красный список МСОП, приняли национальные законы об исчезающих видах, почти во всех странах есть сети охраняемых территорий. Это замедлило темпы вымирания, но не смогло остановить общее сокращение численности диких животных. Авторы остроумно называют этот подход «Ноевым ковчегом»: многие виды сохраняются в небольших, изолированных популяциях, не способных поддерживать экосистемные процессы.
Процессно-ориентированный подход, который был предложен еще 50 лет назад, фокусируется на поддержании и восстановлении устойчивости и адаптивности экосистем целиком. Он учитывает такие ключевые процессы, как адаптация, генетический обмен, трофические взаимодействия (передача энергии по пищевым цепям) и многое, многое другое.
Именно эти процессы являются основой для функционирования и долгосрочной устойчивости экосистем. Но полвека назад не было никаких шансов внедрить этот подход в жизнь – просто потому, что человек не имел реальных представлений о тонкостях взаимодействия в экосистемах. Сейчас ситуация сильно изменилась: накоплен огромный объём знаний, произошли революции в генетике и информационных технологиях, появилась возможность моделирования целых экосистем с помощью ИИ.
Грубо говоря, можно сохранять только амурского тигра, а можно экосистему, в которой ему и другим видам-«землякам» будет комфортно. И мы в России стараемся идти именно по второму пути. Но гораздо чаще всё упирается в то, что есть какой-то конкретный вид, на защиту которого внезапно бросается экологическое сообщество. И критерием успеха является исключительно увеличение популяции – без контроля того, как это сказывается на биоценозе ареала в целом. Это как в компьютере – можно, например, наращивать мощность видеокарт, но если носитель информации сбоит, оперативная память выдаёт ошибки, материнской карте пора в утиль, а процессор и вовсе сгнил, модная видеокарта никакого изображения не выдаст.
Повсеместный переход к процессно-ориентированной стратегии нелёгок. Это требует системных изменений в международном и национальных законодательствах, которые до сих пор были ориентированы на видоцентричный подход. Многие учёные и специалисты по охране природы упрямо придерживаются старой парадигмы – по ней легче достичь положительных результатов, чтобы предъявить их обществу и спонсорам. А после этого – хоть потоп. В результате, к примеру, закон успешно защищает тот или иной вид медведей, в результате их популяция растёт, а экологическая ниша в это время разрушается – и спасённые мишки в поисках пропитания идут в жилые поселения. Где их порой приходится отстреливать – обычно поминая при этом нас, экологов, тёплым незлобивым словом.
Куньминско-Монреальская глобальная рамочная программа по биоразнообразию 2022 года акцентировала внимание на целостности и устойчивости экосистем, но пока что серьёзного сдвига в сторону процессно-ориентированного подхода не видно.
Между тем во время токсичного загрязнения планеты и глобального потепления другого выхода нет. Сейчас под ударом буквально все экосистемы. И спасать их можно только комплексно.
Елена Шаройкина. Подписаться
👍20👎5🔥5❤4
group-telegram.com/ecosharo/1613
Create:
Last Update:
Last Update:
Нашла интересное и значимое исследование, критикующее современные стратегии сохранения биоразнообразия.
Авторы называют основной способ защиты природы «видоцентричным подходом», и это действительно так. Но ориентация преимущественно на охрану видов недостаточна для решения глобальных экологических проблем. Поэтому предлагается перейти к интегрированной стратегии, которая сочетает видоцентричный подход с так называемым процессно-ориентированным, направленным на сохранение и восстановление экологических и эволюционных процессов.
Что правда, то правда. В течение последних десятилетий политика сохранения природы была сосредоточена на предотвращении вымирания видов, особенно редких, харизматичных и фотогеничных. Создали Красный список МСОП, приняли национальные законы об исчезающих видах, почти во всех странах есть сети охраняемых территорий. Это замедлило темпы вымирания, но не смогло остановить общее сокращение численности диких животных. Авторы остроумно называют этот подход «Ноевым ковчегом»: многие виды сохраняются в небольших, изолированных популяциях, не способных поддерживать экосистемные процессы.
Процессно-ориентированный подход, который был предложен еще 50 лет назад, фокусируется на поддержании и восстановлении устойчивости и адаптивности экосистем целиком. Он учитывает такие ключевые процессы, как адаптация, генетический обмен, трофические взаимодействия (передача энергии по пищевым цепям) и многое, многое другое.
Именно эти процессы являются основой для функционирования и долгосрочной устойчивости экосистем. Но полвека назад не было никаких шансов внедрить этот подход в жизнь – просто потому, что человек не имел реальных представлений о тонкостях взаимодействия в экосистемах. Сейчас ситуация сильно изменилась: накоплен огромный объём знаний, произошли революции в генетике и информационных технологиях, появилась возможность моделирования целых экосистем с помощью ИИ.
Грубо говоря, можно сохранять только амурского тигра, а можно экосистему, в которой ему и другим видам-«землякам» будет комфортно. И мы в России стараемся идти именно по второму пути. Но гораздо чаще всё упирается в то, что есть какой-то конкретный вид, на защиту которого внезапно бросается экологическое сообщество. И критерием успеха является исключительно увеличение популяции – без контроля того, как это сказывается на биоценозе ареала в целом. Это как в компьютере – можно, например, наращивать мощность видеокарт, но если носитель информации сбоит, оперативная память выдаёт ошибки, материнской карте пора в утиль, а процессор и вовсе сгнил, модная видеокарта никакого изображения не выдаст.
Повсеместный переход к процессно-ориентированной стратегии нелёгок. Это требует системных изменений в международном и национальных законодательствах, которые до сих пор были ориентированы на видоцентричный подход. Многие учёные и специалисты по охране природы упрямо придерживаются старой парадигмы – по ней легче достичь положительных результатов, чтобы предъявить их обществу и спонсорам. А после этого – хоть потоп. В результате, к примеру, закон успешно защищает тот или иной вид медведей, в результате их популяция растёт, а экологическая ниша в это время разрушается – и спасённые мишки в поисках пропитания идут в жилые поселения. Где их порой приходится отстреливать – обычно поминая при этом нас, экологов, тёплым незлобивым словом.
Куньминско-Монреальская глобальная рамочная программа по биоразнообразию 2022 года акцентировала внимание на целостности и устойчивости экосистем, но пока что серьёзного сдвига в сторону процессно-ориентированного подхода не видно.
Между тем во время токсичного загрязнения планеты и глобального потепления другого выхода нет. Сейчас под ударом буквально все экосистемы. И спасать их можно только комплексно.
Елена Шаройкина. Подписаться
Авторы называют основной способ защиты природы «видоцентричным подходом», и это действительно так. Но ориентация преимущественно на охрану видов недостаточна для решения глобальных экологических проблем. Поэтому предлагается перейти к интегрированной стратегии, которая сочетает видоцентричный подход с так называемым процессно-ориентированным, направленным на сохранение и восстановление экологических и эволюционных процессов.
Что правда, то правда. В течение последних десятилетий политика сохранения природы была сосредоточена на предотвращении вымирания видов, особенно редких, харизматичных и фотогеничных. Создали Красный список МСОП, приняли национальные законы об исчезающих видах, почти во всех странах есть сети охраняемых территорий. Это замедлило темпы вымирания, но не смогло остановить общее сокращение численности диких животных. Авторы остроумно называют этот подход «Ноевым ковчегом»: многие виды сохраняются в небольших, изолированных популяциях, не способных поддерживать экосистемные процессы.
Процессно-ориентированный подход, который был предложен еще 50 лет назад, фокусируется на поддержании и восстановлении устойчивости и адаптивности экосистем целиком. Он учитывает такие ключевые процессы, как адаптация, генетический обмен, трофические взаимодействия (передача энергии по пищевым цепям) и многое, многое другое.
Именно эти процессы являются основой для функционирования и долгосрочной устойчивости экосистем. Но полвека назад не было никаких шансов внедрить этот подход в жизнь – просто потому, что человек не имел реальных представлений о тонкостях взаимодействия в экосистемах. Сейчас ситуация сильно изменилась: накоплен огромный объём знаний, произошли революции в генетике и информационных технологиях, появилась возможность моделирования целых экосистем с помощью ИИ.
Грубо говоря, можно сохранять только амурского тигра, а можно экосистему, в которой ему и другим видам-«землякам» будет комфортно. И мы в России стараемся идти именно по второму пути. Но гораздо чаще всё упирается в то, что есть какой-то конкретный вид, на защиту которого внезапно бросается экологическое сообщество. И критерием успеха является исключительно увеличение популяции – без контроля того, как это сказывается на биоценозе ареала в целом. Это как в компьютере – можно, например, наращивать мощность видеокарт, но если носитель информации сбоит, оперативная память выдаёт ошибки, материнской карте пора в утиль, а процессор и вовсе сгнил, модная видеокарта никакого изображения не выдаст.
Повсеместный переход к процессно-ориентированной стратегии нелёгок. Это требует системных изменений в международном и национальных законодательствах, которые до сих пор были ориентированы на видоцентричный подход. Многие учёные и специалисты по охране природы упрямо придерживаются старой парадигмы – по ней легче достичь положительных результатов, чтобы предъявить их обществу и спонсорам. А после этого – хоть потоп. В результате, к примеру, закон успешно защищает тот или иной вид медведей, в результате их популяция растёт, а экологическая ниша в это время разрушается – и спасённые мишки в поисках пропитания идут в жилые поселения. Где их порой приходится отстреливать – обычно поминая при этом нас, экологов, тёплым незлобивым словом.
Куньминско-Монреальская глобальная рамочная программа по биоразнообразию 2022 года акцентировала внимание на целостности и устойчивости экосистем, но пока что серьёзного сдвига в сторону процессно-ориентированного подхода не видно.
Между тем во время токсичного загрязнения планеты и глобального потепления другого выхода нет. Сейчас под ударом буквально все экосистемы. И спасать их можно только комплексно.
Елена Шаройкина. Подписаться
BY Елена Шаройкина
Share with your friend now:
group-telegram.com/ecosharo/1613