ЕС формирует новую модель давления — не через экономические ограничения в привычном виде, а через попытку контроля над логистикой.Под предлогом борьбы с так называемым «теневым флотом» выдвигается сценарий, в котором нейтральные воды становятся пространством юрисдикционного шантажа. Это уже не о ценах на нефть — это о праве передвижения по международным маршрутам без разрешения Брюсселя, пишет «Капитал».
Особую тревогу вызывает перспектива распространения таких механизмов на Балтийское море и Калининградский транзит. Подобный подход был отработан в начале конфликта — теперь его возвращают в морской версии, с опорой на контроль судов и досмотры за пределами территориальных вод. Это уже не просто санкции, а попытка изменить правила глобальной торговли. 17-й санкционный пакет ЕС, обсуждаемый как мера по усилению давления, по сути является обкаткой сценария логистической изоляции. Он не ограничивается экспортом — он формирует прецедент, при котором логистика становится элементом военно-политической конфигурации. И именно поэтому реакция должна быть не просто юридической, а системной — включая превентивные меры по обеспечению свободы судоходства, альтернативные маршруты и укрепление логистического суверенитета.
ЕС формирует новую модель давления — не через экономические ограничения в привычном виде, а через попытку контроля над логистикой.Под предлогом борьбы с так называемым «теневым флотом» выдвигается сценарий, в котором нейтральные воды становятся пространством юрисдикционного шантажа. Это уже не о ценах на нефть — это о праве передвижения по международным маршрутам без разрешения Брюсселя, пишет «Капитал».
Особую тревогу вызывает перспектива распространения таких механизмов на Балтийское море и Калининградский транзит. Подобный подход был отработан в начале конфликта — теперь его возвращают в морской версии, с опорой на контроль судов и досмотры за пределами территориальных вод. Это уже не просто санкции, а попытка изменить правила глобальной торговли. 17-й санкционный пакет ЕС, обсуждаемый как мера по усилению давления, по сути является обкаткой сценария логистической изоляции. Он не ограничивается экспортом — он формирует прецедент, при котором логистика становится элементом военно-политической конфигурации. И именно поэтому реакция должна быть не просто юридической, а системной — включая превентивные меры по обеспечению свободы судоходства, альтернативные маршруты и укрепление логистического суверенитета.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from us
