В центре сюжета троица друзей: тихая и милая Кэти, чьими глазами мы все это видим; Томми, который постоянно подвергается насмешкам из-за его необычного характера; и заводила Рут, вокруг которой постоянно что-то происходит. Довольно скоро мы понимаем, что Кэти уже не живет там, в школе под названием Хейлшем, а вспоминает о ней, а также о том, что было после. Но все, что с ней, Рут и Томми происходило до сегодняшнего дня, определил именно Хейлшем.

Большой моей ошибкой было читать “Не отпускай меня” после “Клары и Солнце”. Видимо, Исигуро именно тот писатель, который всю жизнь пишет если не одну книгу, то на одну тему. Его мысли со временем трансформируется и эволюционирует, поэтому и читать его надо в том порядке, в котором он пишет.

Тема эта сложная и интересная. Можно уложить ее в просто слово “долг” или развернуть до “служение другим”, а то и до “понимание и принятие своей функции в обществе и мире”. Его герои, что в этом романе, что в более позднем “Клара и Солнце” (что в “Остатке дня”, на самом деле) как будто бы постоянно работают на благо тех, кому суждены важные свершения, долгие и насыщенные жизни, достижение каких-то высоких целей.

А Кэти, Рут и Томми, как их и готовили в школе, будут помогать другим на их пути, смиряясь со своей ролью табуретки, на которую встанут, чтобы перемахнуть через очередное препятствие. И тот факт, что герои именно они, а не те, кто в итоге чего-то добьется, делает прозу Исигуро такой трогательной, чистой и светлой, что невольно задаешься вопросом: а надо ли в жизни что-то другое, кроме осознания, что ты своим служением делаешь мир чуточку лучше, пусть даже на какую-то наночастицу?

В литературном мире в этом году пышно отмечают столетие одного из главных романов XX века — «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вулф. The Guardian по этому поводу составил гид по творчеству писательницы, который можно почитать тут, а ниже я его кратко перескажу.

Точка входа
Проза Вулф часто исследует отношения между личностью и обществом, обращаясь к разрыву между желаниями ее персонажей и ожиданиями других людей от них, и самым лучший пример этого — миссис Дэллоуэй из одноименного романа. С первой строки — «Миссис Дэллоуэй сказала, что сама купит цветы» — Вулф погружает читателей в сокровенные мысли своей героини Клариссы, светской хозяйки, бегающей по Лондону в подготовке к вечеринке.

Вулф написала в дневнике, что в миссис Дэллоуэй она хотела «откопать прекрасные пещеры», скрывающиеся в ее персонажах. Невидимые глубины и связи, которые она создает между ними, придают роману ощущение, что в нем заключена вся жизнь.

Прорыв
Ее первые два романа — «По морю прочь» и «День и ночь» — смелые по теме, но относительно традиционные по форме. В декабре 1910 года Вулф посетила выставку Роджера Фрая, в которой британской публике были представлены работы Матисса и Сезанна, наполненные идеями о том, как представить сущность персонажа, не стремясь к прямолинейному, описательному сходству. Результатом стал роман «Комната Джейкоба», в котором Вулф утверждала, что нашла свой собственный голос. Получилось глубоко трогательное размышление о невозможности по-настоящему узнать других.

Самое цитируемое
Вулф была блестящим полемистом. Ее два эссе длиной в книгу — «Своя комната» и «Три гинеи» — являются увлекательными аналогами ее художественной литературы. Они исследуют вопросы несправедливости, которые занимали Вулф на протяжении всей жизни. Каждое эссе исследует, как люди формируются под воздействием внешних сил — класса, пола, доступа к образованию — и приводит весомые доводы в пользу важности интеллектуальной свободы.

Лучше пока отложить
Седьмой роман Вулф «Волны» имеет репутацию сложного: он представляет собой ритмичный хор из пяти голосов, без каких-либо традиционных опор для повествования или развития персонажей. Вирджиния сказала другу, что сочинила роман «в каком-то трансе».

Это один из самых смелых ее экспериментов, кульминация ее исследований природы восприятия и реалий внутренней жизни, и он написан красивым лирическим языком. С помощью «Волн» Вулф создала форму, которая словно передает опыт, мысли и впечатления ее персонажей в реальном времени.

Если в спешке
Любая подборка коротких эссе Вулф — жемчужное ожерелье (переведены, к сожалению, они не все). «The London Scene» полна блестящих наблюдений о городе, который всегда заряжал ее энергией — его доки, магазины, статуи, уличная жизнь. В «Mr Bennett and Mrs Brown» собраны ее эссе о писательстве, обосновывающие новый и современный подход к персонажам.

Долгосрочный проект
«Наблюдайте постоянно», — гласит одна из последних записей в дневнике Вулф, цитирующая Генри Джеймса. Вулф была очарована людьми, и ее дневники полны пронзительных прозрений в себе и других. Вулф любила читать дневники, а ее собственный представляет собой нечто среднее между личным и публичным письмом.

В дневнике Вулф записывала дебаты, вечеринки и разговоры кружка Блумсбери, давала волю критике своих друзей, составляла карты воспоминаний, практиковалась в описании, анализировала собственные недостатки и боролась с трудностями письма. Всего она написала шесть томов дневников, охватывающих годы с 1897 по 1941 год, и читать их стоит медленно, смакуя.

Шедевр
«На маяк» — возможно, самый личный роман Вулф, написанный в память о матери, которая умерла, когда Вирджинии было 13 лет, и о летних каникулах, проведенных в Корнуолле. Глазами семьи Рэмси и людей в их окружении, включая художницу Лили Бриско, одного из самых запоминающихся персонажей Вулф, роман исследует течение времени, природу творения и боль утраты.

Если вам кажется, что пишут нонче в основном женщины, то вы не одиноки. Писатель и критик Джуд Кук тоже так думает и поэтому решил основать в США новое издательство Conduit Books (можно перевести примерно как “Книгопровод”), которое будет в первую очередь издавать мужчин-писателей. Наконец-то, у парней появится пространство, где они смогут быть парнями (это не мои слова, а из оригинальной статьи).

На сайте издательства информации мало, судя по всему, они пока ищут рукописи. Кук поговорил с изданием The Bookseller о проекте и был очень осторожен в формулировках относительно своего фокуса. Он подчеркнул, что инди-издательство «не стремится к конфронтационной позиции», но хочет создать «пространство, в котором авторы-мужчины смогут процветать».

Его интерпретация издательского климата заключается в том, что мужской голос воспринимается как «проблемный» и «часто игнорируется». Кук признает, что существовала «токсичная литературная сцена, в которой доминировали мужчины в 80-х, 90-х и 00-х», но с тех пор в литературе доминируют женщины и их голоса, что, по его словам, является «единственно правильным и своевременным соблюдением баланса».

Что говорят цифры? Например, анализ данных New York Times говорит о том, что авторы, попавшие в список бестселлеров, приближаются к гендерному равенству. Похоже, в чем-то Кук прав — доля женского авторство растет, особенно в последнее время, но пока точно не доминирует. Так что делать вывод о том, что мужчинам срочно нужно поднажать, как-то наивно.

Не буду оригинальной и скажу о Дне Блума, который отмечается каждый год 16 июня.

Именно 16 июня 1904 года герой романа “Улисс” Джеймса Джойса бродит по улицам Дублина и творит всякое. Но почему в это день? А потому, что дата эта для Джойса не случайная, а очень важная.

Примерно за неделю до дня Х, 10 июня 1904 года 22-летний Джеймс впервые увидел сногсшибательную рыжеволосую горничную дублинского отеля Нору Барнакл. Он бросился к сразившей его на повал деве и пригласил на свидание.

↓

Netflix снимет новую экранизацию “Нарнии”

Актриса Кэри Маллиган (Не отпускай меня, Драйв, Великий Гэтсби) может скоро присоединиться к актерскому составу фильма Греты Гервиг (Барби) “Нарния”, который та снимет для Netflix. Сама студия пока ничего не комментирует.

Маллиган сыграет мать Дигори, одного из молодых героев. Ранее стало известно, что в фильме будут задействованы Дэниел Крейг в роли дяди Дигори, Мерил Стрип, которая сыграет, а скорее озвучит льва Аслана и Эмма Маки (Половое воспитание, Эмили) в роли Белой Колдуньи.

Сообщается, что новая “Нарния” — это адаптация "Племянника чародея", шестого романа в серии, написанного в 1955 году, в котором исследуется происхождение Нарнии. Съемки, как ожидается, начнутся в следующем году.

Посмотрим, о чем “Книжный гриб” писал год назад, в июне 2024 года:

▪️одна из моих самых любимых историй, как человек, создавший рациональнейшего из персонажей, сыщика Шерлока Холмса, поверил в детский фейк о феях;
▪️каталанская современная классика — роман “Фунгус” Альберта Санчеса Пиньоля о природе, о власти и о природе власти;
▪️“Зимний солдат” Дэниела Мейсона для тех, кто перечитал всего Ремарка и и хочет еще;
▪️история о том, как ко мне пришла слава и мои посты воровали для какого-то мутного сайта (сейчас ссылка ведет на сайт об интерьере).

Photo by Michelle Ding on Unsplash

7 книги для пляжного чтения

Не буду оригинальной и в июне дам небольшую подборку книг, идеальных для отпуска, если он у вас будет. Разложу по жанрам, потому что летом всем хочется разного.

“Безумно богатые азиаты”, Кевин Кван
Комедия
Роскошь, интриги и юмор — идеальный коктейль для отдыха, особенно если хочется сбежать в мир глянца и капризных миллиардеров.

“Полночная библиотека”, Мэтт Хейг
Философский роман
Увлекательная и вдохновляющая книга о выборе, сожалениях и альтернативных жизнях. Заставляет задуматься, но не перегружает.

“Сила”, Наоми Алдерман
Антиутопия
Что, если женщины станут “сильным полом”? Нет, даже так — сильным полом, без кавычек. Провокационная история, переосмысляющая власть, гендер и справедливость.

“Это слово — убийство”, Энтони Горовиц
Детектив
В классический детектив Горовиц вплетает… самого себя, пишущего детектив. Увлекательное, ироничное и остроумное чтиво, которое читается на одном дыхании.

“Секта с Туманного острова”, Мариэтт Линдстин
Триллер
Идеальное место для отдыха — частный остров с элитным ретритом. Пока героиня не понимает, что попала в секту. Хорошая книга, чтобы закутаться в полотенце, читать и радоваться, что ты не на Туманном острове.

“Не река”, Сельва Альмада
Магический реализм
Трое рыбаков, один убитый скат и полная тишина, в которой медленно проступают воспоминания, вина и призраки прошлого. Неспешный, атмосферный роман, где жара ощущается физически, а молчание громче слов.

“Если все кошки в мире исчезнут”, Гэнки Кавамура
Притча
Одинокий почтальон узнает, что умирает и получает странное предложение: за каждый дополнительный день жизни — он должен стереть что-то одно из мира. Трогательная и простая история о том, что действительно важно.

Не секрет, что многие писатели использовали (временно или на протяжении всей карьеры) псевдонимы. Но не всегда понятно, почему они это делали и как выбирали себе имена для творчества. Lit Hub раскрыл тайны четырех из них. Ниже мой краткий пересказ, оригинал читайте здесь.

Боз (Чарльз Диккенс)
В начале 1830-х в свободное от работы время еще тогда никому не известный Чарльз Диккенс любил пописывать песенки и скетчи. В 1833 году впервые опубликовали его скетч анонимно, но уже в следующем году свои статьи Диккенс подписывал именем “Боз”. Псевдоним появился благодаря брату писателя: звали его Август, но к нему приклеилась кличка “Моисей”, которую тот не мог выговаривать и вместо этого говорил “Боз”.

Хотя потом Чарльз Диккенс отказался от псевдонима, Боза он не забыл: это стало вторым именем его первенца. А когда писатель в 1842 году приехал в США, там в его честь организовали “Бал Боза”, на который пришло три тысячи человек.

Джордж Элиот (Мэри Энн Эванс)
Это не единственный псевдоним писательницы, но самый известный. “Джордж” появилось благодаря Джорджу Генри Льюису, писателю и партнеру Эванс, который некоторое время выступал посредником между Мэри Энн и редактором журнала, где она издавалась, чтобы сокрыть ее личность. А “Элиот”, как говорила сама писательница, просто хорошее легко произносимое слово.

Причины, по которым Эванс использовала псевдоним, сложны. Во-первых, в викторианское время никто не приветствовал публикацию произведений, написанных женщинами. А во-вторых, Мэри Энн состояла в отношениях с вышеобозначенным Льюисом, который был женат и никак не мог получить развод. Если б ее личная жизнь стала достоянием общественности, это бы повлияло и на литературную репутацию.

Романы Элиот стали популярны при ее жизни, и многие, конечно же, догадывались, кто на самом деле их писал. Но книги продолжали выходить под псевдонимом.

Джон ле Карре (Дэвид Корнуэлл)
Человек, который построил карьеру на шпионских романах, просто обязан был взять себе красивый псевдоним! Но дело еще в том, что Дэвид Корнуэлл и правда был британским шпионом в Западной Германии в разгар Холодной войны, хотя вначале отрицал это, говоря, что он — обычный дипломат.

Работодатели знали о двойной жизни Корнуэлла как писателя: он сообщил начальству, что хочет опубликовать роман, и ему ответили, что придется использовать псевдоним.

Настоящее полное имя ле Карре было Дэвид Джон Мур Корнуэлл. Вот откуда взялся “Джон”, но почему “ле Карре”? По-французски это “квадрат”, и в течение многих лет автор настаивал, что Джон ле Карре — это название обувного магазина, который он когда-то случайно увидел. Позже он признался, что это выдумка и не мог припомнить происхождения псевдо-фамилии, но это смесь знакомого и экзотического хорошо работала как авторский бренд.

Э. Л. Джеймс (Эрика Митчелл)
Автор “Пятидесяти оттенков серого” знала, что исторически эротика была жанром подцензурным, спрятанным на задних полках книжных магазинов. Своим бестселлером она эту картину изменила, но, придерживаясь традиции, публиковала его под псевдонимом — Э. Л. Джеймс.

Началось все с того, что в 2008 года Эрика увидела экранизацию “Сумерек”, а внимательный муж купил ей на Рождество все книги серии. Позже она обнаружила сайт с фанфиками на тему “Сумерек”, и понеслась. В 2011 году Митчелл опубликовала “Пятьдесят оттенков серого” на австралийской издательской платформе, а годом позже издательство Random House купило права на всю трилогию.

Псевдоним она решила использовать не только из-за содержания книг, но и чтобы ее дети не узнали, что она пишет.