Как я разлюбил исторические России

По какой-то причине, когда ты приходишь в националистическое движение в России, всегда возникает образ идеальной исторической России. У традиционных правых это миф о прекрасной Российской Империи, у старшего поколения, типа полковника Квачкова, — это тоже имперский сталинский СССР. У язычников — это дохристианская Русь. Почему-то так выходит, что вдохновение националисты России видят только в прошлом, притом совсем неидеальном. Как минимум, ни в какой из этих Россий русские не являются нацией как политическим субъектом. Потому что во все эти периоды русские отстранены от власти.

Я тоже был таким. Идеализировал и РИ, и сталинский СССР, и Домонгольскую Русь. Я хотел найти в прошлом источник вдохновения для свершений в будущем. Но всегда он был с оговорками: мне не нравится ни сапог барина, ни чекиста. Мне не нравится ни самодержавие, ни диктатура КПСС. Я хочу, чтобы правили русские, а не какие-либо элиты.

Не спорю, что, конечно, там были прекрасные и героические русские люди, а исторический миф и историческая память — важная для национализма вещь. В этом смысле нам «повезло», что у нас была ВОВ — самая жестокая война в истории человечества плодоносна на мифы, и даже официоз никогда не сможет их убить (хотя очень пытается). Однако важнее для национализма все-таки не количество мифов, а политическая субъектность.

Когда я это понял, то начал вести в своей голове историю русских не формами российской государственности, а этапами формирования русских как нации: от Ледового побоища до Куликовской битвы, от битвы при Молодях до ополчения Минина и Пожарского, от восстаний Разина и Пугачёва до декабристов, народников и Революции 1917, от Отечественной войны до Великой Отечественной войны, и от восстания 1993 года до Русской Весны и СВО. Всё это этапы, и история формирования русских как нации ещё не закончилась. Мы ждём Другой России — страны русской нации!