Этот кусочек из «Дуа за неверного» живет у меня в голове и не собирается ее покидать.
Потому что со мной постоянно такое происходит на кассе из-за всего этого жонглирования картами. С ними всегда что-то не так, я не всегда могу залогиниться и посмотреть баланс, я не всегда понимаю, как мне точно посчитать итоговую сумму — ведь ее надо будет списывать через три валюты, и какие там выйдут комиссии и курсы — загадка, да и вообще пройдет ли она — не факт, не факт.
Я уже почти не трясусь, только немножко краснею.

Поскольку я в своей нормис эре, а также антиинтеллектуальной эре, начинаю лето я с одиозного ромкома.

Но я так угорела с завязки!
Девушка притворяется гадалкой, которая говорит с мертвыми. И вот её нанимают к фермеру, который никак не может продать своих коз и все проклятое хозяйство, потому что покупателей отпугивает призрак. В которого он, конечно, не верит.

Мы еще не доехали до фермы, и наша малышка думает, что нас ждет угрюмый старичок, но очевидно нас ждет угрюмый мужчина в рамках легальной разницы в возрасте.

Мозговых клеток задействовано: ноль

Английский: чуть сложнее алфавита

Удовольствие: не вызывает отторжения

Называется: Happy Medium

Если что, файл в комментах, но я вам не говорила

Сказала вам, что английский чуть сложнее алфавита, тут же наткнулась на: «Gretchen takes a surreptitious glance at them». суррепчичиус? Я думала мы договаривались не усложнять!!??

Отвлеклась на мощный хартбрейк

Сегодня проснулась в 6 утра, чтобы просто почитать спокойно. дэээ...

Пока Макс без сада/школы/лагеря у меня нет такого времени, когда я могла бы не отвлекаться. И если работать одним глазом мне пришлось научиться на третьей неделе после его рождения, то вот свои хобби я так адаптировать не могу.
Больше всего устаешь именно от этого – не бывает тишины, не бывает глубокого фокуса. Нет такого, что меня хотя бы 5 минут не спрашивают, где лежит, скажем, динозавр, который лежит ровно на своем месте, кстати. Или чтобы никто не кричал динозавром прямо над ухом.

Прочитала три строчки – выпала из книги, прочитала еще три, поняла, что надо те три сначала перечитать – уже зовут!

Я, конечно, в 6:30 сегодня уже обратно сладко спала, но уже с книжкой в руках, какой никакой фокус на литературе.

А Полина Барскова балуется!

Выгружаю свои читательские планы на июнь, хотя более реально: на лето

- Я не прощаюсь, Хан Ган
Уже начала, пока разгоняемся, но давайте так: печальная писательница едет на далекий остров, чтобы спасти птицу. Что нам вообще еще надо, тем более от Хан Ган?

- Книга Гусыни, Июнь Ли
Кто тоже читал «Добрее одиночества» и до сих пор иногда думает: «аа?»
Здесь будет, кажется, психологический триллер вокруг токсичной дружбы – не могу сказать точно, смотрю все отзывы через ресницы, чтобы не заспойлерить себе!

- Вношу ясность, Фрэн Лебовиц
Кто из нас не хочет стать такой старушкой, как Фрэн Лебовиц, опустите руки, к остальным вопросов нет

- Сибиллы, или книга о чудесных превращениях, Полина Барскова
см выше

- Обширная территория, Симон Лопес Трухильо
Философский зомби роман про грибы? Что-то такое мне Женя Книгагид про нее сказала за пивом на прошлой неделе, а мне большего от жизни вообще не надо

- Тру-крайм свидания, Камилла Магамедова
Российский подкастерский детектив в академическом сеттинге? Меня всё устраивает

- Кларк и Дивижн, Наоми Хирахара
Девушка берется за расследование самоубийства своей сестры на фоне Чикаго 1944 года и претеснения американцев японского происхождения после Перл Харбора

- Our Evenings, Alan Hollinghurst
«Gay life in England across the decades, from the 1960s to the pandemic, is captured with glowing intensity through an actor’s memories»

- Smoke Kings, Jahmal Mayfield
«When police officers kill 17-year-old Darius Evers, his older cousin, Nate, a political activist, wants real justice, not just “another Twitter hashtag, another candlelight vigil, another graffiti memorial”».

целая книжка про снег снег снег, которую я читаю на разных видах песка в эти выходные, а потому что сезонное чтение — это не моя история!
Хан Ган, конечно, пишет супер гладко, мало что случилось к середине книги, мы еще не доехали до птицы, которую надо спасти, но возможно, спасение — это друзья, которых мы встречаем на пути

хот тейк, но за время, что одно издательство стало активно использовать очевидный ии для генерации картинок для своей инсты, и потом появилось подозрение, что для обложек в какой-то степени тоже, мое доверие к их вкусу в выборе книжек к переводу и изданию значительно снизилось, хотя и понятно, что это осталось неизменным, изменился только дизайн.

Книжка, которая внезапно абсолютно размотала моего пятилетку. Рыдал блин на каждой странице. А все потому, что никак не мог осознать концепцию ненадежного рассказчика. Чел, говорю, утка не умирает на самом деле, она же притворяется, чтобы заслужить любовь курицы! Глупая утка, господи боже мой.
Книжка супер, все уснули в слезах.

К середине «Я не прощаюсь» превратилась в хоррор, не знаю, почему я удивлена, как будто бы «Вегетарианка» не хоррор!

Но, конечно, на описании «писательница едет на далекий остров, чтобы спасти птицу» я представляла какую-то пастораль, а не этот мрак с мертвыми по углам.

Читаю со светом.

Кто дочитал «Я не прощаюсь», ваши теории про финал? Кто жив, а кто призрак?

Еле выжила, конечно, пока читала «Я не прощаюсь». Не то, чтобы я крепко забыла, что тоталитарные режимы жестко убивают людей тысячами…

Эта книга – идеальная метафора работы со сложным прошлым. Главная героиня больше не хочет глубоко погружаться в историю, не хочет смотреть на кости тысяч расстрелянных, не хочет узнавать, как именно их казнили, не хочет читать воспоминания выживших. Потому что для того, чтобы по-настоящему понять это прошлое, нужно самой немного умереть и перейти в призрачную зону, где мертвые стоят у тебя за плечом.
И тогда подруга настойчиво ведет её туда.

Через клаустрофобный сеттинг она показывает: всем поколениям придется принять друг друга и собраться вместе, посмотреть друг другу в глаза и говорить прямо. Даже если, опять же, это собрание мертвых людей и птиц.

Здесь очень много снега, который доставляет дискомфорт только живым. На мертвых лицах он спокойно лежит и не тает.

Героиня постоянно подходит к границе смерти, а иногда и пересекает её на ночном автобусе. Здесь всё нечетко, сумрачно. Одно конкретно: история семьи её подруги и жителей деревень, которые были убиты на этом острове во время бойни на Чеджу в 48 году.

Разговор о репрессиях и терроре государства, казалось бы, не может быть поэтичным. Но вся книга читается как тихая песня на могиле.

В послесловии Хан Ган пишет, что это книга о возрождении любви, и, конечно, увидеть это можно только обернувшись на этот текст после финала.
Но такая любовь, что читать надо при свете.

Если вы соскучились по ощущениям от первой книжки неаполитанского квартета, хватайте «Книгу Гусыни», это прямо оно.
Впрочем, я на первой части еще, да и не хочется приуменьшать её до банального сравнения, потому что книжка самобытная…
Но это оно)))
Темы, характеры, некоторые конфликты очень созвучны!

Опять же, не имею это ввиду как претензию, в конце концов, сколько лет в библиотеке приходится отвечать желающим «похожего на ферранте», что нет ничего похожего на ферранте