Лаконские щенки

Русский народ и русский интеллектуал

Русскому интеллектуалу, не важно, правый он или левый, должно взять за аксиому, что русский народ как единое целое априори умнее русского интеллектуала как отдельной личности. Народ может ошибаться в отдельных деталях, нюансах, но он всегда будет прав в самом сущностном и сокровенном, даже если эта правота встает у русского интеллектуала поперек горла. Свое право на истину русский народ многократно доказывал на протяжении всей русской истории.

Поэтому попытки учить чему-нибудь русский народ, указывать на его темноту и непросвещенность — это всегда расписка в собственной интеллектуальной несостоятельности.

Для нашей культуры вообще не свойственно противопоставление гения и народа. Уже у Пушкина эта романтическая оппозиция принимает совершенно иное измерение. В формуле «поэт и толпа» под толпой разумеется вовсе не народ, а полуобразованный обыватель, интеллигенствуюшая посредственность, поучающая и народ, и самого поэта. Задача поэта в этой ситуации — во-первых, не спорить с посредственностью, и, во-вторых, в меру своих сил быть представителем народа. Именно потому, что Пушкин справился с этой задачей, он и стал «нашим всем».

В русском поэте и русском интеллектуале народ обретает не учителя и просветителя, но слугу, собственный голос. Это представление идет красной нитью через всю русскую классическую культуру, в том числе культуру мысли.

Для интеллектуала самое сложное здесь — суметь отречься от собственных симпатий в пользу интересов и идеалов русского народа. Например, перестать быть бескомпромиссно белым и стать чуточку красным.

Но выбор в пользу народа — это всегда честный, смелый и, в конечном итоге, правильный выбор.

❤82🤡36👍19🤔17💯11👎8👏4😁4🗿2🤮1🤣1

www.group-telegram.com/us/hungryphil.com/4251

5.28K viewsНикита Сюндюков, edited  Mar 27 at 19:16

Русский народ и русский интеллектуал

Русскому интеллектуалу, не важно, правый он или левый, должно взять за аксиому, что русский народ как единое целое априори умнее русского интеллектуала как отдельной личности. Народ может ошибаться в отдельных деталях, нюансах, но он всегда будет прав в самом сущностном и сокровенном, даже если эта правота встает у русского интеллектуала поперек горла. Свое право на истину русский народ многократно доказывал на протяжении всей русской истории.

Поэтому попытки учить чему-нибудь русский народ, указывать на его темноту и непросвещенность — это всегда расписка в собственной интеллектуальной несостоятельности.

Для нашей культуры вообще не свойственно противопоставление гения и народа. Уже у Пушкина эта романтическая оппозиция принимает совершенно иное измерение. В формуле «поэт и толпа» под толпой разумеется вовсе не народ, а полуобразованный обыватель, интеллигенствуюшая посредственность, поучающая и народ, и самого поэта. Задача поэта в этой ситуации — во-первых, не спорить с посредственностью, и, во-вторых, в меру своих сил быть представителем народа. Именно потому, что Пушкин справился с этой задачей, он и стал «нашим всем».

В русском поэте и русском интеллектуале народ обретает не учителя и просветителя, но слугу, собственный голос. Это представление идет красной нитью через всю русскую классическую культуру, в том числе культуру мысли.

Для интеллектуала самое сложное здесь — суметь отречься от собственных симпатий в пользу интересов и идеалов русского народа. Например, перестать быть бескомпромиссно белым и стать чуточку красным.

Но выбор в пользу народа — это всегда честный, смелый и, в конечном итоге, правильный выбор.

BY Лаконские щенки