Ответы Игоря Стрелкова на вопросы участников чата "ОСВАГ"
Вопрос. Реально ли развернуть широкую диверсионную/партизанскую работу на т.н. Украине в нынешних условиях? В этой связи уместно ли сравнение с ситуацией в Восточной Пруссии, когда Красная Армия, подойдя к ее границам в 1944-1945 гг., имела проблемы при заброске разведгрупп в тыл немцев из-за слаженной работы немецких органов и враждебности населения? _
Ситуация, действительно, очень похожа, с той лишь разницей, что Красная армия на тот момент на конец 44-го - начало 45-го года имела значительное количество немецких военнопленных. Причем уже работавших на различные органы разведки и контрразведки, при этом работавших не за страх, а за совесть. Таких агентов в распоряжении нашей разведки были уже тысячи. Поэтому забрасывать в тыл к немцам можно было уже бывших пленных - немцев, причем немцев, которые уже служили в армии, прекрасно знали обстановку, прекрасно знали характер немецкого солдата, немецкого населения и т. д. Поэтому в этом отношении было намного легче, чем сейчас, когда у нас фактически нет ни подготовленной агентуры, ничего в тылу у противника.
С другой стороны, конечно же, поскольку мы все говорим на одном языке, и подобрать легко говорящих по-украински или там на местных диалектах, суржиках агентов достаточно просто. Однако эта работа бессмысленна, пока мы не поставили себе четкие цели освобождения Украины.
Агент, который забрасывается в тыл врага, диверсант это или разведчик - это человек-смертник. У него очень немного шансов вернуться назад живым, и он должен понимать, за что он воюет и за что он рискует своей жизнью. А если он рискует за непонятные договорнячки - таких желающих найдется немного. Либо эти желающие будут, если они из пленных украинцев-военнослужащих ВСУ, не факт, что они сразу же не перебегут на сторону врага, как только их забросят.
Ну и наконец вопросы связи, вопросы целеуказания. Многое, что во время Второй мировой войны требовалось уничтожать диверсантам, сейчас может быть уничтожено ракетами, беспилотниками и прочим. В общем, иногда в некоторых случаях овчинка выделки не стоит.
Что касается партизанской борьбы, то время для нее упущено уже много лет назад. Если в 14-м, 15-м, 16-м году организация этой борьбы была не просто возможна - она напрашивалась, то сейчас это нереально. Население Украины перепрошито, продолжает находиться под мощнейшей пропагандой. Поэтому организовать какие-либо действия, за исключением отдельных вылазок, невозможно, и оставшимися людьми для этого рисковать не стоит. __________ Поддержать канал: +7 964 762-93-40, Т-Банк
Ответы Игоря Стрелкова на вопросы участников чата "ОСВАГ"
Вопрос. Реально ли развернуть широкую диверсионную/партизанскую работу на т.н. Украине в нынешних условиях? В этой связи уместно ли сравнение с ситуацией в Восточной Пруссии, когда Красная Армия, подойдя к ее границам в 1944-1945 гг., имела проблемы при заброске разведгрупп в тыл немцев из-за слаженной работы немецких органов и враждебности населения? _
Ситуация, действительно, очень похожа, с той лишь разницей, что Красная армия на тот момент на конец 44-го - начало 45-го года имела значительное количество немецких военнопленных. Причем уже работавших на различные органы разведки и контрразведки, при этом работавших не за страх, а за совесть. Таких агентов в распоряжении нашей разведки были уже тысячи. Поэтому забрасывать в тыл к немцам можно было уже бывших пленных - немцев, причем немцев, которые уже служили в армии, прекрасно знали обстановку, прекрасно знали характер немецкого солдата, немецкого населения и т. д. Поэтому в этом отношении было намного легче, чем сейчас, когда у нас фактически нет ни подготовленной агентуры, ничего в тылу у противника.
С другой стороны, конечно же, поскольку мы все говорим на одном языке, и подобрать легко говорящих по-украински или там на местных диалектах, суржиках агентов достаточно просто. Однако эта работа бессмысленна, пока мы не поставили себе четкие цели освобождения Украины.
Агент, который забрасывается в тыл врага, диверсант это или разведчик - это человек-смертник. У него очень немного шансов вернуться назад живым, и он должен понимать, за что он воюет и за что он рискует своей жизнью. А если он рискует за непонятные договорнячки - таких желающих найдется немного. Либо эти желающие будут, если они из пленных украинцев-военнослужащих ВСУ, не факт, что они сразу же не перебегут на сторону врага, как только их забросят.
Ну и наконец вопросы связи, вопросы целеуказания. Многое, что во время Второй мировой войны требовалось уничтожать диверсантам, сейчас может быть уничтожено ракетами, беспилотниками и прочим. В общем, иногда в некоторых случаях овчинка выделки не стоит.
Что касается партизанской борьбы, то время для нее упущено уже много лет назад. Если в 14-м, 15-м, 16-м году организация этой борьбы была не просто возможна - она напрашивалась, то сейчас это нереально. Население Украины перепрошито, продолжает находиться под мощнейшей пропагандой. Поэтому организовать какие-либо действия, за исключением отдельных вылазок, невозможно, и оставшимися людьми для этого рисковать не стоит. __________ Поддержать канал: +7 964 762-93-40, Т-Банк
BY Мирослава Регинская (Свободу Стрелкову!)
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from us
