group-telegram.com/procedurki/2696
Last Update:
Немного о дистанции
На фото – формула из новой статьи Александра Харичева, начальника Управления Президента Российской Федерации по вопросам мониторинга и анализа социальных процессов.
Статью, кстати, очень рекомендуем — понимать внутреннюю логику и направление действий стратегического политменджмента страны полезно и лоялистам, и прагматикам, и оппонентам.
Но вернёмся к формуле. По сути, это попытка аналитической раскладки доверия к власти на составные компоненты. Формула вполне прикладная, её часто описывают на семинарах в «Единой России» и администрациях. Рабочий инструмент.
Особое место в этой формуле занимает дистанция. Не даром её поместили в знаменатель, — предполагается, что чем больше дистанция, тем меньше доверие к власти. И наоборот. Вот тут и хочется дать комментарий.
Культуру отношений с властью условно можно разделить на два типа — «горизонтальную» и «вертикальную», в зависимости от того, как эта самая власть воспринимается. В первом случае речь про «власть-сервис» («власть-служение»), т.е. носитель власти воспринимается как инструмент для достижения целей общества. Если грубо, эта философия выражается в суждениях типа: «Чиновник, даже самый высокопоставленный, – это лишь наёмный менеджер/проводник народного интереса».
Второй случай — про «власть как сакральную ценность», т.е. носитель власти воспринимается как самоценность, эдакий кормчий, ведущий общество к развитию (часто вопреки его капризам). «Народ – это ребёнок, если его не вести правильной дорогой, он забредёт в пропасть!» и вот это вот всё.
Два описанных полюса — не умозрительная абстракция, а вполне наблюдаемые особенности той или иной политической культуры.
В 1970-е нидерландский социолог Герт Хофстеде на основе внушительного кросс-культурного исследования ввёл в оборот индекс дистанции власти (Power Distance Index).
Если просто, то этот индекс показывает, в какой степени менее влиятельные участники социальных отношений ожидают, что власть будет распределена неравномерно, и принимают это как данность. В культурах с высокой дистанцией власти неравномерное распределение властных полномочий воспринимается как нечто естественное, что фиксируется в социальных ритуалах. В культурах же с низкой дистанцией власти, наоборот, «властная асимметрия» считается чем-то, что должно быть максимально устранено.
Так вот, при всей сложности, внутренней разности и многомерности России, отечественную политическую культуру отличает высокий индекс дистанции власти (как, например, Китай или Казахстан).
Способствует этому и устойчивая номенклатурная традиция, где дистанция является значимым элементом статуса, что фиксируется в различных аппаратных ритуалах. От рассадки до «маринования» в приёмной (не потому, что более статусное лицо реально занято, а для подчёркивания статусной разницы).
Словом, к радости или к грусти, но в российской практике увеличение дистанции совсем необязательно влечёт снижение доверия к власти.
Впрочем, возможно, приведённую формулу стоит рассматривать не как исчерпывающее описание текущих властных отношений, а как нормативный ориентир для них. Тогда нам добавить нечего, хорошая формула. А значение дистанции и правда необходимо снижать. 😉
