Адвокат Ева Корнейчик сделала анализ судебной практики, на которую ссылается обвинение. При этом обнаружилось, что творческий подход позволяет следствию ссылаться на решения, которые согласуются с версией обвинения, и игнорировать решения, которые противоречат версии обвинения, даже если это решения вышестоящих судов по отношению к удобным решениям. По словам адвоката, обвинение не только ссылается на отмененные судебные акты, не имеющие юридической силы, но и перевирает судебные решения при пересказе, дописывает в них факты и выводы.

Ева также указала, что ни по черногорскому, ни по российскому законодательству движение «Голос» не может быть структурным подразделением ENEMO.

Юлия Островская сказала, что защита шокирована тем, что прокурор запросила максимальный срок в шесть лет по вменяемой статье, без учета личности и заслуг Мельконьянца.

Обвинительное заключение, по словам защитника, содержит неправовые понятия, на которых строится обвинение. В российском законодательстве конструкция «входит в структуру» не является самостоятельным правовым понятием. Оно также не раскрыто и в обвинительном заключении.

Понятия «создано на базе» и «сформировано на базе», используемые обвинением, также отсутствуют в российском законодательстве. Порядок создания общественного движения регулируется № 82-ФЗ и не предполагает возможности создания общественного объединения на базе другой организации.

Юлия отметила, что невозможно одновременно являться членом другой организации и ее же структурным подразделением, как утверждает обвинение. Это разные виды правоотношений и законодательство не предусматривает возможности совмещать эти статусы. Организация-член сохраняет свою правосубъектность и действует на основе собственного устава. Структурное подразделение – это часть организации, которая не обладает самостоятельной правосубъектностью. Однако обвинение использует эти понятия как тождественные. Неопределенность в обвинении нарушает право Григория Мельконьянца на защиту.

По словам защитника, описания доказательств, приведенные в обвинительном заключении, искажают содержание описываемых доказательств, а многочисленные технические ошибки и опечатки (не менее 90 пунктуационных и орфографических ошибок, некоторые из которых затрудняют понимание текста обвинительного заключения) свидетельствуют о небрежности.

«Недоказанная виновность – есть доказанная невиновность. Вслед за своими коллегами я прошу оправдать Мельконьянца Григория Аркадьевича», – сказала Юлия Островская.

Выступая в прениях, Григорий Мельконьянц указал, что сторона обвинения вынудила защиту заниматься доказыванием отрицательного факта, опровержением того, чего нет. Он был обескуражен, когда услышал от гособвинителя во время допроса одного из свидетелей реплику о том, что ассоциация «Голос» была признана нежелательной организацией и судом, и Минюстом. По словам Григория, статус организации, чья деятельность признана нежелательной, не присваивался «Голосу». Данный статус присваивается только иностранным или международным организациям, и он присваивается Генеральной прокуратурой, а не Минюстом. И ассоциации, и незарегистрированному движению «Голос» присвоен статус иноагента, который имеет иные правовые последствия.

По мнению Григория, обвинение в обход установленной законом процедуры пытается в одном процессе убить сразу двух зайцев – признать деятельность движения «Голос» нежелательной и осудить самого Мельконьянца за сотрудничество с нежелательной организацией. «Тем самым сторона обвинения нарушает правовую логику привлечения к уголовной ответственности. Сначала необходимо было бы в определенном законодательством порядке включить движение «Голос» в перечень организаций, деятельность которых признана нежелательной, а уже потом привлекать к ответственности», – пояснил сопредседатель «Голоса».

«Обвинение ставит суд и сторону защиты в парадоксальную ситуацию. Оно навязывает суду заняться вопросом признания движения «Голос» структурным подразделением ENEMO. К тому же хочет сделать это задним числом, чтобы на основании этого уже в настоящем времени меня осудить. Тем самым сторона обвинения хочет создать машину времени, признать в 2025 году, что в 2021 году движение «Голос» являлось структурным подразделением ENEMO», – пояснил Григорий Мельконьянц. Он сравнил доказательства обвинения с кашей из топора: «Только вместо топора в котел с водой следователи бросили подозрение в совершении преступления. И на протяжении целого года безрезультатно искали ингредиенты, чтобы сварить вкусную кашу». В итоге получилась невкусная жижа.

Басманный районный суд Москвы приговорил Григория Мельконьянца к 5 годам колонии общего режима

Судья Евгения Николаева провозгласила приговор сопредседателю движения «Голос» Григорию Мельконьянцу. Он признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 284.1 УК РФ и приговорен к 5 годам лишения свободы в колонии общего режима с лишением права заниматься общественно-политической деятельностью, в том числе деятельностью, связанной с руководством и участием в работе общественных организаций, объединений и движений, сроком на 9 лет.

«Ужасен не срок, который мы услышали, ужасен сам факт вынесения обвинительного приговора по этому делу, – заявил адвокат Михаил Бирюков. – Мы, защитники, считаем, что в этом деле отсутствуют какие-либо доказательства, позволяющие вынести обвинительный приговор. Считаем это дело политически мотивированным, тенденциозным и, конечно, будем подавать апелляционную жалобу, будем бороться за свободу Григория, поскольку незаконный неправосудный приговор не должен существовать, он не должен устоять. И мы все надеемся, что закон все-таки восторжествует».

Поддержать Григория Мельконьянца в суд пришли коллеги, друзья, соратники, представители гражданского общества, представители посольств: Франции, Швейцарии, Чехии, Новой Зеландии, США, Норвегии, Австрии, Нидерландов, ЕС.

Николай Ляскин: «Никто не ждал каких-то поблажек, потому что Григорий действительно был таким принципиальным человеком, который отстаивал честные выборы. А честные выборы не то что не в чести сейчас в России, а честные выборы это, наверно, одно из главных оружий, которого они боятся. Поэтому показательно было его посадить. Его и посадили. Более честного, умного профессионала, относящегося к выборам человека, который боролся бы за какие-то правильные действия в этой системе, найти сложно. Они выбрали самого честного, самого хорошего и показательно – даже самого честного мы найдем за что посадить. Вот и посадили – пять лет. Пять лет – это большой срок. Конечно, Григорий уже часть отсидел, и я очень надеюсь, что адвокаты будут подавать на УДО, но никаких иллюзий у нас нет. Придется просто поддерживать как одного из многих политзаключенных. Стало на одного политзаключенного в стране больше».

Ян Рачинский: «Даже трудно комментировать. В общем, это клинически чистый опыт, как российское правосудие может вынести приговор к реальному сроку, не имя никакой фабулы обвинения. Не указаны никакие действия, вообще не вменены. Просто непонятно, в чем человек виноват, кроме того, что его деятельность представляет некоторую угрозу нынешней власти, которая возможна только при отсутствии выборов. Думаю, что это показательно должно быть для всех, кто еще сомневается в том, возможно ли в России правосудие. Это, пожалуй, самый яркий пример, когда просто нету ничего, не предъявлено вообще. Собственно, это приговор в большей степени нынешней власти, чем Григорию».

Михаил Тимонов: «Тут как бы два слоя. Первый слой человеческий. Как человек, как гражданин я абсолютно не понимаю того, что сейчас прозвучало. По всему, а я внимательно следил за процессом, по всему, что было озвучено, перед Гришей сейчас должны были извиниться и освободить в зале суда, а не давать ему пять лет. И да, на моей памяти это первый случай, когда настолько ни в чем не виноватому человеку дают срок. Я много чего видел, но вот такого я пока не видел. Ну а второе, это я уже, видимо, не как просто человек, а как в известной мере человек, вовлеченный в политику, я думаю, что таким образом дается сигнал о том, что: «Не сметь наблюдать, будем делать, что хотим!» У меня здесь в памяти встает один кейс. Был я членом территориальной избирательной комиссии как-то раз на выборах в Подмосковье и по сигналу поехал на участковую избирательную комиссию, где происходили беспорядки. Еще по дороге туда я обнаружил абсолютно, до невменяемости, пьяную председательшу этой комиссии. Процессом руководила тоже пьяная, но еще держащаяся на ногах секретарь комиссии, которая на мое предложение: «Ну ладно, давайте делать все по закону», – уперла руки в боки, вскинула голову и сказала: «Я здесь закон!» Не знаю, почему я это вспоминаю, но как-то вспоминается».

Николай Рыбаков: «Любой человек, который в России занимается политикой и по большому счету честной общественной деятельностью, знает, что он подвергается риску. Говорить о том, что этого риска после этого приговора стало больше… ну я не уверен, честно, не уверен. Что плохо, серьезно очень плохо, это то, что такими приговорами доказывается, что заниматься в России законно, легально, открыто правозащитной деятельностью и убеждать власть соблюдать законы – это рискованно, это опасно. Я думаю, что Григорий тоже понимал, что риски есть в этом, безусловно. К сожалению, бывают ситуации, когда люди лишаются жизни за политическую и правозащитную работу в России. Здесь выбран другой вариант. Но это очень серьезная, грубая ошибка, фактически преступление перед страной – организовать такой судебный процесс, такой приговор, который, наоборот, играет в пользу тех, кто стремится к силовым изменениям в России, что для нашей страны чрезвычайно опасно. А Григорий как раз всегда выступал за мирные, эволюционные изменения».

Мосгорсуд отложил рассмотрение апелляционной жалобы по делу сердечно-сосудистого хирурга Ивана Тищенко на 5 июня

Выступая в прениях, Иван рассказал, что уже более семи месяцев находится в СИЗО. При этом он не совершал преступления в отношении личности, в отношении несовершеннолетних и против государственного строя. Его действиями никому не причинен ни материальный, ни нематериальный ущерб. Вся его деятельность была связана с помощью людям, страдающим нарушением кровообращения. Он спасал людей от ампутаций конечностей – от инвалидности.

Более 20 лет Иван трудился качестве сосудистого хирурга. Чтобы достичь его уровня профессионализма начинающему специалисту после окончания университета потребуется более 10–15 лет обучения и практики. Наказание в виде 4 лет лишения свободы означает изгнание Ивана Тищенко из профессии и отсутствие помощи пациентам. Иван также не сможет обучать молодых врачей сосудистой хирургии, передавать им опыт и практические навыки.

В начале 2022 года и за три года до возбуждения уголовного дела по событиям 2021 года Иван добровольно отписался от донатов организации, признанной экстремистской. Это произошло до того, как платежные системы Visa и Mastercard ушли из России. У него есть добровольный отказ от вменяемого преступления. В общей сложности Иван перевел около 5300 рублей. Эта сумма никак не могла повлиять на развитие экстремистской деятельности.

«Я мог бы приносить, мне так кажется, обществу большую пользу находясь на своем рабочем месте, выполняя более 300 операций в год, увеличивая продолжительность жизни нуждающимся, пациентам», – сообщил суду Иван Тищенко. Он попросил отменить суровый приговор, который ставит крест на его профессии.

После оглашения адвокатом Катериной Тертухиной нарушений, допущенных судом первой инстанции, суд объявил перерыв в заседании до 5 июня, даже не выслушав в прениях прокурора. Катерина попросила приговор отменить, меру пресечения изменить на не связанную с лишением свободы.

После заседания отец Ивана Тищенко Сергей Владимирович рассказал, что Иван легко находит общий язык с людьми и это помогает ему в его работе.

Коллега Ивана Тищенко, врач-гинеколог, рассказала, что не знает его лично, но пришла его поддержать, чтобы сохранить свое достоинство.

«Очень хочется, чтобы хорошие люди были на своем месте, чтобы помогали улучшать этот мир, украшать его, делать его лучше», – пояснила причину своего прихода на суд Ивана Тищенко одна из слушательниц.

«Обязательно в такие процессы надо ходить, чтобы хотя бы определенные силы люди видели, что есть еще люди вменяемые, мы в частности, которые хотя бы понимают: сейчас если пересажают всех уникальнейших врачей, мы все раньше времени помрем», – заявила юрист Елена.

«День сегодня тяжелый, несмотря на хорошую погоду, но очень радует, что сюда пришло множество людей, которые пришли поддержать талантливого врача и просто хорошего человека, согласно отзывам. Очень радует, что появляется такая солидарность и единство. Мы, конечно, не вооружены до зубов, у нас нет особых полномочий, но у нас есть сила духа и солидарность. Это, я думаю, намного важнее. Конечно же, мы будем поддерживать и Ивана Сергеевича, и остальных заключенных. Будем писать письма, будем помогать всеми возможными способами. Мы не страшны, но мы бесстрашны», – сказала девушка, пришедшая в Мосгорсуд поддержать сердечно-сосудистого хирурга Ивана Тищенко.

Благотворительные организации отправляют письма в госорганы с просьбой помочь отстоять «Фонд Ройзмана»

14 апреля Октябрьский районный суд Екатеринбурга ликвидировал «Фонд Ройзмана» по иску Минюста. При этом до вступления решения в законную силу фонд может продолжать работать.

Благотворительные организации «Семья детям», «Мишутка», а также родители детей-инвалидов, которым помог «Фонд Ройзмана», отправили письма в государственные органы с просьбой отстоять благотворительную организацию, которая помогала им последние 10 лет.

Внештатный автор «Фонда Ройзмана» Катя Нечитайло, подробно освещавшая судебный процесс, прокомментировала акцию: «Инициатива была для нас, с одной стороны, неожиданна. В современных реалиях люди и организации не всегда готовы высказывать свое мнение, отстаивать позицию тех, кто когда-то помог отстоять их. И в то же время эта инициатива для нас ожидаема. Всем этим людям, организациям «Фонд Ройзмана» помогал и помогает много лет. Было бы странно, даже обидно, если бы они промолчали. Сейчас идет настоящий поток обращений: врио губернатора, полпреду, уполномоченным по правам человека, по правам ребенка. Знаю, что была готовность отправить письма в Администрацию президента. Это поступок, который не может остаться незамеченным – ни нами, ни Минюстом, ни адресатами, ни прессой, которая в погоне за громкими заголовками долгое время брала формулировки только представителей Минюста: «потратили», «не соответствует», «отсутствует». Это уже даже не про ликвидацию – про подрыв безоговорочного доверия. Но людей – думающих, знающих, понимающих – не обманешь».

Фото: «Фонд Ройзмана»

В природе много есть загадок.
Одна из них таится в том,
Зачем, имея все расклады,
Садиться с шулером за стол?

Быть может, мысль его исправить
Щекочет некий блудный нерв?
На путь на истинный наставить,
Молву и доводы презрев?

Мошенника чарует хватка,
Он виртуоз обманных дел
И в уши льет так сладко-сладко,
Как разум уж давно хотел.

Кто воровал, сворует снова.
Кто предавал, предаст на раз.
Кто клеветы познал основы,
Солжет, не опуская глаз.

Из-за стола не поздно встать.
С ворами лучше бы не пить.
В сомнительное не играть
И к нечестивым не ходить.