И.-Г.-В. Тишбейн, 1802. Одиссей и Пенелопа.

Опять-таки продолжая дискуссию, выскажу свое мнение по поводу того, зачем Одиссею было превращаться в старика и испытывать Пенелопу и всех остальных. Мне кажется, тут можно дать с полдюжины ответов, более научных или более «читательских» (Гомер выдерживает и психологизацию).

Во-первых, существует фольклорный мотив узнавания жениха или невесты. Достаточно сказать, что подобный мотив есть в сказании о Нале и Дамаянти, входящем в состав «Махабхараты». Если признавать такую фольклорную интерпретацию, дальнейших вопросов можно уже и не задавать, фольклор на вопросы о причинах не отвечает. Но если на этом не остановиться, можно найти и другие.

Во-вторых, можно сказать, что здесь в определенной мере присутствует авторский замысел для усиления интриги. Одиссей вернулся, домочадцы и слуги обрадовались и все вместе палками и скалками прогнали женихов взашей. После встречи Одиссея с Пенелопой и Телемахом можно уже не слушать или не читать, все ясно. А так Одиссей попадает на Итаку в середине поэмы (13-я песнь!), и еще находится, из-за чего о нем переживать. И такая прекрасная цепь узнаваний: сначала пес Аргус, затем Евриклея, потом Евмей и Телемах, наконец, Пенелопа (хотя, может, она уже и догадалась, как в фильме Пазолини: «Телемах, дай лук своему отцу» - а потом сама уже испытывает Одиссея?).

В-третьих, испытание верности Пенелопы не совсем излишне, поскольку, как мы уже когда-то говорили, есть и другая версия, донесенная Псевдо-Аполлодором (epit. 7, 30, 38), согласно которой Пенелопа изменила Одиссею с Антиноем, и он впоследствии отослал ее к отцу. Какая версия была доминирующей в догомеровском эпосе, мы не знаем.

В-четвертых, это «тактическая» версия, которую нам предлагает сам Гомер. Одиссей кое-что знает о том, что происходит у него дома. Кое-что рассказывает ему мать Антиклея в Аиде:

Верность тебе сохраняя, в жилище твоем Пенелопа
Ждет твоего возвращенья с тоскою великой и тратит
Долгие дни и бессонные ночи в слезах и печали;
Царский твой сан никому от народа не отдан; бесспорно,
[185] Дома своим Телемах достояньем владеет, пирами
Всех угощает, как то облеченному саном высоким
Следует; все и его угощают. Лаэрт же не ходит
Более в город; он в поле далеко живет, не имея
Там ни одра, ни богатых покровов, ни мягких подушек;
[190] Дома в дождливое зимнее время он вместе с рабами
Спит на полу у огня, покровенный одеждой убогой… (Od. 11, 181-191)

Хотя Антиклея женихов как таковых почему-то не упоминает, такой рассказ уже вселяет глубокую настороженность. Это что ж, Телемах вырос такой сволочью, что родного деда сослал в деревню? Или он в своем доме не хозяин? Упоминание пиров уже наводит на такую мысль. Попав на родину, Одиссей должен понять, что там творится.
В Аиде Одиссей также узнает о гибели Агамемнона от руки Клитемнестры.
Уже на Итаке Афина рассказывает ему всю правду о том, что творится в ее доме.
И он восклицает:

"Горе! И мне б, как царю Агамемнону, сыну Атрея,
Жалостной гибели в царском жилище моем не избегнуть,
[385] Если бы вовремя мне ты всего не открыла, богиня!
Дай мне теперь наставление, как отомстить им; сама же
Мне помоги и такую ж даруй мне отважность, как в Трое,
Где мы разрушили светлые стены Приамова града. (Od. 11? 383-388)

И Афина же предлагает ему план:

Прежде, однако, тебя превращу я, чтоб не был никем ты
Узнан: наморщу блестящую кожу твою на могучих
Членах, сниму с головы златотемные кудри, покрою
[400] Рубищем бедным плеча, чтоб глядел на тебя с отвращеньем
Каждый, и струпом глаза, столь прекрасные ныне, подерну;
В виде таком женихам ты, супруге и сыну (который
Дома тобой был оставлен), неузнанный, будешь противен. (Od. 11, 396-403)

Даже если Одиссею план был не по душе, спорить с богиней он не стал бы. Далее она именно это и проделывает: состаривает Одиссея и превращает его вполне приличную одежду, в которой он вернулся от феакийцев, в рубище.

Если и эту причину не посчитать важной, можно вспомнить, что Одиссей любознателен. Он и в пещере Полифема остался его ждать, потому что ему интересно было на него посмотреть. Неужели он удержался бы от искушения посмотреть со стороны на жизнь в своем доме в свое отсутствие? Это же почти как побывать на собственных похоронах.

Опять же, это мое мнение, если кому-то его недостаточно, переубеждать не буду, можно еще обратиться к тексту и литературе.

#персонажи #герои

Гомер. Римская копия II в. до н.э. Капитолийские музеи, Палаццо нуово.

Нашему каналу сегодня исполнился год.
По этому случаю предлагаю прочитать стихотворение Аполлона Майкова «Гомеру»:

Твоих экзаметров великое паденье
Благоговейною душой я ощущал.
Я в них жизнь новую, как в первый день рожденья
В сосцах у матери младенец, почерпал,
И тихо в душу мне вливалось вдохновенье…
Так морю Демосфен ревущему внимал:
Среди громадных волн торжественного шума
Мужал могучий глас, и, зрея, крепла дума.

Посейдон с трезубцем. Коринфская табличка, VI в. до н.э. Лувр.

Продолжу размышление о характере Полифема и его пренебрежительном отношении к богам и законам гостеприимства.

Нам, циклопам, нет нужды ни в боге Зевесе, ни в прочих
Ваших блаженных богах; мы породой их всех знаменитей. (Od. 9, 275-276)

В этом горделивом заявлении Полифема слышны отголоски скрытого недовольства, которое владеет его отцом, Посейдоном. Хотя ни в «Илиаде», ни в «Одиссее» Посейдон открыто не выступает против Зевса, Гомер напоминает о некогда бывшей попытке переворота, который он намеревался совершить в союзе с Герой и Афиной (Il. 1, 300-406). В 14-й песни Посейдон нарушает запрет Зевса на вмешательство в битву, а когда в 15-й песни Ирида является к нему, чтобы передать приказ Зевса вернуться на Олимп, Посейдон высказывает все, что думает по этому поводу.

"Так, могуществен он; но слишком надменно вещает,
Ежели равного честью, меня, укротить он грозится!
Три нас родилося брата от древнего Крона и Реи:
Он - громодержец, и я, и Аид, преисподних владыка;
Натрое все делено, и досталося каждому царство:
190 Жребий бросившим нам, в обладание вечное пало
Мне волношумное море, Аиду подземные мраки,
Зевсу досталось меж туч и эфира пространное небо;
Общею всем остается земля и Олимп многохолмный.
Нет, не хожу по уставам я Зевсовым; как он ни мощен,
195 С миром пусть остается на собственном третьем уделе;
Силою рук он меня, как ничтожного, пусть не стращает!
Дщерей своих и сынов для Зевса приличнее будет
Грозным глаголом обуздывать, коих на свет произвел он,
Кои уставам его покоряться должны поневоле!" (Il. 15, 185-199)

Тут нельзя не отдать должное дипломатическому такту Ириды, которая быстро охлаждает его пыл:

"Сей ли ответ от тебя, колебатель земли черновласый,
Зевсу должна я поведать, ответ и суровый, и страшный?
Или, быть может, смягчишь ты? Смягчимы сердца благородных.
Знаешь и то, что старейшим всегда и Эриннии служат". (Il. 15, 201-204)

Как бы то ни было, что дикий Полифем озвучивает мысли своего отца, возможно, этим он ему и ближе, чем гостеприимный Алкиной, действующий в соответствии с законом Зевса.
#персонажи #боги

В последний день успела на выставку Машкова в Третьяковке. Среди ранних работ был и рисунок бюста Гомера. Делюсь.

Об этимологии имени "Одиссей". https://www.group-telegram.com/antibarbari/3372

О том, что Зевс наблюдает за сражениями ахейцев и троянцев с близлежащей горы Иды, я думаю, все помнят. А в 13-й книге «Илиады» говорится о наблюдательном пункте Посейдона, расположенном на лесистой горе Саме во Фракии. Считают, что имеется в виду остров Самофракия.
Оттуда Посейдон, намереваясь вступить в битву, отправляется домой за колесницей. Почему нельзя было без нее, не понимаю, но к этому мы еще вернемся. Сегодня поговорим о местонахождении дворца Посейдона, которое Гомер указывает точно, причем в обеих поэмах:

τρὶς μὲν ὀρέξατ’ ἰών, τὸ δὲ τέτρατον ἵκετο τέκμωρ (20)
Αἰγάς, ἔνθα δέ οἱ κλυτὰ δώματα βένθεσι λίμνης
χρύσεα μαρμαίροντα τετεύχαται ἄφθιτα αἰεί. (Il. 13, 20-22)

Трижды ступил Посидон и в четвертый достигнул предела,
Эги; там Посидона в заливе глубоком обитель,
Дом золотой, лучезарно сияющий, вечно нетленный.

В "Одиссее" тоже говорится, что он прибыл в Эги, ἵκετο δ’ εἰς Αἰγάς, (Od. 5, 381)

Вот только где находились эти Эги? По крайней мере пять мест относительно подходят на эту роль (можно и больше, но другие дальше расположены).

Одни Эги находились в Ахее, на севере Пелопоннеса. Их упоминает Геродот (Hdt 1, 145).
Страбон говорит о других Эгах, в Малой Азии, напротив Лесбоса (Strab. 13, 2, 68; 3, 6)
Третьи Эги находились на о. Эвбее, причем там было святилище Посейдона..
Четвертые - на полуострове Пвллена (ныне Кассандра).
Наконец, пятые – в Македонии, правда, подальше от побережья. Ныне это город Вергина.
Куда же направился Посейдон? Комментаторы не дают однозначного ответа и предполагают, что «Эги» связаны с Эгейским морем, этимологию которого, несмотря на сходство с козами (αἶγες) и тополями (αἴγειροι) почтенные составители этимологических словарей определить не берутся и относят к догреческому прошлому.

Ну, а желающие последовать по стопам Шлимана могут предпринять поиски в указанных местах, вдруг да найдется.

#боги #топонимы

Гермес в крылатых сандалиях. Краснофигурный килик, ок. 510 г. до н.э. Частное собрание. #вазопись

Итак, про передвижения богов. Как мы видели в прошлый раз, Посейдон без всяких транспортных средств в три шага добрался с Самофракии в Эги, а потом запряг колесницу и поехал в Трою, чтобы принять участие в сражении. Все было бы логично, если бы он мог открыто выступать как воин. Но там он сразу принимает образ прорицателя Калхаса. Потом, может быть, и проносится на колеснице (не очень понятно по тексту), но если он может изменить образ, почему бы не создать иллюзорную колесницу?

Точно так же на колеснице отправляются на битву Гера и Афина. Однако, прибыв на место, оставляют ее в стороне. И тут же дается удивительное сравнение грозных богинь с голубками:

Там коней удержала лилейнораменная Гера
И, отрешив от ярма, окружила облаком темным;
Им Симоис разостлал амброзию сладкую в паству.
Сами богини спешат, голубицам подобные робким,
Поступью легкой, горя поборать за данаев любезных. (Il. 5, 775-779)

Потом обе тоже меняют облик и колесница им не нужна.

Без колесницы в 14-й песни Гера отправляется на Иду к Зевсу. Гомер описывает ее полет совместно с богом сна:

Около Лекта оставивши понт, божества над землею
Быстро текли, и от стоп их - дубрав потрясались вершины. (Il. 14, 279-280)

Первое, о чем спрашивает ее Зевс:

Гера супруга! почто же ты шествуешь так от Олимпа?
Я ни коней при тебе, ни златой колесницы не вижу. (Il. 14, 293-294)

Причем вопрос этот он задает еще до того, как она начинает лгать, что собирается отправиться на край земли к Океану и Тефии (было бы понятно, что колесница нужна для дальних расстояний). На что она утверждает:

Кони при мне, у подошвы обильной потоками Иды
Ждут и оттоле меня и по суше помчат и по влаге.

Однако в 15-й песни про колесницу уже забыто, Гера улетает прямо с импровизированного ложа, и тут же объясняется способ передвижения богов:

Рек; и ему покорилась лилейнораменная Гера;
Бросилась с Иды горы, устремляяся быстро к Олимпу.
80 Так устремляется мысль человека, который, прошедши
Многие земли, про них размышляет умом просвещенным:
"Там проходил я, и там", и про многое вдруг вспоминает, -
С равной стремясь быстротой, пролетела по воздуху Гера (Il. 15, 78-83)

Точно так же не пользуется колесницей вестница богов Ирида:

Рек он, - и бросилась вестница, равная вихрям Ирида:
Прямо с Идейских вершин на великий Олимп устремилась. (Il. 8, 409-410)

В «Одиссее» просто так, при помощи одних «прекрасных сандалий» (καλὰ πέδιλα), летают по воздуху Афина (Od. 1, 94-96) и Гермес (Od. 5, 44-47). При этом роль сандалий подчеркивается особо:

Кончив, она привязала к ногам золотые подошвы,
Амброзиальные, всюду ее над водой и над твердым
Лоном земли беспредельныя легким носящие ветром (Od. 1, 94-96)

Иными словами, для чего богам заморачиваться с колесницей, не вполне понятно.
#боги

Превращая Одиссея в нищего старика, Афина объясняет ему, что сделает с ним, в частности: «Сниму с головы златотёмные кудри» (ξανθὰς δ’ ἐκ κεφαλῆς ὀλέσω τρίχας - Od. 13, 399). Нищий старик, вероятно, будет даже не седым, а почти лысым.

Волосы героев у Гомера – зримый признак не только возраста, но и социального статуса: мужчины, представители аристократии, носят длинные волосы, устойчивая формула
κάρη κομόωντες Ἀχαιοί (Il. 2, 323 etc.) – у Гнедича «кудреглавые чада Эллады». Но это определение подразумевает не кудрявые волосы, а именно длинные. А кудрявые волосы того же Одиссея уподобляются цветам гиацинта (κόμας, ὑακινθίνῳ ἄνθει ὁμοίας – Od. 6, 231).
Ξανθός (xanthos) – наиболее популярный цвет волос у гомеровских греков. В словаре Лидделла - Скотта определяется как yellow, of various shades, freq. with a tinge of red, brown, auburn. Так что «златотёмный» - вполне подходит, как и «золотистый», и «русый» (но на мой взгляд, в русом желтого меньше, хотя он бывает разных оттенков). Такие волосы не только у Одиссея, но еще у Ахилла. Афина в 1-й песни хватает его за золотистые волосы (ξανθῆς δὲ κόμης ἕλε Πηλεΐωνα -Il. 1, 191), а в 23-й он отрезает их (ξανθὴν ἀπεκείρατο χαίτην - 23, 141)на похоронах Патрокла.
Устойчивый эпитет Менелая - ξανθὸς Μενέλαος (Il. 3, 284; 4, 183; 210 etc/)
Такие же волосы у Деметры (ξανθὴ Δημήτηρ - Il. 5, 500), и это, пожалуй, дает наиболее ясное представление о них: цвета пшеницы.

У Гектора, напротив, иссиня-черные волосы (χαῖται κυάνεαι - Il. 22, 401-402). Подразумевается ли здесь этническое различие, или это индивидуальный признак?

Такие же волосы у Посейдона, с устойчивым эпитетом κυανοχαίτης. Κύανος – это и цветок василек, и камень лазурит. Но богу морей вполне естественно иметь и синие волосы. Такого же цвета не волосы, но брови у Зевса (Il. 1, 528) и Геры (Il. 15, 103), о волосах можно только догадываться, но эпитет κυανοχαίτης к ним не применяется. Хотя предполагают, что здесь могли повлиять египетские изображения богов с волосами из лазурита.
#боги #герои #реалии