Готовлюсь к лекции про восхождение к власти индусских правых и вот, что хочу сказать: несмотря на то, что к хиндутве я отношусь не то чтоб положительно, не могу не отметить, что основатели движения 70 с лишним лет назад продемонстрировали какую-то фантастическую способность играть в долгую. Да, после убийства Ганди они оказались за бортом — «скажите спасибо, что вас до выборов допускают». Несколько мест в парламенте, полная маргинальщина. И люди стали выстраивать организацию на будущее, прекрасно сознавая, что к власти даже на региональном уровне им не прийти не то что в ближайшие годы, а в ближайшие десятилетия. Ну что ж, будем работать с профсоюзами и храмовыми объединениями. А государство…

Отношение индусских правых к государству можно объяснить на одном примере — казалось бы, незначительном. «Союз добровольных служителей Родины», центральная правая организация, естественно имеет региональные филиалы. Центральный аппарат/региональные аппараты, единоначалие, централизация, все дела. Логично предположить, что региональный отдел «Союза» есть в каждом штате…а вот и нет. У организации свои региональные границы, 11 отделов, которые не соответствуют штатам. Есть 40 с лишним региональных отделений второго уровня, которые опять же государственным административным границам не соответствует.

И это даже не из-за того, что правым не нравилась идея деления страны на штаты — хотя да, изначально не нравилась. А потому, что зачем нам в принципе ориентироваться на государство в этом вопросе? Нам удобнее вот так. А за этими повторять — так они уже линий нарисовали, в 1947 году нахлебались, спасибо.

Вот такое самомнение, как мне кажется, во многом и обеспечило правым долгосрочный успех.

P. S. Центр «Союза» до сих пор находится не в Дели, а в Нагпуре, который даже не центр штата.

В Южной Азии деколонизация, которая не учитывает касту, не является деколонизацией вовсе. Подлинное освобождение требует дебрахманизации и десанскритизации наших пространств знания — отказа от структур авторитета, существовавших задолго до прихода европейцев и нередко с ними сговорившихся.

Истинная деколонизация должна вернуть голос тем, кого заставляли молчать и брахманизм, и колониализм. Она должна бросить вызов самому вопросу: кто имеет право говорить, кто — мыслить, кто — быть услышанным. Если наша цель — подлинное освобождение, деколониальная практика должна быть открыто антикастовой, направленной на реальное перераспределение власти и ресурсов и подотчётной тем, кто веками был вытеснен на обочину — а не очередной романтизированной реставрацией элитарных традиций.

Автор уважаемого канала приводит эту цитату и вежливо говорит, что с текстом спорить не будет, так как он написан индийской исследовательницей. А я вот спорить буду, я такие тексты вижу уже лет 15, с начала собственного бакалавриата — и давно уже имею своё мнение, причём совершенно не считаю, что индийским исследователям тут виднее.

Дело даже не в том, что индийские исследователи, которые работают в англоязычном академическом мире и рассуждают про дебрахманизацию и отказ от структур авторитета, сами зачастую брахманы или, в крайнем случае, каястха. Самоэкзотизация, святое дело. Ну а если в стройные ряды брахманов, рассуждающих о дебрахманизации, вдруг случайно затесался реальный выходец из низших каст, то вообще — 0% осуждения, 100% понимания, я бы тоже в такой ситуации старался бы из далитской идентичности извлечь максимальную пользу. Дело совсем в другом.

Разговоры про кастовую деколонизацию и про слом иерархий подчинения идут давно — начались они тогда, когда я ещё на свет не родился. И я не буду ничего говорить про эти разговоры, касающиеся сферы искусства/традиционной медицины/чего угодно ещё, но вот в сфере политики они идут в каком-то вакууме.

Низшие касты, угнетённые группы и все прочие субалтерны вот-вот должны осознать, преисполниться, демонтировать нарративы угнетения, построить вместо них свои нарративы…всё это должно очень скоро случится. Точнее так, это всё случилось на нашем веку. 40 лет назад абсолютное большинство далитов и OBC жили в деревнях, не умели читать и слабо что-то понимали про устройство государства. Но на дворе 2025 год: существенная часть низкокастового населения это горожане, большинство уже получило хотя бы начальное образование, а главное, вовсю расцвела низкокастовая политика.

Всё поменялось, не поменялись академические разговоры по необходимость деконструкции иерархий. Подозреваю, что низшие касты осознали себя как-то не так, как хотелось бы академическому миру.

(продолжение следует)

Мулаям Сингх Ядав и Маявати в Уттар-Прадеш, Лалу Прасад Ядав и Нитиш Кумар в Бихаре — эти люди в 1990-ые гг. смогли сломать систему доминирования высших каст в политике крупных хиндиязычных штатов, дали голос низшим кастам, привели неприкасаемых во власть, продвинули нарратив ранее не представленных в большой политике групп населения. В общем, ещё 30 лет назад низшие касты массово поняли, что их голос имеет значение в политике, в стране в этом смысле произошла тихая революция, про которую нельзя не упоминать каждый раз, когда мы вообще заводим разговор о кастовом неравенстве.

…что опять не так? Перечисленные мной люди умудрились поразить уровнем воровства даже привыкшие ко всему Бихар и UP? Они покупали своим родственникам персональные самолёты? Они заполняли этими родственниками все имеющиеся вакансии в региональных правительствах? Они строили не партии, а огромные патронско-клиентские сети?

Ну да, всё верно, на них клейма негде ставить. А кто обещал, что низкокастовое политическое пробуждение будет выглядеть сколько-нибудь красиво? Перечисленных мною персонажей люди, говорящие про демонтаж кастовых иерархий, не сильно любят, уж больно непрезентабельно всё это выглядит. Вели бы они вооружённую борьбу как наксалиты — было бы хотя бы романтично. Но эти воюют только с бизнес-конкурентами.

При этом я сам к низкокастовым политикам из 1990-ых гг. отношусь скорее положительно, свою позитивную роль они сыграли. Проблема в том, что строили они крайне простые структуры, плохо масштабирующиеся на всю страну и рассчитанные на полуграмотного сельского избирателя. А вот про то, что масштабируется хорошо, говорить ещё более неудобно.

(продолжение следует)

Напоминаю, что сегодня состоится моя очередная лекция про индийскую политику — поговорим про Конгресс в годы независимости. Джавахарлал Неру, Индира Ганди и дальнейший упадок.

На очный формат (Москва, ст. метро «Павелецкая», ул. Дубининская, д. 20, стр. 1 Научно-популярная библиотека «Научка») подписчикам Шлема предоставляется скидка в 20% по промокоду CURZON

Итак, окончание моего бурчания про кастовое освобождение.

Коррумпированные далитские политики являются ещё не самой неудобной частью формирующейся по итогам этого пробуждения политической картины. А вот настоящий слон в комнате, которого исследователи левых взглядов предпочитают не видеть — это индусские националисты.

Начиная с 2014 года БДП является самой популярной партией среди избирателей-далитов на общенациональных выборах. Такая ситуация образовалось недавно: в конце 1990-ых гг. за индусских националистов голосовало 15-20% «неприкасаемых», а сейчас – 35-40%. А с племенными сообществами всё ещё веселее, у БДП здесь стабильно больше 50%. В общем-то, именно рост влияния в низкокастовых сообществах сделал возможным триумф БДП и лично Моди в 2014 году. Да, чуть не забыл: Моди объективно является самым низкокастовым премьером за всю индийскую историю.

Причём ситуация складывается такая: сельские далиты пока голосуют за далитские партии, а вот среди тех далитов, которые перебрались в город и получили базовое образование, поддержка БДП неумолимо растёт.

Это я всё к чему: я согласен с тем, что слышать голоса угнетённых субалтернов важно, но люди, про эту важность говорящие, почему-то не всегда готовы к тому, что половина субалтернов становится под шафрановое знамя.

В городе Триссур (штат Керала) на днях разразился скандал вокруг недавно открытого памятника Ганди. Комментаторы в сети решили, что из общего с оригиналом имеются только очки и палка, да и вообще, Ганди вышел какой-то уродливый. Местные власти (коммунистов из Левого демократического фронта) уже успели обвинить в оскорблении образа отца нации. Но пока новый памятник стоит.

В комментариях пишут:

Реальное исчезновение каст в Индии могло бы случиться, если бы там установился местный вариант Советской власти. Захватили бы власть в 70-е условные наксалиты и устроили бы тотальное разбрахманивание

Разбрахманивание должны были, судя по всему, проводить лидеры наксалитов — Чару Маджумдар и Кану Саньял. Фамилии обоих вполне говорящие — это бенгальские брахманы. Собственно, когда у наксалитов был призрачный шанс взять власть хотя бы в Бенгалии, у руля движения стояли только и исключительно высококастовые бенгальские бхадралоки. Уже потом движение нашло себе базу в «племенном поясе», но к тому моменту все шансы на общеиндийскую революцию исчезли — если эти шансы вообще когда-то были.

Когда-то был у меня пост про кастовую принадлежность индийских премьеров. А теперь я решил проверить, что с кастовой принадлежностью у индийских коммунистических лидеров.

Итак, основали компартию в 1920 году в Ташкенте Манабендра Рой, Абони Мукерджи (бенгальские брахманы) и Мандаям Ачарья (тамильский брахман). Позднее к ним присоединился Вирендранат Чаттопадайя — ещё один бенгальский брахман.

Ачарья вскоре связался с анархистами и был исключен из партии. Рой поддержал правую оппозицию в ВКП(б), выехал из СССР и тоже был исключен. Мукерджи и Чаттопадайя поддерживали сталинскую партийную линию, были осуждены как троцкисты и британские шпионы, расстреляны в 1937 и реабилитированы в 1956.

Индийская компартия в Индии была основана в 1925 году. Основателями были Шрипад Данге (маратхский брахман), Сингаравелар (четтияр — тамильская торговая каста) и Музаффар Ахмед (бенгальский мусульманин). Первым генеральным секретарем стал С. В. Гхате (маратхский брахман), в 1933 году его сменил Гангадхар Адхикари (маратхский каястха — каста писцов и чиновников), а в 1935 — Пуран Джоши (брахман из гималайского Кумаона). В 1948 году Джоши был исключен из партиии за правый авантюризм, его сменил Ранадиве (маратхский каястха). Его в 1954 году отстранили за «левачество» и новым генсеком стал Раджешвара Рао (одна из землевладельческих каст Теланганы, точнее не могу сказать). Затем был Аджой Гхош (бенгальский каястха), затем упомянутый выше Данге. В 1964 году большая часть членов политбюро обвинила Данге в сотрудничестве с британской полицией и образовала новую партию — КПИ(м)

КПИ(м) последовательно возглавляли Сундарайя (камма — помещичья каста из Андхры ), Намбудирипад (брахман из Кералы), Харкишан Сингх (сикх из крестьянской касты джатов), Пракаш Карат (наяр — землевладельческая каста из Кералы) и Ситарам Йечури (брахман из Андхры). В 2024 году партию возглавил Мариан Баби — выходец из католической общины Кералы.

Я так скажу: практически невозможно остановить гуджаратца, который рвется в большую политику. Ганди, Джинна, Нарендра Моди, теперь мэр Нью-Йорка. Один хочет царство Рамы обустраивать, другой светскую республику для мусульман, третий воплощает вековую мечту индусских националистов, четвёртый будет социализм строить. Всё разное, а вот Гуджарат один — индийский регион, уже полтора столетия производящий чрезвычайно пробивных людей.

(Да, Мамдани родился в Уганде, но по происхождению он гуджаратский ходжа)

Всем-всем-всем, особенно тем подписчикам, которые в Москве! В субботу 8 ноября будем презентовать книгу «Индия в мифах, легендах и сказках» (админ там соавтор). Естественно, будем рассказывать не столько про саму книгу, сколько про то, как в принципе складывался мифологический канон и про то, как он адаптировался для европейского читателя. Вход бесплатный, можно приобрести книгу, которую авторы с удовольствием подпишут.

8 ноября, 17.00. Москва, ст. метро «Павелецкая», ул. Дубининская, д. 20, стр. 1 (научно-популярная библиотека «Научка»).

Столько собралось народу, что даже книг на всех не хватило. Спасибо за информационную поддержку нашего мероприятия — Mrs_masala_, Индийский дневник, Три Золотых орешка, Mukhari, где твой хиджаб, сестра, Индийская библиотека, Индия сегодня, Салам, училка!, а также Гусь Василий под тополем и Прогулки по священным рощам

Коллеги тут показали дивный артефакт: «русское» издание Камасутры, купленное в 2010-ые гг. на Пахаргандже, а изданное, судя по всему, ещё в 2000-ые. Миниатюры 18+ тут меркнут в сравнении с текстом — автор чернового варианта русским владел на достаточно хорошем уровне, а вот набирать это всё доверили кому-то, кто кириллицу видел второй раз в жизни.

Между тем, завтра я буду в "Архэ" уже один — продолжу цикл рассказов про индийские политические партии. В этот раз будем говорить про индийское правое движение во второй половине XX - начале XXI века. От политической маргинальщины до Нарендры Моди. Приходите, промокод CURZON на очные выступления действует — https://arhe.msk.ru/?p=151714

В конце 2016 года в индийской общественной жизни произошли важнейшие изменения — ультраправые активисты стали носить штаны. Изменение в униформе продавили молодые члены организации "Союз добровольных служителей Родины" (Раштрия сваямсевак сангх, РСС). Ветераны движения сопротивлялись штанам до последнего, но большинство победило и к концу 2018 года весь многомиллионный РСС переоделся в новую униформу.

Сейчас уже не вполне ясно почему основатель РСС Кешав Хедгевар остановился именно на шортах цвета хаки. Возможно копировалась униформа полиции, возможно скаутов. За 90 лет РСС прошёл путь от небольшой группы активистов в Махараштре, до многомиллионной военизированной организации, имеющей собственные профсоюзы, школы, храмы, да ещё и (как утверждают многие) контролирующей правящую партию. Многое изменилось, но шорты хаки оставались непременной деталью униформы членов движения. В шортах ходили многие индийские политики, в том числе, нынешний премьер Нарендра Моди. В индийском сознании шорты хаки имеют такую же прочную связь с ультраправыми, как в других странах гриндерсы, подтяжки и бритая голова.

В 1920-ые гг. большая часть мужского населения Индии ещё носила дхоти, поэтому шорты РСС-ников особых вопросов не вызывали. Но когда к началу XXI века, когда в городах стала доминировать европейская одежда, шорты ультраправых начали смотреться странно. После напряжённой внутренней борьбы ("Шорты — символ индусской идеи!" / "Да над нами люди смеются!") старшие руководители сдались и теперь индийские ультраправые выглядят чуть более серьёзно, особенно для неиндийского наблюдателя.

В 1906 году Бариндра Гхош, главный индийский террорист, решил, что губернатор Восточной Бенгалии Бэмпфрид Фуллер зажился на этом свете — времена были неспокойные, по всей стране шли студенческие протесты, Фуллер обрубал финансирование университетам и колледжам, где протестовали особенно шумно. Бариндра Гхош запасся парой револьверов, соорудил самодельную бомбу и поехал в курортный город Шиллонг, где Фуллер проводил жаркие месяцы.

Бариндра Гхош считался главным индийским террористом потому, что издавал газету «Новый век», в которой агитировал за вооружённое восстание и объяснял , как именно надо убивать британских чиновников. Газета в Калькутте продавалась практически открыто, администрация вице-короля всё никак не могла сподобиться её запретить. Но от слов к делу Бариндра Гхош намеревался перейти в первый раз, поэтому нашёл себе напарника — Хемчанду Канунго, руководителя революционной ячейки в бенгальском городе Миднапур.

Канунго с самого начала был не самого хорошего мнения о террористических способностях Гхоша. Тот годом ранее приезжал в Миднапур читать лекцию о подготовке вооружённого восстания — и явно держал в руках револьвер так, как будто видит его первый раз в жизни. Но убить губернатора Канунго был совершенно не против. Он примчался в Шиллонг, получил от Гхоша оружие, но тут Фуллер выкинул финт, совершенно неожиданный для террористов — он уехал с курорта и отправился в инспекционную поездку по Бенгалии. Гхош и Канунго поехали следом. Канунго трясся от страха, так как Гхош рассказывал буквально каждому встречному, что они едут убивать губернатора. Собеседники выражали горячую поддержку, давали ценные советы и чуть ли не устраивали банкеты в честь двух патриотов. Но страхи Канунго оказались напрасными, полиции никто ничего не сообщил.

Погоню за Фуллером пришлось прервать по другой причине: кончились деньги. Бариндра Гхош метнулся в Калькутту к своему старшему брату Ауробиндо Гхошу, главному радикальному идеологу. Ауробиндо дал брату десять рупий и рассказал, что русские нигилисты при возникновении таких проблем устраивают «экспроприации». На экспроприацию одного богатого бенгальского ростовщика Бариндра Гхош отрядил двух своих младших сподвижников — но те в последний момент испугались констебля и убежали.

Бариндру Гхоша неудача экспроприации не слишком волновала — у него появился новый план, надёжный аки швейцарские часы. Надо было подстеречь Фуллера на станции около Калькутты, ворваться в вагон, перестрелять охрану и взорвать губернатора вместе с собой.

Итак, дождливым июльским вечером трое террристов-смертников во главе с Хемчандрой Канунго мокли под проливным дождём на узловой станции Нейхати. Вот только Фуллер исполнил очередной коварный трюк и поехал другой дорогой.

И тут у Канунго лопнуло терпение и он сорвался на Бариндру Гхоша. Дескать, ты говорил, что шаришь в этой теме, а у нас постоянно выходит какой-то позор. Терроризму, как и любым другим западным наукам, надо учиться, а не строить из себя невесть что. Где в мире водятся самые страшные анархисты-бомбисты? В Париже? Отлично, продолжайте издавать свои газеты, а я продаю дом и на вырученные деньги покупаю билет во Францию. Вернусь — и научу вас, олухов, как надо правильно взрывать британцев.

Люди из нашей предыдущей истории очень не любили умеренных отцов-основателей Конгресса, особенно лидера бенгальских либералов Сурендранатха Банерджи. А вот наш коллега из ТГУ перевел книгу Баннерджи «Нация в становлении» и любезно выкладывает её в открытый доступ. Как говорится — для всех, интересующихся данным периодом.

На канал нашего коллеги, посвящённый востоковедческой библиографии, рекомендуем подписываться

В Бихаре тем временем правящий NDA во главе с "Бхаратия Джаната парти" одержал сокрушительную победу, взяв 202 места из 243 возможных, причем БДП показала лучший результат с 2010 года. На фоне неприятных для NDA итогов общенациональных выборов 2024 г. (тогда NDA потерял 9 мест в Лок Сабхе) результат очень показательный, особенно в контексте результатов в Харьяне и Махараштре.