Йован Йованович-Змай - выдающийся сербский поэт, родился 24 ноября 1833 года в городе Нови-Сад. По окончании гимназии он изучал юриспруденцию в Пеште, Праге и Вене. После чего, закончив в Пеште медицинский факультет, жил и работал врачом в нескольких местах Воеводины, а так же в Вене, Белграде и Загребе.

VIII

Полусердце-полукамень -
Был когда-то я;
Полухолод-полупламень -
Кровь текла моя.

Ты же камень научила
Пламенно любить,
Сердцу крылья подарила,
Чтобы воспарить.

Полетело сердце к небу,
К свету, к Богу, в рай,
Где рассвет горит волшебный,
В край, где вечный май.

Стал для сердца милым домом
Уголок любви
Между наших звёзд огромных.
Льющих свет любви.

И молю теперь я Бога,
Чтобы он простил:
Лишь тебя любить я смог бы
Век, что хватит сил.

Йован Йованович-Змай

Василе «Ва́ско» По́па (серб. Васко Попа; 29 июля 1922, Гребенац, Сербия — 5 января 1991, Белград, Сербия) — сербский поэт румынского происхождения.

Я конечно обратил на него внимание исключительно из-за фамилии. Но вообще-то кажется он и правда очень крутой.

На столе

Скатерть необозрима
Ни конца ей ни края

Призрачная
Тень зубочистки держится
Рдяного следа бокалов

В плоть золотистую снулые
Солнце облекает кости

Вся в веснушках
Взбирается сытость
По губительным крошкам

Почки дремы высыпали
Коры пробив белизну

Фёдор Сваровский
Гостинцы

Я живу на выселках
Можно сказать, в лесу
Местные звери навещают меня и гостинцы с собой несут
Отрывают от сердца самое дорогое
Например, приносят такое:
Коты — придушенных крыс
Говорят, ты сейчас не охотишься, наверно, болеешь
Надо есть, хорошенько давай подкрепись
Кролики, зайцы притаскивают соседские кабачки
Ворона нашла на помойке и подарила поломанные очки
В последнее время я особенно жду слона
Послезавтра он обещал принести мне ведро вина
Я лечу в пространстве и вокруг колышется тишина
Пробивается вой шакалов и сверчат сверчки
Отмечая далекие звёзды и квантовые скачки

24.05.2025

Вот тут внезапно потянуло меня на разные более старые стихи.
Знаменитый поэт, литературный критик и переводчик Георгий Адамович (1892/94-1972). Акмеист.

***
За все, за все спасибо. За войну,
За революцию и за изгнанье.
За равнодушно-светлую страну,
Где мы теперь «влачим существованье».
Нет доли сладостней — все потерять.
Нет радостней судьбы — скитальцем стать,
И никогда ты к небу не был ближе,
Чем здесь, устав скучать,
Устав дышать,
Без сил, без денег,
Без любви, в Париже…

#чужое

Далее по списку Иннокентий Анненский. Помню, лет 20 назад сборник его изучал и прочел там какое-то стихотворение, которое меня убедило: вот главный талант Серебряного века. Категорически не помню что это был за текст. Несколько раз брался его найти, но не смог. Вот этот очень сильный

Из стихов кошмарной совести

Если ночи тюремны и глухи,
Если сны паутинны и тонки,
Так и знай, что уж близко старухи,
Из-под Ревеля близко эстонки.
Вот вошли, — приседают так строго,
Не уйти мне от долгого плена,
Их одежда темна и убога,
И в котомке у каждой полено.
Знаю, завтра от тягостной жути
Буду сам на себя непохожим…
Сколько раз я просил их: «Забудьте…»
И читал их немое: «Не можем».
Как земля, эти лица не скажут,
Что в сердцах похоронено веры…
Не глядят на меня — только вяжут
Свой чулок бесконечный и серый.
Но учтивы — столпились в сторонке…
Да не бойся: присядь на кровати…
Только тут не ошибка ль, эстонки?
Есть куда же меня виноватей.
Но пришли, так давайте калякать,
Не часы ж, не умеем мы тикать.
Может быть, вы хотели б поплакать?
Так тихонько, неслышно… похныкать?
Иль от ветру глаза ваши пухлы,
Точно почки берез на могилах…
Вы молчите, печальные куклы,
Сыновей ваших… я ж не казнил их…
Я, напротив, я очень жалел их,
Прочитав в сердобольных газетах,
Про себя я молился за смелых,
И священник был в ярких глазетах.
Затрясли головами эстонки.
«Ты жалел их… На что ж твоя жалость,
Если пальцы руки твоей тонки,
И ни разу она не сжималась?
Спите крепко, палач с палачихой!
Улыбайтесь друг другу любовней!
Ты ж, о нежный, ты кроткий, ты тихий,
В целом мире тебя нет виновней!
Добродетель… Твою добродетель
Мы ослепли вязавши, а вяжем…
Погоди — вот накопится петель,
Так словечко придумаем, скажем…»
Сон всегда отпускался мне скупо,
И мои паутины так тонки…
Но как это печально… и глупо…
Неотвязные эти чухонки…

#чужое

А вот еще одна легенда Серебряного века - Константин Бальмонт

Только

Ни радости цветистого Каира,
Где по ночам напевен муэззин,
Ни Ява, где живет среди руин,
В Боро-Будур, Светильник Белый мира,
Ни Бенарес, где грозового пира
Желает Индра, мча огнистый клин
Средь тучевых лазоревых долин, —
Ни все места, где пела счастью лира, —
Ни Рим, где слава дней еще жива,
Ни имена, чей самый звук — услада,
Тень Мекки, и Дамаска, и Багдада, —
Мне не поют заветные слова, —
И мне в Париже ничего не надо,
Одно лишь слово нужно мне: Москва.

#чужое

Кажется в интервью Лимонова прочитал про Илью Сельвинского. Там дед ругает Бродского как всегда. Мол, чё мне этот тухлый душнила, я с самим Сельвинским дружбу водил. Вот стих по этому поводу. Мне он показался жуткой банальщиной и мизогинией

Зависть
Что мне в даровании поэта,
Если ты к поэзии глуха,
Если для тебя культура эта —
Что-то вроде школьного греха;
Что мне в озарении поэта,
Если ты для быта создана —
Ни к чему тебе, что в гулах где-то
Горная дымится седина;
Что мне в сердцеведенье поэта,
Что мне этот всемогущий лист,
Если в лузу, как из пистолета,
Бьет без промаха биллиардист?

#чужое