4 мая — день смерти Дениса Давыдова
Решительный вечер
Сегодня вечером увижусь я с тобою,
Сегодня вечером решится жребий мой,
Сегодня получу желаемое мною —
Иль абшид* на покой!
А завтра — чёрт возьми! — как зюзя натянуся,
На тройке ухарской стрелою полечу;
Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся,
И пьяный в Петербург на пьянство прискачу!
Но если счастие назначено судьбою
Тому, кто целый век со счастьем незнаком,
Тогда… о, и тогда напьюсь свинья свиньёю
И с радости пропью прогоны с кошельком!
1818
*отставка
___
(не рекомендуем использовать это стихотворение как руководство к майским праздникам)
Решительный вечер
Сегодня вечером увижусь я с тобою,
Сегодня вечером решится жребий мой,
Сегодня получу желаемое мною —
Иль абшид* на покой!
А завтра — чёрт возьми! — как зюзя натянуся,
На тройке ухарской стрелою полечу;
Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся,
И пьяный в Петербург на пьянство прискачу!
Но если счастие назначено судьбою
Тому, кто целый век со счастьем незнаком,
Тогда… о, и тогда напьюсь свинья свиньёю
И с радости пропью прогоны с кошельком!
1818
*отставка
(не рекомендуем использовать это стихотворение как руководство к майским праздникам)
Прочитала сборник из двух романов и рассказа Энтони Горовица. Что-то в последнее время меня тянет на детективы.
Первый роман — "Дом шелка". Автор представляет его от имени пожилого Ватсона, но как рукопись, которую можно открыть лишь через сто лет в связи со скандальными событиями, описанными в ней. В "рукописи" переплетаются два дела, которые настолько между собой связаны, что разделить их нет никакой возможности.
К Холмсу обращается владелец картинной галереи, который опасается преследования главаря разгромленной банды из США. А владелец к этому разгрому причастен. А еще кто-то, может и этот главарь, ограбил его дом. Во время расследования жертвой преступников становится один из осведомителей-беспризорников Холмса, а на руке мальчике чистая белая шелковая лента. Холмс намерен найти убийц, но сам попадает в ловушку.
Читала не отрываясь. Стиль и атмосфера повествования Горовицем сохранены полностью. Много отсылок на прошлые дела, воспоминания Ватсона, деталей, которые нам знакомы. Я читала все рассказы про Холмса. Вот при чтении этого у меня было полное ощущение, что я опять читаю Конан Дойля. Интересная вещь, волнительные сюжетные повороты и развязка сделана хорошо. Неожиданно. Любителям Холмса понравится. Кстати, эта книга единственная была одобрена Фондом наследия Конан Дойля.
Мориарти. Второй роман сборника.
Здесь нет Холмса и Ватсона. Время действия романа — несколько дней после событий на Рейхенбахском водопаде. В Розенлау приезжает детектив из США (от его имени и ведется повествование), который ищет главу преступного мира Америки. А этот глава решил объединить свои усилия с Мориарти и для этого приехал в Англию. Мориарти мертв, но есть ниточка, которая может вывести на неуловимого Деверо, которого никто не знает в лицо. Детектив знакомится с поклонником Шерлока Холмса, инспектором Скотланд-Ярда, Этелни Джонсом. И они вместе начинают поиски опасного и безжалостного преступника.
Написано очень здорово, местами вещь довольно жестокая, трупов много. Я с огромным удовольствием читала приключения этих двух героев, автор сделал все, чтобы мы им симпатизировали и переживали. Концовка меня просто расстроила. Не могу сказать, что разочаровала, такого сюжетного поворота я вообще не ожидала. Я сразу полезла посмотреть, а что пишут в отзывах. Там тоже все крайне поражены. Я такого удара под дых не ожидала. Но если вы концовку себе проспойлерите, то читать будет не так интересно. В общем, Горовиц приготовил хороший "вот это поворот". Атмосфера того Лондона передана чудесно. Под впечатлением от концовки я ходила весь день.
Три монархини. Маленький изящный рассказ от Ватсона, где тоже фигурирует Этелни Джонс. Кстати, в Мориарти Джонс вспоминает это дело. Ватсон откладывает этот рассказ, чтобы не выставлять Джонса в глупом свете, поэтому мы и знакомимся с ним только теперь. Очень удачное завершение сборника.
Первый роман — "Дом шелка". Автор представляет его от имени пожилого Ватсона, но как рукопись, которую можно открыть лишь через сто лет в связи со скандальными событиями, описанными в ней. В "рукописи" переплетаются два дела, которые настолько между собой связаны, что разделить их нет никакой возможности.
К Холмсу обращается владелец картинной галереи, который опасается преследования главаря разгромленной банды из США. А владелец к этому разгрому причастен. А еще кто-то, может и этот главарь, ограбил его дом. Во время расследования жертвой преступников становится один из осведомителей-беспризорников Холмса, а на руке мальчике чистая белая шелковая лента. Холмс намерен найти убийц, но сам попадает в ловушку.
Читала не отрываясь. Стиль и атмосфера повествования Горовицем сохранены полностью. Много отсылок на прошлые дела, воспоминания Ватсона, деталей, которые нам знакомы. Я читала все рассказы про Холмса. Вот при чтении этого у меня было полное ощущение, что я опять читаю Конан Дойля. Интересная вещь, волнительные сюжетные повороты и развязка сделана хорошо. Неожиданно. Любителям Холмса понравится. Кстати, эта книга единственная была одобрена Фондом наследия Конан Дойля.
Мориарти. Второй роман сборника.
Здесь нет Холмса и Ватсона. Время действия романа — несколько дней после событий на Рейхенбахском водопаде. В Розенлау приезжает детектив из США (от его имени и ведется повествование), который ищет главу преступного мира Америки. А этот глава решил объединить свои усилия с Мориарти и для этого приехал в Англию. Мориарти мертв, но есть ниточка, которая может вывести на неуловимого Деверо, которого никто не знает в лицо. Детектив знакомится с поклонником Шерлока Холмса, инспектором Скотланд-Ярда, Этелни Джонсом. И они вместе начинают поиски опасного и безжалостного преступника.
Написано очень здорово, местами вещь довольно жестокая, трупов много. Я с огромным удовольствием читала приключения этих двух героев, автор сделал все, чтобы мы им симпатизировали и переживали. Концовка меня просто расстроила. Не могу сказать, что разочаровала, такого сюжетного поворота я вообще не ожидала. Я сразу полезла посмотреть, а что пишут в отзывах. Там тоже все крайне поражены. Я такого удара под дых не ожидала. Но если вы концовку себе проспойлерите, то читать будет не так интересно. В общем, Горовиц приготовил хороший "вот это поворот". Атмосфера того Лондона передана чудесно. Под впечатлением от концовки я ходила весь день.
Три монархини. Маленький изящный рассказ от Ватсона, где тоже фигурирует Этелни Джонс. Кстати, в Мориарти Джонс вспоминает это дело. Ватсон откладывает этот рассказ, чтобы не выставлять Джонса в глупом свете, поэтому мы и знакомимся с ним только теперь. Очень удачное завершение сборника.
7 мая родился Николай Заболоцкий, а вот посвящённое ему стихотворение Даниила Хармса:
В гостях у Заболоцкого
И вот я к дому подошел,
который по полю стоял,
который двери растворял.
И на ступеньку прыг! бегу.
Потом в четвертый раз.
А дом стоит на берегу,
у берега как раз.
И вот я в дверь стучу кулак:
открой меня туды!
А дверь дубовая молчит
хозяину в живот.
Хозяин в комнате лежит
и в комнате живет.
Я в эту комнату гляжу,
потом я в комнату вхожу,
в которой дым от папирос
хватает за плечо,
да Заболоцкого рука
по комнате бежит,
берет крылатую трубу
дудит ее кругом.
Музыка пляшет. Я вхожу
в цилиндре дорогом.
Сажусь направо от себя,
хозяину смеюсь,
читаю, глядя на него,
коварные стихи.
А дом который на реке,
который на лугах,
стоит (который вдалеке)
похожий на горох.
Всё.
14 декабря 1927
В гостях у Заболоцкого
И вот я к дому подошел,
который по полю стоял,
который двери растворял.
И на ступеньку прыг! бегу.
Потом в четвертый раз.
А дом стоит на берегу,
у берега как раз.
И вот я в дверь стучу кулак:
открой меня туды!
А дверь дубовая молчит
хозяину в живот.
Хозяин в комнате лежит
и в комнате живет.
Я в эту комнату гляжу,
потом я в комнату вхожу,
в которой дым от папирос
хватает за плечо,
да Заболоцкого рука
по комнате бежит,
берет крылатую трубу
дудит ее кругом.
Музыка пляшет. Я вхожу
в цилиндре дорогом.
Сажусь направо от себя,
хозяину смеюсь,
читаю, глядя на него,
коварные стихи.
А дом который на реке,
который на лугах,
стоит (который вдалеке)
похожий на горох.
Всё.
14 декабря 1927
7 мая — день смерти Бориса Рыжего
***
...Хотелось музыки, а не литературы,
хотелось живописи, а не стиховой
стопы ямбической, пеона и цезуры.
Да мало ли чего хотелось нам с тобой.
Хотелось неба нам, ещё хотелось моря.
А я хотел ещё, когда ребёнком был,
большого, светлого, чтоб как у взрослых, горя.
Вот тут не мучайся — его ты получил.
1996
***
...Хотелось музыки, а не литературы,
хотелось живописи, а не стиховой
стопы ямбической, пеона и цезуры.
Да мало ли чего хотелось нам с тобой.
Хотелось неба нам, ещё хотелось моря.
А я хотел ещё, когда ребёнком был,
большого, светлого, чтоб как у взрослых, горя.
Вот тут не мучайся — его ты получил.
1996
Пишут, что вчера умерла Софья Прокофьева: ей было 96 лет. На её книгу "Неизвестный с хвостом у нас на канале была рецензия.
Хотя известна Прокофьева больше как детская писательница, у неё была и "взрослая" поэзия, вот стихотворение, в названии которого зашифрованы инициалы Пастернака:
Б.П.
Впроголодь корми из рук.
Ласточку прокормят крылья.
Крылья — циркуль, полукруг.
Вечность — это изобилье.
Если губ не пригубил,
Пощади и день мой серый,
Не давай мне свыше меры,
Это будет свыше сил.
Дай мне четверть или треть.
Тучи вертят месяц-вертел.
Путник, брошенный на ветер.
Слишком много — это смерть.
1947
Генрих Сапгир писал о знакомстве Пастернака с Прокофьевой:
"Соня — моя ровесница или даже моложе [прим.: Сапгир родился в 1928], но она уже в 40-50-х, когда я еще только искал свой голос, вернее, свои «Голоса», писала настоящие стихи.
В ее комнате на черной доске рояля стоит бронзовый бюст удивительного, молодого и длинношеего Бориса Пастернака. Соня мне рассказывала, что в 50-м году она пришла к нему (очень хорошенькая, как я помню) показать свои новые стихи. Наверное, к Борису Леонидовичу многие юнцы тогда ходили, и я был в том числе. Но мне повезло гораздо меньше: хозяина я не застал, вручил свою рукопись, на которую получил по почте ответ — написанное крупным характерным почерком письмо с положительным отзывом на мои стихи. Ниже приписка, что встречаться нам не стоит, потому что, как он чувствует, мое мировоззрение ему чуждо. Помню, меня поразила серьезность отношения ко мне. Я ведь был совсем юн. И мировоззрения-то у меня еще не было. А может, было?
С Соней Прокофьевой — совсем другая история. Вечером Борис Леонидович позвонил ей и наизусть прочитал ее первое стихотворение из «Античного цикла», оставленного ему накануне. Они встречались не раз. Мне кажется, тут еще примешивалось очарование совсем юного созданья с широко распахнутыми глазами. Я и теперь вижу, как воочию: на втором этаже открыты окна — к соснам. Вечереет. Седеющий Борис Пастернак слушает поэтессу — почти девочку, ясно и звонко читающую свои довольно герметичные стихи."
Хотя известна Прокофьева больше как детская писательница, у неё была и "взрослая" поэзия, вот стихотворение, в названии которого зашифрованы инициалы Пастернака:
Б.П.
Впроголодь корми из рук.
Ласточку прокормят крылья.
Крылья — циркуль, полукруг.
Вечность — это изобилье.
Если губ не пригубил,
Пощади и день мой серый,
Не давай мне свыше меры,
Это будет свыше сил.
Дай мне четверть или треть.
Тучи вертят месяц-вертел.
Путник, брошенный на ветер.
Слишком много — это смерть.
1947
Генрих Сапгир писал о знакомстве Пастернака с Прокофьевой:
"Соня — моя ровесница или даже моложе [прим.: Сапгир родился в 1928], но она уже в 40-50-х, когда я еще только искал свой голос, вернее, свои «Голоса», писала настоящие стихи.
В ее комнате на черной доске рояля стоит бронзовый бюст удивительного, молодого и длинношеего Бориса Пастернака. Соня мне рассказывала, что в 50-м году она пришла к нему (очень хорошенькая, как я помню) показать свои новые стихи. Наверное, к Борису Леонидовичу многие юнцы тогда ходили, и я был в том числе. Но мне повезло гораздо меньше: хозяина я не застал, вручил свою рукопись, на которую получил по почте ответ — написанное крупным характерным почерком письмо с положительным отзывом на мои стихи. Ниже приписка, что встречаться нам не стоит, потому что, как он чувствует, мое мировоззрение ему чуждо. Помню, меня поразила серьезность отношения ко мне. Я ведь был совсем юн. И мировоззрения-то у меня еще не было. А может, было?
С Соней Прокофьевой — совсем другая история. Вечером Борис Леонидович позвонил ей и наизусть прочитал ее первое стихотворение из «Античного цикла», оставленного ему накануне. Они встречались не раз. Мне кажется, тут еще примешивалось очарование совсем юного созданья с широко распахнутыми глазами. Я и теперь вижу, как воочию: на втором этаже открыты окна — к соснам. Вечереет. Седеющий Борис Пастернак слушает поэтессу — почти девочку, ясно и звонко читающую свои довольно герметичные стихи."
Ян Сатуновский:
271
Я Мойша з Бердычева.
Я Мóйзбер.
А, может быть, Райзман.
Гинцбург, может быть.
Я плюнул в лицо
оккупантским гадинам.
Меня закопали в глину заживо.
Я Вайнберг.
Я Вайнберг из Пятихатки.
Я Вайнберг.
За что меня расстреляли?
Я жид пархатый дерьмом напхатый.
Мне памятник стоит в Роттердаме.
20 сентября 1963
Пусть сегодняшний день служит напоминанием о том, как отвратительна война и недопустима ксенофобия
271
Я Мойша з Бердычева.
Я Мóйзбер.
А, может быть, Райзман.
Гинцбург, может быть.
Я плюнул в лицо
оккупантским гадинам.
Меня закопали в глину заживо.
Я Вайнберг.
Я Вайнберг из Пятихатки.
Я Вайнберг.
За что меня расстреляли?
Я жид пархатый дерьмом напхатый.
Мне памятник стоит в Роттердаме.
20 сентября 1963
Пусть сегодняшний день служит напоминанием о том, как отвратительна война и недопустима ксенофобия
Представляю вашему вниманию картину Дина Корнуэлла "Портрет читающей девушки"
Дин Корнуэлл (1892-1960) - американский художник и преподаватель первой половины 20 века, монументалист и иллюстратор.
Родился 5 марта 1892 года в Луисвилле (штат Кентуки). После окончания средней школы работал художником-карикатуристом в родном городе, потом перебрался в Чикаго, где поступил в художественный институт и одновременно начал работать в Chicago Tribune. В 1915 году Корнуэлл поступает в одно из самых престижных художественных заведений мира -в Art Students League of New York. Художник не остановился на этом этапе и продолжил обучение в Лондоне. Обладая высоким мастерством, Корнуэлл проиллюстрировал книги практически всех известных американских писателей.
Руководство Лиги студентов-художников пригласило в Нью-Йорк Дина Корнуэлла на должность преподавателя. Он был также президентом Общества иллюстраторов в период с 1922 по 1926 гг.
После окончания Второй мировой войны Дин Корнуэлл занялся рекламой. Работал в редакциях журналов «Harper’s Bazaar», «Cosmopolitan», женском журнале «Redbook» и других.
Умер Дин Корнуэлл 4 декабря 1960 в Нью-Йорке.
(Информация: https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%83%D1%8D%D0%BB%D0%BB,_%D0%94%D0%B8%D0%BD и https://geofotoput.ru/knizhnyie-illyustratsii/%D1%85%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BE%D1%80-%D0%B4%D0%B8%D0%BD-%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%83%D1%8D%D0%BB%D0%BB)
Это изображение - иллюстраци к книге "Зачарованный холм" Питера Бернарда Кайна (The Enchanted Hill" by Peter B. Kyne). Не нашла, что книга переведена на русский язык, поэтому перевод названия наш, книгомяувский.
Дин Корнуэлл (1892-1960) - американский художник и преподаватель первой половины 20 века, монументалист и иллюстратор.
Родился 5 марта 1892 года в Луисвилле (штат Кентуки). После окончания средней школы работал художником-карикатуристом в родном городе, потом перебрался в Чикаго, где поступил в художественный институт и одновременно начал работать в Chicago Tribune. В 1915 году Корнуэлл поступает в одно из самых престижных художественных заведений мира -в Art Students League of New York. Художник не остановился на этом этапе и продолжил обучение в Лондоне. Обладая высоким мастерством, Корнуэлл проиллюстрировал книги практически всех известных американских писателей.
Руководство Лиги студентов-художников пригласило в Нью-Йорк Дина Корнуэлла на должность преподавателя. Он был также президентом Общества иллюстраторов в период с 1922 по 1926 гг.
После окончания Второй мировой войны Дин Корнуэлл занялся рекламой. Работал в редакциях журналов «Harper’s Bazaar», «Cosmopolitan», женском журнале «Redbook» и других.
Умер Дин Корнуэлл 4 декабря 1960 в Нью-Йорке.
(Информация: https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%83%D1%8D%D0%BB%D0%BB,_%D0%94%D0%B8%D0%BD и https://geofotoput.ru/knizhnyie-illyustratsii/%D1%85%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%BE%D1%80-%D0%B4%D0%B8%D0%BD-%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%83%D1%8D%D0%BB%D0%BB)
Это изображение - иллюстраци к книге "Зачарованный холм" Питера Бернарда Кайна (The Enchanted Hill" by Peter B. Kyne). Не нашла, что книга переведена на русский язык, поэтому перевод названия наш, книгомяувский.
Саша Степанова, "Не говори маме", изд-во Popcorn Books
Чым быць хочаш
Книга рассказывает о девушке Майе, которая переезжает в подмосковный городок Красный Коммунар: её парень Март был убит, после чего выявилась принадлежность Марта к ультраправой группировке и нескольким убийствам, — и хотя Майя совершенно искренно об этом не знала и даже не догадывалась, она подвергается травле: и хочет скрыться на новом месте.
Книга тревожная, она выводит на свет множество неприятных и неприглядных сторон жизни: в центре же находятся два неразрывно слитых явления: активная ненависть к уязвимым людям, которых "сильные" записали в недостойных существования "слабых", и пассивное безразличие к таким уязвимым группам — попадают в таких "слабых" самые разные люди (и может попасть каждый), наш текст касается в первую очередь положения тех, кто остался без дома.
После такого абзаца слова "мне понравилась атмосфера" будут звучать кощунственно: но книга в отдельных местах ощущается таинственно и магично, реальность текста иногда зыбка; также часть персонажей пользуются прозвищами вместо имён: такие имена-неимена всегда придают тексту особых вайбов — и вайбовости, я люблю такое читать. Особое пространство Красного Коммунара не безупречная красота, которой безусловно наслаждаешься, но замечательная работа авторки по созданию чего-то уникального.
Эта книга о выборе: не на каком-то перепутье, когда раз и навсегда нужно решиться на что-то, но, скорее, о длящемся выбирании, состоящем из более мелких решений. Сознание своей слабости — присущее так или иначе каждому — может привести человека в очень разные места: другие будут объединяться ради пусть небольшого, но улучшения мира, а одни решат — что они право имеющие: "чистильщики" да короли.
В книге показаны два этих пути: и хоть в пересказе это звучит как некое морализаторство, написано это естественно: и "Не говори маме" это замечательное и очень ценное напоминание о том, что пусть не за чужие, но за свои действия человек несёт ответственность, что, может, у нас есть только мы — но это уже немало. Что мы зовёмся людьми, и надо продолжать ими зваться.
___
В конце книги, уже после последних строк романа, размещён, наверное, один из самых приятных сломов четвёртой стены: даны контакты организаций, занимающихся помощью бездомным людям, а также тем, кто столкнулся с травлей. Этот разворот прикрепляю отдельной фотографией:
Чым быць хочаш
Книга рассказывает о девушке Майе, которая переезжает в подмосковный городок Красный Коммунар: её парень Март был убит, после чего выявилась принадлежность Марта к ультраправой группировке и нескольким убийствам, — и хотя Майя совершенно искренно об этом не знала и даже не догадывалась, она подвергается травле: и хочет скрыться на новом месте.
Книга тревожная, она выводит на свет множество неприятных и неприглядных сторон жизни: в центре же находятся два неразрывно слитых явления: активная ненависть к уязвимым людям, которых "сильные" записали в недостойных существования "слабых", и пассивное безразличие к таким уязвимым группам — попадают в таких "слабых" самые разные люди (и может попасть каждый), наш текст касается в первую очередь положения тех, кто остался без дома.
После такого абзаца слова "мне понравилась атмосфера" будут звучать кощунственно: но книга в отдельных местах ощущается таинственно и магично, реальность текста иногда зыбка; также часть персонажей пользуются прозвищами вместо имён: такие имена-неимена всегда придают тексту особых вайбов — и вайбовости, я люблю такое читать. Особое пространство Красного Коммунара не безупречная красота, которой безусловно наслаждаешься, но замечательная работа авторки по созданию чего-то уникального.
Эта книга о выборе: не на каком-то перепутье, когда раз и навсегда нужно решиться на что-то, но, скорее, о длящемся выбирании, состоящем из более мелких решений. Сознание своей слабости — присущее так или иначе каждому — может привести человека в очень разные места: другие будут объединяться ради пусть небольшого, но улучшения мира, а одни решат — что они право имеющие: "чистильщики" да короли.
В книге показаны два этих пути: и хоть в пересказе это звучит как некое морализаторство, написано это естественно: и "Не говори маме" это замечательное и очень ценное напоминание о том, что пусть не за чужие, но за свои действия человек несёт ответственность, что, может, у нас есть только мы — но это уже немало. Что мы зовёмся людьми, и надо продолжать ими зваться.
___
В конце книги, уже после последних строк романа, размещён, наверное, один из самых приятных сломов четвёртой стены: даны контакты организаций, занимающихся помощью бездомным людям, а также тем, кто столкнулся с травлей. Этот разворот прикрепляю отдельной фотографией:
Забрали подарки от Насти из Лимон с мёдом:
— "Церемония жизни" Саяки Мураты: недавно прочитал "Человека-комбини" у этой же писательницы: по прочтении букв появились мысли, надо будет рассказать. "Церемония" — сборник рассказов, в нём тоже должна быть поднята тема норм общества; аннотация обещает героев-одиночек.
— Ещё погружение в японскую литературу: сборник "Волшебные чары луны" Эдогавы Рампо включающий пять повестей и шесть рассказов. Ничего толком не знаю, кроме того что автор взял себе псевдоним созвучный с именем Эдгара Аллана По, а его произведения более или менее детективные.
— Сборник прозы Елены Шварц "Истинные происшествия моей жизни": её поэзия мне нравится, уверен что и проза будет интересной: я так понимаю, здесь скорее "проза поэта", чем проза-проза
— Сборник рассказов "Здесь был Саша", выпущенный Нигмой. В 2024 конкурс короткого рассказа Кора включал в себя номинацию "Брат Пушкин", т.е. в разсказѣ должно было быть что-то связанное с Пушкиным — в шорт-лист (а значит, в открытый доступ) попало 4 рассказа, но написано их было, конечно, больше: в итоге в книгу попало 3 вшортлистных текста и ещё 11 вне-. Иллюстрации Олега Пахомова
— "Чудо, тайна и авторитет" Екатерины Звонцовой. Книга берёт за основу "Рождественую песнь в прозе" (призраки обещаны), "Преступление и наказание" и "Братьев Карамазовых", а большего нам и не надо. Издана Попкорном
— Абрикобукс'овская "Я с вами не разговариваю, или Страна Женя" Галы Узрютовой. Действие имеет место в 1990-ые, у протагонистки Жени селективный мутизм после случая в детском саду: она разговаривает не со всеми, — слышал, что книга в чём-то автобиографичная. Ещё в аннотации указано, что любимый музыкант у Жени — Курт Кобейн, а в Абрикобуксе уже выходила "Сосновая крепость" Екатерины Аксёновой, где песни Нирваны проходят сквозь всю книгу и играют немаловажную роль:звучит как способ попасть в издательство, люблю необычные двойчатки. Иллюстрации Юлии Узрютовой
— "Церемония жизни" Саяки Мураты: недавно прочитал "Человека-комбини" у этой же писательницы: по прочтении букв появились мысли, надо будет рассказать. "Церемония" — сборник рассказов, в нём тоже должна быть поднята тема норм общества; аннотация обещает героев-одиночек.
— Ещё погружение в японскую литературу: сборник "Волшебные чары луны" Эдогавы Рампо включающий пять повестей и шесть рассказов. Ничего толком не знаю, кроме того что автор взял себе псевдоним созвучный с именем Эдгара Аллана По, а его произведения более или менее детективные.
— Сборник прозы Елены Шварц "Истинные происшествия моей жизни": её поэзия мне нравится, уверен что и проза будет интересной: я так понимаю, здесь скорее "проза поэта", чем проза-проза
— Сборник рассказов "Здесь был Саша", выпущенный Нигмой. В 2024 конкурс короткого рассказа Кора включал в себя номинацию "Брат Пушкин", т.е. в разсказѣ должно было быть что-то связанное с Пушкиным — в шорт-лист (а значит, в открытый доступ) попало 4 рассказа, но написано их было, конечно, больше: в итоге в книгу попало 3 вшортлистных текста и ещё 11 вне-. Иллюстрации Олега Пахомова
— "Чудо, тайна и авторитет" Екатерины Звонцовой. Книга берёт за основу "Рождественую песнь в прозе" (призраки обещаны), "Преступление и наказание" и "Братьев Карамазовых", а большего нам и не надо. Издана Попкорном
— Абрикобукс'овская "Я с вами не разговариваю, или Страна Женя" Галы Узрютовой. Действие имеет место в 1990-ые, у протагонистки Жени селективный мутизм после случая в детском саду: она разговаривает не со всеми, — слышал, что книга в чём-то автобиографичная. Ещё в аннотации указано, что любимый музыкант у Жени — Курт Кобейн, а в Абрикобуксе уже выходила "Сосновая крепость" Екатерины Аксёновой, где песни Нирваны проходят сквозь всю книгу и играют немаловажную роль: