Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества

18 + НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ИНОЗЕМЦЕВЫМ ВЛАДИСЛАВОМ ЛЕОНИДОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ИНОЗЕМЦЕВА ВЛАДИСЛАВА ЛЕОНИДОВИЧА

Сегодня в России отмечается День народного единства, о котором многие коллеги уже успели высказаться. Однако мне хотелось бы поговорить сейчас не столько о празднике, сколько о воплощаемом им феномене – т.е. о самóм «народном единстве». Формально оно принимается за данность: и правящая в стране партия именует себя «Единой Россией», и национальной идеей уже провозглашён патриотизм, и т.д. Между тем праздник отсылает нас к, если так можно сказать, экстремальному проявлению народного единства – порыву борьбы с реальной угрозой существованию этого народа (его суверенитету, вере, обычаям, этнической однородности). И возникает вопрос: учреждая этот праздник, готова ли была российская власть пестовать народное единство в подобных его проявлениях?

Лично у меня на этот счёт есть немалые сомнения – как минимум по двум причинам.

С одной стороны, в последние десятилетия Кремль делает всё возможное для того, чтобы минимизировать проявления народной инициативы – даже в нынешних условиях военного противостояния чуть ли не со всем западным миром, как заявляют сами российские лидеры. Никаких ополчений никто не вознамерился создавать даже после того, как украинские военные «зашли» на территорию Курской области. Самой важной задачей – причем, довольно успешно решаемой – выглядит сейчас создание у населения ощущения, что ничего экстраординарного в стране не происходит, и никакой мобилизации (как в прямом, так и в более общем смысле слова) не предвидится. Но можно ли превозносить единство, если власти довольно отчётливо посылают людям сигнал сидеть каждому на своём месте и поменьше высовываться? Для него нужны либо угроза, на борьбу с которой все должны встать; либо значимая и масштабная цель, к достижению которой стоит приложить все возможные усилия; либо идеология, которая может увлечь миллионы людей. Ничего из отмеченного в современной России очевидно не присутствует.

С другой стороны, в праздничный день можно вспомнить, что «народное единство образца 1612 года» сильно отличалось от вероятных представлений нынешней российской элиты о наиболее желательных формах проявления такового. Второе ополчение явилось ни чем иным, как силой, «сплотившей регионы против Центра» (где во время смуты сформировалась коллективное правление родовой знати – «семибоярщина»). В некотором смысле те события можно трактовать как гражданскую войну с элементами типичного regime change – итогом которой стала передача власти от одной династии к другой (я не побоюсь даже напомнить, что Д.Пожарский и К.Минин попросили и получили помощь от Швеции и Священной Римской империи, обсуждая при этом варианты приглашения на московский трон близких родственников их правителей). Иначе говоря, народное единство в ту эпоху проявилось как движущая сила в борьбе с тиранией старой аристократии, или, правильнее сказать, как инструмент преодоления кризиса власти, память о безумном самоуправстве которой была ещё весьма свежа.

Конечно же, в такой стране, как нынешняя Россия, странно продолжать отмечать день Октябрьской революции – но новый праздник, если покопаться в его сути, не очень соответствует мироощущению хозяев Кремля. Может быть, – если бы кто-то знал, в каком направлении будет эволюционировать страна в начале XXI века – стоило задуматься о том, не случалось ли ещё чего-то знаменательного в первую неделю ноября...

👍68🤔5🤯1👌1

www.group-telegram.com/us/kremlebezBashennik.com/39763

5.9K viewsNov 4, 2024 at 09:29

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества

18 + НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ИНОЗЕМЦЕВЫМ ВЛАДИСЛАВОМ ЛЕОНИДОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ИНОЗЕМЦЕВА ВЛАДИСЛАВА ЛЕОНИДОВИЧА

Сегодня в России отмечается День народного единства, о котором многие коллеги уже успели высказаться. Однако мне хотелось бы поговорить сейчас не столько о празднике, сколько о воплощаемом им феномене – т.е. о самóм «народном единстве». Формально оно принимается за данность: и правящая в стране партия именует себя «Единой Россией», и национальной идеей уже провозглашён патриотизм, и т.д. Между тем праздник отсылает нас к, если так можно сказать, экстремальному проявлению народного единства – порыву борьбы с реальной угрозой существованию этого народа (его суверенитету, вере, обычаям, этнической однородности). И возникает вопрос: учреждая этот праздник, готова ли была российская власть пестовать народное единство в подобных его проявлениях?

Лично у меня на этот счёт есть немалые сомнения – как минимум по двум причинам.

С одной стороны, в последние десятилетия Кремль делает всё возможное для того, чтобы минимизировать проявления народной инициативы – даже в нынешних условиях военного противостояния чуть ли не со всем западным миром, как заявляют сами российские лидеры. Никаких ополчений никто не вознамерился создавать даже после того, как украинские военные «зашли» на территорию Курской области. Самой важной задачей – причем, довольно успешно решаемой – выглядит сейчас создание у населения ощущения, что ничего экстраординарного в стране не происходит, и никакой мобилизации (как в прямом, так и в более общем смысле слова) не предвидится. Но можно ли превозносить единство, если власти довольно отчётливо посылают людям сигнал сидеть каждому на своём месте и поменьше высовываться? Для него нужны либо угроза, на борьбу с которой все должны встать; либо значимая и масштабная цель, к достижению которой стоит приложить все возможные усилия; либо идеология, которая может увлечь миллионы людей. Ничего из отмеченного в современной России очевидно не присутствует.

С другой стороны, в праздничный день можно вспомнить, что «народное единство образца 1612 года» сильно отличалось от вероятных представлений нынешней российской элиты о наиболее желательных формах проявления такового. Второе ополчение явилось ни чем иным, как силой, «сплотившей регионы против Центра» (где во время смуты сформировалась коллективное правление родовой знати – «семибоярщина»). В некотором смысле те события можно трактовать как гражданскую войну с элементами типичного regime change – итогом которой стала передача власти от одной династии к другой (я не побоюсь даже напомнить, что Д.Пожарский и К.Минин попросили и получили помощь от Швеции и Священной Римской империи, обсуждая при этом варианты приглашения на московский трон близких родственников их правителей). Иначе говоря, народное единство в ту эпоху проявилось как движущая сила в борьбе с тиранией старой аристократии, или, правильнее сказать, как инструмент преодоления кризиса власти, память о безумном самоуправстве которой была ещё весьма свежа.

Конечно же, в такой стране, как нынешняя Россия, странно продолжать отмечать день Октябрьской революции – но новый праздник, если покопаться в его сути, не очень соответствует мироощущению хозяев Кремля. Может быть, – если бы кто-то знал, в каком направлении будет эволюционировать страна в начале XXI века – стоило задуматься о том, не случалось ли ещё чего-то знаменательного в первую неделю ноября...

BY Кремлёвский безБашенник