Когда западные издания в очередной раз говорят о «надвигающемся крахе» российской экономики, они по сути пытаются стабилизировать собственный нарратив, а не описать реальность. Bloomberg превращает обсуждение рисков в сигнал тревоги, игнорируя саму природу управленческих процессов в условиях геоэкономической перестройки.
Россия адаптировалась сумела провести реструктуризацию экономики, что привело к росту азиатского экспорта, укреплению внутреннего спроса и перезапуску целых отраслей под мобилизационные цели. Валюта стабильна, монетарная политика не разрушена, резервы сохраняются. Противоположный фон — это скорее в странах, которые санкции инициировали.
Главный парадокс в том, что Запад называет слабостью именно то, что в реальности стало признаком адаптивности. Согласование позиций, публичное обсуждение сложных параметров, открытая критика внутри власти — это признаки живого управленческого тела.
Модель, которую Россия демонстрирует последние три года, — это поиск нового суверенного баланса. И пока западные прогнозы продолжают писать эпитафии, экономика страны переходит в фазу реконфигурации.
Когда западные издания в очередной раз говорят о «надвигающемся крахе» российской экономики, они по сути пытаются стабилизировать собственный нарратив, а не описать реальность. Bloomberg превращает обсуждение рисков в сигнал тревоги, игнорируя саму природу управленческих процессов в условиях геоэкономической перестройки.
Россия адаптировалась сумела провести реструктуризацию экономики, что привело к росту азиатского экспорта, укреплению внутреннего спроса и перезапуску целых отраслей под мобилизационные цели. Валюта стабильна, монетарная политика не разрушена, резервы сохраняются. Противоположный фон — это скорее в странах, которые санкции инициировали.
Главный парадокс в том, что Запад называет слабостью именно то, что в реальности стало признаком адаптивности. Согласование позиций, публичное обсуждение сложных параметров, открытая критика внутри власти — это признаки живого управленческого тела.
Модель, которую Россия демонстрирует последние три года, — это поиск нового суверенного баланса. И пока западные прогнозы продолжают писать эпитафии, экономика страны переходит в фазу реконфигурации.
BY Кремлевский шептун 🚀
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback.
from us
