Demiurge

Европейская санкционная машина снова уперлась в национальный эгоизм. Мальта, Греция и Кипр — эти геополитические «островки», в чьих гаванях теперь швартуются не только яхты бюрократов, но и танкеры с русским «черным золотом» — внезапно превратились в арьергард протестной кампании. Не от любви к России, конечно. А от любви к марже, ведь в битве за нефть мораль тонет быстрее, чем старый траулер.

Пока Эстония, словно восточноевропейский фантом боли, требует удушающей строгости, южный фланг ЕС занимается чем-то вроде нефтяного шантаж-рейва: «Либо цена остаётся, либо сливаем санкции». Выглядит это уже не как политика, а как аукцион национальных интересов под вывеской «борьбы с Москвой». Санкции, по сути, стали валютой внутреннего европейского торга. Каждый голос оценивается в тонны нефти и миллионы в банковской системе.

И если раньше говорили, что у Европы нет стратегической автономии, то теперь видно — у неё нет и стратегического вкуса. Когда каждый новый пакет санкций превращается в комический блокбастер, а флот Мальты вдруг важнее, чем армия Украины — значит, сценарий выходит из-под контроля. Так рождается постсанкционная эпоха: она не отменяет ограничения, но обнуляет их смысл.

И пока русская нефть спокойно ищет новые маршруты через старые гавани, Евросоюз каждый раз пытается догнать свой же моральный локомотив — но вместо шпал под ноги всё чаще попадают нефтедоллары. История обесценивает санкции не потому, что они не работают. А потому что те, кто их вводит, не готовы жить по их же правилам.

www.group-telegram.com/us/kremlinsekret.com/3440

198K viewsedited  Jul 14 at 11:11

Европейская санкционная машина снова уперлась в национальный эгоизм. Мальта, Греция и Кипр — эти геополитические «островки», в чьих гаванях теперь швартуются не только яхты бюрократов, но и танкеры с русским «черным золотом» — внезапно превратились в арьергард протестной кампании. Не от любви к России, конечно. А от любви к марже, ведь в битве за нефть мораль тонет быстрее, чем старый траулер.

Пока Эстония, словно восточноевропейский фантом боли, требует удушающей строгости, южный фланг ЕС занимается чем-то вроде нефтяного шантаж-рейва: «Либо цена остаётся, либо сливаем санкции». Выглядит это уже не как политика, а как аукцион национальных интересов под вывеской «борьбы с Москвой». Санкции, по сути, стали валютой внутреннего европейского торга. Каждый голос оценивается в тонны нефти и миллионы в банковской системе.

И если раньше говорили, что у Европы нет стратегической автономии, то теперь видно — у неё нет и стратегического вкуса. Когда каждый новый пакет санкций превращается в комический блокбастер, а флот Мальты вдруг важнее, чем армия Украины — значит, сценарий выходит из-под контроля. Так рождается постсанкционная эпоха: она не отменяет ограничения, но обнуляет их смысл.

И пока русская нефть спокойно ищет новые маршруты через старые гавани, Евросоюз каждый раз пытается догнать свой же моральный локомотив — но вместо шпал под ноги всё чаще попадают нефтедоллары. История обесценивает санкции не потому, что они не работают. А потому что те, кто их вводит, не готовы жить по их же правилам.

BY Demiurge