Я вижу четыре фундаментальные причины, почему Путин не готов ни на какое перемирие (и максимум, что мы от него увидим — это какое-то затягивание разговоров с, возможно, краткосрочными прекращениями огня, которые будут немедленно нарушаться и сопровождаться пиар-атаками и обвинениями).
1. Путин очень боится z-аудитории. Это нам они в целом кажутся смешными, нелепыми и трусливыми недоумками (и справедливо). И мы знаем (много раз измеряли разными социологическими инструментам), что их немного: 7-8% населения России.
Однако — это все еще 10 млн человек, которые хотят войны, хотят крови, верят во все байки про "созданную большевиками и не имеющую права на существование" Украину, про "денацификацию", "войну с НАТО" и т.д., — именно их голос пропаганда сделала своим голосом в последние три года; пропаганда решала очень простую задачу — сделать так, чтобы "молчаливое большинство" считало, что все вокруг поддерживают войну, что поддержка войны есть "социально одобряемое" поведение, и для этого пропаганда многократно усиливала голос z-аудитории, пока репрессивный аппарат заглушал антивоенные голоса, — именно за счет этой среды война продолжается: от плетения сетей и сборов на дроны, до информационного сопровождения и насилия по отношению к нежелающим воевать мобилизованным, — именно эта среда выделила из себя Пригожина и оказалась способной на что-то вроде попытки мятежа в июне 2023 года.
От любви до ненависти — один шаг. "Договорнячок" рассматривается как предательство. "За что мы кровь проливали? За что погибли наши товарищи Косой, Злыдень, Чебурек и Лепрекон? Мы должны были идти до Харькова, Одессы и Львова, а соглашаемся на развалины Верхне-Ивановки?". Эти и другие вопросы z-среда задаст своему "Верховному", если тот реально подпишет какой-то мир.
Я лично думаю, что Путин переоценивает угрозу с их стороны (эта тусовка лузеров утрется любым его решением, как утиралась, скажем, пресс-релизом о том, как Пригожин и Уткин обдолбавшись кидались гранатами в самолете), но факт остается фактом — мы видим, как он с ними заигрывает, постоянно принимает каких-то бомжей-"военкоров" в Кремле, назначает других бомжей-"героев СВО" чиновниками и т.д. — он их боится. И не собирается делать их своими врагами.
2. Путин не знает, что делать с ветеранами. В случае долгосрочного и устойчивого мира, с фронта вернутся сотни тысяч мужчин (700-800 тысяч) с опытом насилия, с ПТСР, многие с оружием. Им три года рассказывали, что они элита общества. Им три года платили огромные по их меркам деньги. Их вышвырнут на помойку. Куда они пойдут, что они будут делать?
Более успешные и богатые страны очень плохо справлялись с задачей реинтеграции ветеранов в общество. Путинская Россия справиться с этой задачей неспособна. Всплеск насилия, нестабильности, местных и региональных конфликтов неизбежен. Единственный способ это предотвратить — вечная война. (Думаю, исходно Путин планировал расселение "героев" на оккупированных территориях после легкого захвата всей или значительной части Украины — но, к счастью, этому плану не было суждено сбыться).
3. У Трампа нет никаких рычагов влияния на Путина, и неясно, откуда они могли бы появиться. Первую часть шоу Трамп исполнил, показал себя крутым парнем, "принудил" Украину к полному согласию на свои условия. Теперь очередь России (он же должен показать, какой он дофига мастер трудных переговоров). Но чем давить на Украину — это было понятно. А на Путина?
Мы слышим много про пряники: снятие части санкций, возобновление полетов, покупка углеводородов... Ну, пряник Путин сожрет, не подавится и спасибо не скажет. И продолжит делать то, что делал. И что дальше? Каким может быть кнут? Я не вижу (увы).
Я вижу четыре фундаментальные причины, почему Путин не готов ни на какое перемирие (и максимум, что мы от него увидим — это какое-то затягивание разговоров с, возможно, краткосрочными прекращениями огня, которые будут немедленно нарушаться и сопровождаться пиар-атаками и обвинениями).
1. Путин очень боится z-аудитории. Это нам они в целом кажутся смешными, нелепыми и трусливыми недоумками (и справедливо). И мы знаем (много раз измеряли разными социологическими инструментам), что их немного: 7-8% населения России.
Однако — это все еще 10 млн человек, которые хотят войны, хотят крови, верят во все байки про "созданную большевиками и не имеющую права на существование" Украину, про "денацификацию", "войну с НАТО" и т.д., — именно их голос пропаганда сделала своим голосом в последние три года; пропаганда решала очень простую задачу — сделать так, чтобы "молчаливое большинство" считало, что все вокруг поддерживают войну, что поддержка войны есть "социально одобряемое" поведение, и для этого пропаганда многократно усиливала голос z-аудитории, пока репрессивный аппарат заглушал антивоенные голоса, — именно за счет этой среды война продолжается: от плетения сетей и сборов на дроны, до информационного сопровождения и насилия по отношению к нежелающим воевать мобилизованным, — именно эта среда выделила из себя Пригожина и оказалась способной на что-то вроде попытки мятежа в июне 2023 года.
От любви до ненависти — один шаг. "Договорнячок" рассматривается как предательство. "За что мы кровь проливали? За что погибли наши товарищи Косой, Злыдень, Чебурек и Лепрекон? Мы должны были идти до Харькова, Одессы и Львова, а соглашаемся на развалины Верхне-Ивановки?". Эти и другие вопросы z-среда задаст своему "Верховному", если тот реально подпишет какой-то мир.
Я лично думаю, что Путин переоценивает угрозу с их стороны (эта тусовка лузеров утрется любым его решением, как утиралась, скажем, пресс-релизом о том, как Пригожин и Уткин обдолбавшись кидались гранатами в самолете), но факт остается фактом — мы видим, как он с ними заигрывает, постоянно принимает каких-то бомжей-"военкоров" в Кремле, назначает других бомжей-"героев СВО" чиновниками и т.д. — он их боится. И не собирается делать их своими врагами.
2. Путин не знает, что делать с ветеранами. В случае долгосрочного и устойчивого мира, с фронта вернутся сотни тысяч мужчин (700-800 тысяч) с опытом насилия, с ПТСР, многие с оружием. Им три года рассказывали, что они элита общества. Им три года платили огромные по их меркам деньги. Их вышвырнут на помойку. Куда они пойдут, что они будут делать?
Более успешные и богатые страны очень плохо справлялись с задачей реинтеграции ветеранов в общество. Путинская Россия справиться с этой задачей неспособна. Всплеск насилия, нестабильности, местных и региональных конфликтов неизбежен. Единственный способ это предотвратить — вечная война. (Думаю, исходно Путин планировал расселение "героев" на оккупированных территориях после легкого захвата всей или значительной части Украины — но, к счастью, этому плану не было суждено сбыться).
3. У Трампа нет никаких рычагов влияния на Путина, и неясно, откуда они могли бы появиться. Первую часть шоу Трамп исполнил, показал себя крутым парнем, "принудил" Украину к полному согласию на свои условия. Теперь очередь России (он же должен показать, какой он дофига мастер трудных переговоров). Но чем давить на Украину — это было понятно. А на Путина?
Мы слышим много про пряники: снятие части санкций, возобновление полетов, покупка углеводородов... Ну, пряник Путин сожрет, не подавится и спасибо не скажет. И продолжит делать то, что делал. И что дальше? Каким может быть кнут? Я не вижу (увы).
BY Leonid Volkov
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Elsewhere, version 8.6 of Telegram integrates the in-app camera option into the gallery, while a new navigation bar gives quick access to photos, files, location sharing, and more. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from us
