О прогнозировании в востоковедении, или бесплатный сыр только в мышеловке (рассуждения в воздух, когда прикипело)
"У меня зазвонил телефон. — Кто говорит? — Слон. — Откуда? — От верблюда. — Что вам надо? — Шоколада. — Для кого? — Для сына моего. — А много ли прислать? — Да пудов этак пять Или шесть: Больше ему не съесть..."
Как-то так было у К. Чуковского и именно эти строки уже буквально вызжены у меня на ушах одним и тем же вопросом, который я слышу по телефону со вчерашнего утра от корреспондентов разных изданий: что будет дальше, как будут развиваться события, как поступит Трамп, а Иран, а Израиль?
Я понимаю, что иногда события слишком быстро происходят, чтобы уставшие от работы люди в редакциях ведущих изданий могли спокойно сесть, подумать, почитать хотя бы не только публичные заявления, но и какую-то аналитику, и сформулировать конкретные и содержательные вопросы, а не обращаться с абстрактными запросами на предсказания в стиле: баба Ванга, скажи да всю правду покажи. Но получается так, что хотят всего и сразу, несмотря на то, что в жизни так не бывает.
Поймал себя на мысли, что два дня подряд ставлю в тупик корреспондентов, спрашивающих "что будет дальше", ответом "не знаю". И не стыдно тебе, спросите Вы меня, а я скажу - нет, ни капли.
Тем не менее, в школе меня учили, что спрос рождает предложение, поэтому я задумался, а есть ли у современного востоковедения прогностический инструментарий, использование которого на автомате поможет отвечать на такие вопросы.
Подумал и пришел к тому, что общепризнанного набора методов нет, но функция прогностическая точно есть (либо её ждут как воплощения прикладной полезности науки). Но при этом она вторична по сравнению с функциями познавательной и объяснительной.
Думается, востоковедам легче убедительно и корреткно ответить на вопрос, почему что-то произошло или не проиошло в прошлом (прочный исторический базис в подготовке) или происходит или не происходит в настоящем (тут дает о себе знать не только история, но и знание современного положения изучаемой страны), чем рассуждать о сценариях и прогнозах будущего. Исторический детерменизм, когда история do matter, не дает даже внутреннего права просто так волюнтаристски рассуждать о будущем, не приводя хотя бы аналогий и сравнений с прошлым.
Тем не менее, для выполнения всех трех функций/задач обычно в наше время используется метод экспертных оценок на основе субъективного разумения и конкретных знаний по сути вопроса, а не модели, методы, методики и теории.
Отсюда вопрос: нужны ли они прогностические методы в подготовке современных востоковедов, если общество спрашивает о будущем, а востоковеды хотят быть этому обществу полезными не только в качестве коммуникаторов, но и в роли аналитиков?
Задумался и понял, что не нужны, а надо просто задавать грамотные вопросы.
О прогнозировании в востоковедении, или бесплатный сыр только в мышеловке (рассуждения в воздух, когда прикипело)
"У меня зазвонил телефон. — Кто говорит? — Слон. — Откуда? — От верблюда. — Что вам надо? — Шоколада. — Для кого? — Для сына моего. — А много ли прислать? — Да пудов этак пять Или шесть: Больше ему не съесть..."
Как-то так было у К. Чуковского и именно эти строки уже буквально вызжены у меня на ушах одним и тем же вопросом, который я слышу по телефону со вчерашнего утра от корреспондентов разных изданий: что будет дальше, как будут развиваться события, как поступит Трамп, а Иран, а Израиль?
Я понимаю, что иногда события слишком быстро происходят, чтобы уставшие от работы люди в редакциях ведущих изданий могли спокойно сесть, подумать, почитать хотя бы не только публичные заявления, но и какую-то аналитику, и сформулировать конкретные и содержательные вопросы, а не обращаться с абстрактными запросами на предсказания в стиле: баба Ванга, скажи да всю правду покажи. Но получается так, что хотят всего и сразу, несмотря на то, что в жизни так не бывает.
Поймал себя на мысли, что два дня подряд ставлю в тупик корреспондентов, спрашивающих "что будет дальше", ответом "не знаю". И не стыдно тебе, спросите Вы меня, а я скажу - нет, ни капли.
Тем не менее, в школе меня учили, что спрос рождает предложение, поэтому я задумался, а есть ли у современного востоковедения прогностический инструментарий, использование которого на автомате поможет отвечать на такие вопросы.
Подумал и пришел к тому, что общепризнанного набора методов нет, но функция прогностическая точно есть (либо её ждут как воплощения прикладной полезности науки). Но при этом она вторична по сравнению с функциями познавательной и объяснительной.
Думается, востоковедам легче убедительно и корреткно ответить на вопрос, почему что-то произошло или не проиошло в прошлом (прочный исторический базис в подготовке) или происходит или не происходит в настоящем (тут дает о себе знать не только история, но и знание современного положения изучаемой страны), чем рассуждать о сценариях и прогнозах будущего. Исторический детерменизм, когда история do matter, не дает даже внутреннего права просто так волюнтаристски рассуждать о будущем, не приводя хотя бы аналогий и сравнений с прошлым.
Тем не менее, для выполнения всех трех функций/задач обычно в наше время используется метод экспертных оценок на основе субъективного разумения и конкретных знаний по сути вопроса, а не модели, методы, методики и теории.
Отсюда вопрос: нужны ли они прогностические методы в подготовке современных востоковедов, если общество спрашивает о будущем, а востоковеды хотят быть этому обществу полезными не только в качестве коммуникаторов, но и в роли аналитиков?
Задумался и понял, что не нужны, а надо просто задавать грамотные вопросы.
BY Тот самый Лукьянов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. "This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added. He adds: "Telegram has become my primary news source." Some privacy experts say Telegram is not secure enough "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety.
from us
