Сейчас вокруг нового законопроекта о бездомных животных очень много эмоций и обсуждений. Попробую написать свое мнение максимально объективно. И как политический аналитик, и как заинтересованное лицо.
В мае я впервые в жизни стала собачницей. Как только мы сделали щенку все необходимые прививки, и стало можно идти гулять, мы начали обрастать всевозможными новыми социальными связями. Дело в том, что собачники - поневоле активные и коммуникабельные люди. Нашим собакам для правильной социализации необходимо тусить и играть между собой, так что мы все тоже стоим и разговариваем друг с другом, пока собаки общаются. Причем у всех пёселей отношения, будто в мультике: с одними дружим, других обожаем, с этим бегаем, с этой просто ходим, с этим деремся, этого на дух не переносим и рычим за километр.
У меня тут же появились чаты собачников. Района, соседнего района, парка, где мы гуляем, двора. Люди ищут ветеринара, спрашивают совета, договариваются, кто во сколько идет гулять, предупреждают о догхантерах (нереальная проблема!) и неадекватах.
Но главное, раз в пару дней в одном из чатов обязательно кто-нибудь теряется, срывается с поводка и убегает. И потеряшку скоординированно ищут всем районом.
Как вы уже уловили мою мысль, собачники - люди высокой социальной активности. И каждый из нашего чата инициативу об усыплении бездомных собак, если через месяц никто не заберет животное из приюта, прочёл примерно так: если мой пёсель вдруг потеряется и не найдется вовремя, то его убьют. При этом сорваться с поводка или вылезти из ошейника может любой, у меня тоже раз так было - ты же не затягиваешь шею совсем, а шлейка моей породе противопоказана. И клеймо со временем стираться может. А из разных собачьих сообществ куча историй, как собака убегала в Одинцово, а находилась на юге Москвы в приюте через три месяца. Или историй, как пёсель два-три года в приюте жил, пока его не забрали новые хозяева.
Отдельная история - собаки из новых регионов и мест боевых действий, которые лишаются хозяев, попадают в приюты и пристраиваются в хорошие руки. Я вот парочкам тоже помогла. Но это происходило не за месяц. Или пёсели с котэ, привязавшиеся к нашим бойцам на передовой.
Собачников у нас в стране - приблизительно 30-35 миллионов. У них, как я уже писала, более высокая социальная активность и организованность, чем в среднем по больнице. То количество проклятий, которое сейчас во всех чатах и комьюнити, в которых я состою, сыпется на голову авторам законопроекта - посчитать невозможно. Люди сами организовывают какие-то инициативы, просят ставить подписи на всяких петициях, и это довольно нативно происходит. То есть ко мне в личку с этим несколько раз стучались не анонимные боты, а люди, которых я знаю лично. Скоординированные кампании или ботов ЦИПСО я бы просекла.
Кстати, куча комментариев кошатников тоже на стороне собачников - по принципу любви ко всем животным. А это уже больше половины электората.
Нафига разжигать сейчас протест такой многочисленной социальной группы на пустом месте - я не представляю. Да, проблема нападений одичавших животных есть, и это серьезная проблема. Причем в северных регионах одичавшая собака, которая выжила зимой в тайге - это уже не милый питомец, а довольно опасное животное. Но в 60% случаев нападают не беспризорные собаки, а те, у которых есть хозяева. И тут дело именно в безответственном обращении, которое должно очень строго наказываться. У человека должны быть мозги, когда он заводит бойцовскую породу в неподходящих условиях и без должной квалификации. Или когда сажает сторожевого пса на непрочную цепь и натравливает на охрану участка, не докармливая. А если мозгов нет, то уголовный кодекс им вместо мозга пусть служит.
Но писать жестокий закон, который ущемляет интересы всех миллионов собачников и их собак (а я уже объяснила, что все невольно переносят это на себя и своего пёселя) - это не вариант. Называть всех, кто пытается это спокойно пояснить, чокнутой зоошизой - тоже не вариант. Буквально раскалывают общество надвое. Причем в то время, когда наше общество как никогда нуждается в объединении.
Сейчас вокруг нового законопроекта о бездомных животных очень много эмоций и обсуждений. Попробую написать свое мнение максимально объективно. И как политический аналитик, и как заинтересованное лицо.
В мае я впервые в жизни стала собачницей. Как только мы сделали щенку все необходимые прививки, и стало можно идти гулять, мы начали обрастать всевозможными новыми социальными связями. Дело в том, что собачники - поневоле активные и коммуникабельные люди. Нашим собакам для правильной социализации необходимо тусить и играть между собой, так что мы все тоже стоим и разговариваем друг с другом, пока собаки общаются. Причем у всех пёселей отношения, будто в мультике: с одними дружим, других обожаем, с этим бегаем, с этой просто ходим, с этим деремся, этого на дух не переносим и рычим за километр.
У меня тут же появились чаты собачников. Района, соседнего района, парка, где мы гуляем, двора. Люди ищут ветеринара, спрашивают совета, договариваются, кто во сколько идет гулять, предупреждают о догхантерах (нереальная проблема!) и неадекватах.
Но главное, раз в пару дней в одном из чатов обязательно кто-нибудь теряется, срывается с поводка и убегает. И потеряшку скоординированно ищут всем районом.
Как вы уже уловили мою мысль, собачники - люди высокой социальной активности. И каждый из нашего чата инициативу об усыплении бездомных собак, если через месяц никто не заберет животное из приюта, прочёл примерно так: если мой пёсель вдруг потеряется и не найдется вовремя, то его убьют. При этом сорваться с поводка или вылезти из ошейника может любой, у меня тоже раз так было - ты же не затягиваешь шею совсем, а шлейка моей породе противопоказана. И клеймо со временем стираться может. А из разных собачьих сообществ куча историй, как собака убегала в Одинцово, а находилась на юге Москвы в приюте через три месяца. Или историй, как пёсель два-три года в приюте жил, пока его не забрали новые хозяева.
Отдельная история - собаки из новых регионов и мест боевых действий, которые лишаются хозяев, попадают в приюты и пристраиваются в хорошие руки. Я вот парочкам тоже помогла. Но это происходило не за месяц. Или пёсели с котэ, привязавшиеся к нашим бойцам на передовой.
Собачников у нас в стране - приблизительно 30-35 миллионов. У них, как я уже писала, более высокая социальная активность и организованность, чем в среднем по больнице. То количество проклятий, которое сейчас во всех чатах и комьюнити, в которых я состою, сыпется на голову авторам законопроекта - посчитать невозможно. Люди сами организовывают какие-то инициативы, просят ставить подписи на всяких петициях, и это довольно нативно происходит. То есть ко мне в личку с этим несколько раз стучались не анонимные боты, а люди, которых я знаю лично. Скоординированные кампании или ботов ЦИПСО я бы просекла.
Кстати, куча комментариев кошатников тоже на стороне собачников - по принципу любви ко всем животным. А это уже больше половины электората.
Нафига разжигать сейчас протест такой многочисленной социальной группы на пустом месте - я не представляю. Да, проблема нападений одичавших животных есть, и это серьезная проблема. Причем в северных регионах одичавшая собака, которая выжила зимой в тайге - это уже не милый питомец, а довольно опасное животное. Но в 60% случаев нападают не беспризорные собаки, а те, у которых есть хозяева. И тут дело именно в безответственном обращении, которое должно очень строго наказываться. У человека должны быть мозги, когда он заводит бойцовскую породу в неподходящих условиях и без должной квалификации. Или когда сажает сторожевого пса на непрочную цепь и натравливает на охрану участка, не докармливая. А если мозгов нет, то уголовный кодекс им вместо мозга пусть служит.
Но писать жестокий закон, который ущемляет интересы всех миллионов собачников и их собак (а я уже объяснила, что все невольно переносят это на себя и своего пёселя) - это не вариант. Называть всех, кто пытается это спокойно пояснить, чокнутой зоошизой - тоже не вариант. Буквально раскалывают общество надвое. Причем в то время, когда наше общество как никогда нуждается в объединении.
BY Homo Politicus. Мария Сергеева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels.
from us
