Пятый крестовый поход

В 1215 папа Иннокентий III на Четвертом Латеранском соборе объявил новый Крестовый поход. В нем должны были участвовать Иоанн Безземельный, Фридрих II и венгерский король Андрей II. Первый умер, второй поход отложил, и в итоге в 1217 году выступили со своими войсками только Андрей, герцог Леопольд VI Австрийский, иерусалимский король Иоанн Бриеннский и др. В 1217 году в Палестине крестоносцы больших успехов не добились, и на следующий год венгерский король отправился домой. Вскоре из Европы прибыло подкрепление, и крестоносцы решили перенести основной удар на центр мусульманского мира в Средиземноморье — Египет. В 1219 году был взят портовый город Дамиетта (совр. Думъят), и христианам был предложен мир, согласно которому им возвращался Иерусалим, но под влиянием папского легата они его отвергли. В 1221 году после неудачного похода на Каир крестоносцы были вынуждены капитулировать. Султан аль-Камиль разрешил им свободно отступить при условии, что они сдадут Дамиетту и покинут Египет.

Шестой крестовый поход

Шестой крестовый поход, в который летом 1228 года отправился Фридрих II Гогенштауфен, прошел без военных столкновений. Германский король, понимавший, что достаточных военных сил для открытой конфронтации нет, воспользовался конфликтом египетского султана аль-Камиля с правителем Дамаска и путем дипломатических маневров добился значительных успехов. Вступив в союз с султаном, Фридрих заключил десятилетний мир, договорившись об освобождении христианских пленников и передаче крестоносцам Иерусалима и других городов, а также полосы прибрежных земель. Весной 1229 в Иерусалиме Фридрих был торжественно коронован и вскоре после этого отбыл домой.

Седьмой крестовый поход

В 1244 году мусульмане снова взяли Иерусалим (теперь он навсегда оказался потерянным для крестоносцев), что послужило одним из поводов для нового Крестового похода, к которому призывал папа Иннокентий IV (1243–1254). Поход возглавил французский король Людовик IX Святой, за несколько лет до этого давший обет идти в Святую Землю. Летом 1249 года крестоносцы высадились в Египте и заняли Дамиетту. Однако в следующем году на пути к Каиру войска Людовика IX попали у города Эль-Мансура в окружение. В них начались голод и эпидемия чумы. В апреле крестоносцы были полностью разбиты, рядовой состав перебит, а Людовик IX попал в плен, из которого смог освободиться, выплатив огромный выкуп и вернув Дамиетту. После это он отправился в Акру, но четыре года, проведенные им в Сирии, никакого результата не принесли.

Восьмой крестовый поход

С 1260-х годов египетский султанат постепенно подчинял своей власти крепости крестоносцев на Востоке. В 1265 году была захвачена Кесария, а в 1268 году — Яффа и Антиохия, которую крестоносцы теперь потеряли навсегда. В этих условиях Людовик IX Святой начал Восьмой крестовый поход. Было решено сначала захватить Тунис, а затем Египет. В июле 1270 года Людовик высадился у Карфагена, но вскоре в его армии началась эпидемия, жертвой которой стала значительная часть войска, а также некоторые руководители похода, в том числе сам Людовик IX. Поход был прерван. И хотя прибывший вскоре брат Людовика, сицилийский король Карл Анжуйский, заключил с тунисским султаном выгодный мир, поход, не достигший ни одной из своих целей, потерпел полную неудачу, предопределив крах крестоносцев на Ближнем Востоке. В 1289 году мусульмане ликвидировали графство Триполи, в 1291 году взяли ряд городов и последний оплот христиан — Акру, что стало концом владычества крестоносцев на Востоке.

Основание Швейцарского союза

Габсбурги, ставшие во второй половине XIII века одним из крупнейших сеньоров на территории современной Швейцарии, попытались завоевать три «лесных кантона» Швиц, Ури и Унтервальден, которые контролировали важнейший горный перевал Санкт-Готхардт, связывавший Германию и Северную Италию. Чтобы совместно бороться против Габсбургов, 1 августа 1291 года три этих кантона заключили союз, заложивший основы самостоятельного политического образования на территории Священной Римской империи — Швейцарской конфедерации. В 1315 году у горы Моргартен швейцарская пехота, состоявшая из крестьян, нанесла сокрушительное поражение рыцарскому войску Габсбургов. В декабре того же года в Бруннене три «лесных кантона» подтвердили свой союз новым договором. К середине XIV века к конфедерации присоединились еще пять «городских» кантонов. Окончательной независимости от империи конфедерация добилась лишь на рубеже XV и XVI веков, когда в нее входило 13 кантонов и несколько союзных земель.

Мозаика «Богоматерь на троне»

Собор Святой Софии — Премудрости Божией, Константинополь, IX век

После долгого, более ста лет длившегося иконоборческого кризиса в 867 году по императорскому указу стали вновь украшать мозаиками собор Святой Со­фии в Константинополе. Одной из первых мозаичных композиций стал образ Богоматери на троне в конхе апсиды. Вполне возможно, этот образ восста­навливал более ранее изображение, которое было уничтожено иконо­борцами. Русский паломник из Новгорода Антоний, посетивший Константи­нополь около 1200 года, оставил в своих записках упоминание о том, что мозаики алта­ря Святой Софии были исполнены Лазарем. Действительно, в Константинополе жил изограф Лазарь, пострадавший при иконоборцах, и после Собора 843 года, восстановившего иконопочитание, он получил всенародное признание. Однако в 855 году он был отправлен в Рим в качестве посла императора Михаила III к папе Бенедикту III и умер около 865 года, так что не мог быть автором кон­ста­нтинопольской мозаики. Но слава его как пострадавшего от иконоборцев связала этот образ с его именем.

Этот образ Богоматери — один из самых прекрасных в византийской монумен­тальной живописи. На золотом сияющем фоне, на троне, украшенном драго­ценными камнями, на высоких подушках царственно восседает Богоматерь. Она держит перед собою младенца Христа, восседающего у нее на коленях, как на троне. А по сторонам, на арке, стоят два архангела в облачениях прид­вор­­ных, с копьями и зерцалами, охраняя трон. По краю конхи — надпись, почти утраченная: «Изображения, которые обманщики здесь низвергли, благо­честивые правители восстановили».

Лик Богоматери благороден и прекрасен, в нем нет еще того аскетизма и стро­гости, которые будут характерны для более поздних византийских образов, в нем еще много античного: округлый овал лица, красиво очерченные губы, прямой нос. Взгляд больших глаз под изогнутыми дугами бровей отведен чуть в сторону, в этом видна целомудренность Девы, на которую устремлены глаза тысяч людей, входящих в храм. В фигуре Богоматери ощущается царское вели­чие и вместе с тем истинно женская грация. Ее одеяние глубокого синего цвета, украшенное тремя золотыми звездами, спадает мягкими складками, подчерки­вая монументальность фигуры. Тонкие руки Богоматери с длинными пальцами придерживают младенца Христа, защищая Его и одновременно являя миру. Лик младенца очень живой, по-детски пухлый, хотя пропорции тела скорее отроческие, но золотое царское одеяние, прямая осанка и благослов­ляющий жест призваны показать: перед нами истинный Царь, и Он с царским достоин­ством восседает на коленях Матери.

Иконографический тип Богоматери на троне с младенцем Христом обрел осо­бен­ную популярность в IX веке, постиконоборческую эпоху, как символ Тор­жества православия. И часто он помещался именно в апсиде храма, знаме­нуя собой зримое явление Небесного Царства и тайну Боговоплощения. Мы встре­чаем его в церкви Святой Софии в Салониках, в Санта-Мария-ин-Дом­ника в Риме и в других местах. Но константинопольские мастера выработали особый тип образа, в котором телесная красота и красота духовная совпадали, худо­же­ственное совершенство и богословская глубина гармонично сосуще­ствовали. Во всяком случае, художники стремились к этому идеалу. Таков и образ Бого­матери из Святой Софии, положившей начало так называе­мому Македонскому Ренессансу — такое наименование получило искусство Византии от середины IX до начала XI века.

800 наложниц. Князь, гарем которого был больше, чем у султанов.
Ч.1

Владимир Великий прославился как правитель с исключительно богатой личной жизнью. До принятия христианства, как сообщается, у него было 800 наложниц, проживавших в Киеве и Берестове, а также несколько законных жён из разных стран.

Исторические источники упоминают о нескольких жёнах Владимира из разных стран. Самой известной из них была Рогнеда Полоцкая, дочь князя Рогволода, на которой Владимир женился после завоевания её родного города. Этот союз состоялся при драматических обстоятельствах: княгиня отказалась выйти замуж за Владимира, сына служанки, чем вызвала его гнев и военную агрессию против Полоцка.

В «Повести временных лет» описывается, как Владимир убил Рогволода и его сыновей, а затем изнасиловал Рогнеду на глазах у её родителей, прежде чем принудить её выйти замуж. Этот драматический эпизод иллюстрирует жестокость династических практик того времени, где браки служили преимущественно политическим целям. В этом браке родилось шестеро детей: четыре сына (Изяслав, Мстислав, Ярослав и Всеволод) и две дочери, имена которых неизвестны.

У Владимира также были две безымянные чешские жены. Первая родила ему сына Вышеслава, который в молодости правил Новгородом как старший наследник. Вторая чешская жена стала матерью Святослава и Мстислава, последнего из которых некоторые историки отождествляют с будущим Мстиславом Черниговским, князем Тмуторацким.

Его следующей женой стала булгарка, от которой родились Борис и Глеб, будущие мученики. Историки спорят, была ли она из Дунайской или Волжской Булгарии. Этот союз свидетельствует о заинтересованности Владимира в установлении отношений с тюркскими народами и их политическими структурами к югу и востоку от Руси.

До принятия христианства Владимир содержал огромный гарем из 800 наложниц. Наложницы жили не только в Киеве, но и в его загородной резиденции в Берестове. Это число было колоссальным даже по тогдашним меркам и свидетельствовало о богатстве и могуществе правителя. Такая практика была характерна для языческой элиты, где многожёнство и сожительство были признаками социального статуса.

800 наложниц. Князь, гарем которого был больше, чем у султанов.
Ч.2

Современный летописец Титмар Мерзебургский описывал Владимира как «исключительного распутника» и подчёркивал его сексуальную активность. Система конкубината служила не только для удовлетворения потребностей правителя, но и для укрепления политических связей с различными родами и племенами. Многие из этих женщин, вероятно, происходили из семей влиятельных бояр и местных вождей.

После смерти брата Ярополка в 978 году Владимир также взял себе в жены его жену — безымянную гречанку, ранее монахиню. Эта женщина, похищенная отцом Владимира, Святославом, во время болгарских войн и выданная замуж за Ярополка, родила Святополка, будущего претендента на киевский престол. Этот случай иллюстрирует, как правители относились к женщинам как к части своего политического наследия.

Поворотным моментом в личной жизни Владимира стала его женитьба на византийской императрице Анне Византийской в 988 году. Анна была сестрой императора Василия II Болгаробойцы и дочерью Романа II — первой императорской дочерью, вышедшей замуж за варварского правителя. Этот брак потребовал от Владимира принятия христианства и отказа от языческой практики многоженства.

Союз с Анной имел огромное политическое значение: Владимир оказал Византии военную помощь в подавлении восстания Варды Фоки и Варды Склира в обмен на руку императрицы. Этот брак возвёл Киевскую Русь в статус равноправного партнёра Византийской империи и открыл путь к интенсивной христианизации государства.

После смерти Анны в 1011 году Владимир снова женился — вероятно, на внучке императора Оттона Великого. Историк Николас Баумгартен определил её как дочь графа Куно фон Эннингена, возможно, через дочь Оттона, Рехлинку. От этого союза родилась Добронега Мария, которая около 1040 года вышла замуж за Казимира Восстановителя, князя польского.

У некоторых детей Владимира не установлено чёткого происхождения от конкретных матерей. К ним относятся сыновья Станислава Смоленского и Судислава Псковского – последний пережил всех своих братьев и умер только в 1063 году. Вероятно, они были сыновьями различных наложниц или менее знатных жён, чьи имена не упоминаются в летописях.

У некоторых детей Владимира не установлено чёткого происхождения от конкретных матерей. К ним относятся сыновья Станислава Смоленского и Судислава Псковского – последний пережил всех своих братьев и умер только в 1063 году. Вероятно, они были сыновьями различных наложниц или менее знатных жён, чьи имена не упоминаются в летописях.

Ни у дочери Пшедславы, похищенной Болеславом Храбрым во время его вторжения в Киев в 1018 году, ни у Пшемыславы, которая, согласно венгерским источникам, была замужем за князем Владиславом Лысым из династии Арпадов, не установлены личности их матерей. Эти пробелы в источниках свидетельствуют о том, насколько избирательно хронисты того времени записывали информацию о женщинах и детях.

Различие православных и католиков

Важным отличием, известным уже в IX веке и ставшим особенно заметным в XI веке, стало безбрачие духовенства. Если на Востоке безбрачие требовалось только от епископов, то на Западе издавна считался неприличным брак любого клирика. В XI веке в ходе борьбы за чистоту рядов духовенства этот вопрос встал на Западе особенно остро: все женатые священники — а таких оказалось немало — были объявлены еретиками-николаитами, и к концу века таковых уже не осталось. Византийцы крайне скептически относились к подобной норме.

Наконец, в XI веке выяснилось еще одно существенное различие в обрядах Востока и Запада: если греки использовали для причастия обычный, заквашенный хлеб, то латиняне употребляли хлеб без закваски — опресноки. Это различие всплыло достаточно случайно: в ходе борьбы с антихалкидонитами-армянами, также причащающимися пресным хлебом, в Константинополе были запрещены литургии с использованием опресноков, в том числе в латинских кварталах, где служили «по-западному». В армянском обычае византийские богословы видели монофизитское умаление человеческой природы Христа в противовес халкидонскому догмату о двух полноценных природах Богочеловека: человеческой и божественной. Теперь нам ясно, что традиция использования опресноков не имеет догматического наполнения и является очень древней, но тогда латиняне попали под одну гребенку с армянами, хотя и не имели к ним никакого отношения.

Были и другие мелкие различия, которые старательно фиксировались греками в так называемых списках латинских вин: бритье бород священниками (греки носили бороды), использование «звериных» имен, сидение и разговоры во время литургии.

Латиняне видели главное преступление греков в том, что они не признают папу римского единственным наместником Бога на земле и главой всей церкви. Все остальные мелочи были лишь следствием такого «неподобающего непослушания».

Богатство византийской империи

В средние века Константинополь — огромный мегаполис с населением около 100 тысяч человек. Экономика процветает. Территория империи неуклонно растет и к концу правления Константина X Дуки (1067) простирается от Венгрии и Дуная до Сирии и Месопотамии. О богатствах византийской империи ходили легенды. Когда Ярослав Мудрый, вмешавшись в политическую борьбу в империи, послал на Константинополь русский флот во главе с Владимиром, своим старшим сыном (1043), русские потребовали у греков баснословную дань в 400 000 номисм — 1,64 тонны золота. Одна только походная казна Романа Диогена содержала, по уверениям восточных авторов, 1 миллион монет (4 тонны золота). А общие доходы империи оцениваются исследователями цифрами в 15–20 миллионов (около 70 тонн золота).

А что же в Западной Европе? Для примера: в Англии все совокупные земельные владения в стране в 1086 году были оценены в 73 000 фунтов (менее 2 тонн в пересчете на золото). Во Франции даже спустя столетие королевские доходы едва превышали 200 000 ливров (1,28 тонны золота). Что уж говорить про более мелкие и бедные страны.

Русь в XI веке выделялась богатством: торговые пути между Европой и Востоком еще функционировали, и княжеская казна была полна. Когда в 1075 году посольство Святослава Ярославича прибыло в Майнц к императору Генриху IV (женатому, кстати, на русской княжне), хронист Ламберт Герсфельдский записал: «Никто не помнил, чтобы такое несметное богатство когда-либо разом привозилось в Германское королевство».

Более 500 лет Западная Европа держала оборону против вторжений захватчиков. Но приблизительно с 1000 г. ситуация изменилась. Рост населения и общего благосостояния, совершенствование политической и военной организации, а также возросшее религиозное и интеллектуальное самосознание дали католической Европе несомненное преимущество перед языческими народами на севере и на востоке. Скандинавия, Исландия, Польша и Венгрия были довольно быстро обращены в христианство, в значительной мере ассимилированы и интегрированы в старинную христианскую общность католической Европы. Только Пруссия и Литва все еще оставались островками язычества между латинским Западом и православным Востоком, форпостом которого была недавно христианизированная Русь.

Мусульмане, однако, оказались более крепким орешком, чем язычники. В культурном отношении они могли соперничать с христианами, а в области военной успех зависел от конкретных обстоятельств. Нормандцам понадобилось 30 лет, чтобы завоевать Сицилию для себя и для христианства, а испанцам – пять столетий, чтобы отвоевать весь Иберийский полуостров. Поскольку в ходе Реконкисты мусульманское и иудейское население часто предоставлялось самому себе или же обращалось в христианство чисто формальным образом, возник любопытный парадокс: постепенно сложилось многонациональное и полирелигиозное общество, которое в то же время гордилось своей католической ортодоксальностью. Историки испанской культуры и литературы вели страстные споры о масштабах арабского и еврейского влияния и о возможных пределах его воздействия на испанский национальный характер, если, конечно, вообще существует испанский или любой другой отчетливо выраженный национальный характер Несомненно, арабское и еврейское влияние было весьма значительным, что и обусловило существенное отличие испанских традиций от традиций Латинской Европы в целом.

Крестовые походы
Ч.1

Христианский вариант идеи религиозной, или священной, войны впервые был реализован именно в Испании, что порождает вопрос: не является ли это христианским переосмыслением мусульманского понятия «джихад» – предписанного Кораном священного долга распространять истинную веру мечом? Самым знаменитым выражением христианской идеи такого рода была «Песнь о Роланде», в которой борьба христиан против неверных разворачивается именно в Испании. В этом эпосе главное значение придается не столько обращению неверных, сколько самой борьбе за их уничтожение, – недаром святой покровитель Испании апостол Иаков именовался «губителем мавров» Следует заметить, что уничтожение врагов, кем бы они ни были, вообще считалось доблестным делом. Так, прозвище «Болгаробойца», присвоенное императору Василию II, тоже считалось почетным, хотя болгары были христианами. Конечно, нужно учитывать, что болгары угрожали Граду Божьему, Константинополю; но борьба с не-христианами была несравненно более очевидным в своей религиозной оправданности занятием.

Вплоть до конца XI в. возможности для практического подражания легендарному Карлу Великому и его паладинам были ограничены Испанией и Южной Италией. Но в 1095 г. ситуация внезапно изменилась. Византийский император Алексей I обратился к папе Урбану (1088–1099) с просьбой оказать помощь против турок-сельджуков в Малой Азии. Сама по себе эта просьба не обещала особых перспектив. Алексей, уже 14 лет прочно занимавший византийский трон и имевший в своем активе целый ряд успешных кампаний, помышлял скорее о нападении, чем о защите, и, безусловно, не считал церковный раскол 1054 г. препятствием для использования западных солдат, которых многие столетия нанимали его предшественники. Папа, однако, расценил его просьбу совсем иначе. Испытывая сильное давление со стороны императора Генриха IV и антипапы Климента III, Урбан увидел в просьбе византийцев отличную возможность перехватить духовную и политическую инициативу. Помощь восточному императору превратилась в призыв к христианам освободить Иерусалим и Гроб Господень, гробницу, в которой был похоронен Христос. «Проклятый народ, совершенно чуждый Богу (турки), захватил святые места, убивал и притеснял местных христиан», – так говорил папа. Теперь христиане должны были повторить подвиги Карла Великого против неверных.

Несколько сотен лет, и особенно в последующее после 1095 г. столетие, проповеди духовенства и общий настрой католической Европы оставались неизменными. Самое имя Иерусалима, центра мироздания, в котором «двенадцать ворот – двенадцать жемчужин… улица города – чистое золото…» (Апокалипсис 21, 21), казалось, обещало и небесную славу, и земное богатство. Св. Бернар (1090–1153), настоятель знаменитого цистерцианского монастыря Клерво (одна из первых и самых крупных монастырских общин нового ордена, члены которого стремились возродить изначальный дух св. Бенедикта, учреждая монастыри в диких местах, за пределами заселенных и ухоженных земель), выразитель самосознания католической Европы первой половины XII в. и пламенный сторонник крестовых походов, не сомневался в их целесообразности.

С какой славой возвращаются победители из битвы! Сколь блаженны мученики, павшие в битве! Радуйся, стойкий защитник, если ты жив и сражаешься за Господа, но возносись и славься еще больше, если ты пал и воссоединился с Господом.

Действительность, однако, была гораздо менее идиллической, ибо духовенство снабдило людей оправданием свойственной им склонности к агрессии. Всевозможные авантюры, грабежи и убийства теперь совершались со спокойной совестью. Доброе начало борьбы с иноверцами можно было положить еще дома, выступив против евреев. Церковь обещала полное прощение тем, кто принимал клятву крестоносца, то есть освобождала их от наказания за грехи, отпускавшиеся в таинстве покаяния. Так сказать теоретическое обоснование индульгенции было разработано позже, а до тех пор в массовом сознании она воспринималась просто как прощение грехов.

Приветствуем, дорогие подписчики! По старой доброй традиции мы подготовили для вас подборку интересных каналов — и в ней вы наверняка найдете что-то для себя: Подкасты, лонгриды, саркастические заметки, интересные факты и просто гуманитарные мемы.

Самые интересные каналы на гуманитарную тематику — именно так их можно описать!

Для вашего удобства всех их мы собрали в одну папку, которую достаточно добавить к себе, чтобы всегда оставаться с историей на «ты».

Как это работает:
— Кликаете на гиперссылку
— Нажимаете "Добавить папку"
— Выбираете интересующие каналы
— Делитесь с друзьями
— Наслаждаетесь подборкой!