Брошка Наебуллиной

Прощание с Геращенко: о том, кто понимал экономику не по учебнику, а по жизни

Ушёл из жизни Виктор Владимирович Геращенко — человек, которого не зря называли “последним банкиром СССР” и “сильным руководителем Центробанка”. Но это не просто титулы. Это история о том, как здравый смысл и жизненный опыт оказались умнее всех “школ” и рекомендаций МВФ.

Геращенко находился в постоянной конфронтации с министром финансов Борисом Федоровым. Федоров настаивал: “Дефицит нельзя покрывать через ЦБ, только заимствования — и желательно международные”. Это было в духе времени — модный курс на “рыночные реформы”, кредиты от МВФ, ориентир на “макрофинансовую стабильность”. Это и сейчас кажется “классикой”. Но именно эта позиция тогда, в 90-е, вела страну прямиком к дефолту 1998 года. Так и вышло.

Геращенко говорил: умеренная эмиссия — не зло, а способ спасти экономику, когда иного выхода нет. И, в отличие от своих оппонентов, он это не просто теоретизировал — он это делал. Когда в 1998 году грянул дефолт и рубль рухнул с 6 до 25 за доллар, Геращенко вернули в ЦБ по предложению Примакова. И он поступил нестандартно: начал финансировать бюджет и Пенсионный фонд за счёт эмиссии. Снизил ключевую ставку, несмотря на нестабильную ситуацию — чтобы поддержать деловую активность. Поддержал национального производителя на волне девальвации: импорт стал дорог, но экспорт и внутренняя промышленность ожили. Все ждали гиперинфляции, а получили — рост ВВП, промышленного производства и оживление экономики. Почему? Потому что инфляционный “люфт” после девальвации дал такую возможность. Он этим просто воспользовался грамотно и что получил?

Резкое ускорение темпов роста:
– ВВП в 1999 году вырос на 6,4%,
– промышленность — на 11%,
– инфляция, хотя и возросла в краткосрочном периоде, стабилизировалась уже к 2000 году.
– Золотовалютные резервы после просадки снова начали расти, уже к 2002 году превысив $48 млрд.

Это был уникальный случай, когда Центробанк не “тушил пожар холодной водой”, а использовал его тепло для разгона экономики.

Сравните с тем, что делает ЦБ уже в наши дни в аналогичной ситуации — в 2022 и 2024 годах, когда курс снова ушёл вверх. Вместо того чтобы действовать по примеру Геращенко, регулятор начал сжимать экономику, повышать ставки и “бороться с инфляцией” в момент, когда, наоборот, нужен был приток денег в систему. Всё та же либеральная школа — заимствования, долги, удушение спроса. В итоге:
– ВВП (без оборонки) стагнирует,
– потребительский спрос снижается,
– реальные доходы населения проседают,
– бизнес жалуется на дорогие кредиты и недоступность оборотных средств.

Геращенко был первым, кто на публике выступил против этой парадигмы. Он верил, что Центробанк должен работать на страну, а не на показатели “по методичке”. Сегодня, провожая Виктора Владимировича, важно напомнить: он не просто “был прав в 1998 году”. Он актуален и сегодня. Его уроки — не про прошлое, а про будущее, которое мы ещё можем выбрать.

@naebrosh

www.group-telegram.com/us/naebrosh.com/759

54.6K viewsMay 15 at 13:25

Прощание с Геращенко: о том, кто понимал экономику не по учебнику, а по жизни

Ушёл из жизни Виктор Владимирович Геращенко — человек, которого не зря называли “последним банкиром СССР” и “сильным руководителем Центробанка”. Но это не просто титулы. Это история о том, как здравый смысл и жизненный опыт оказались умнее всех “школ” и рекомендаций МВФ.

Геращенко находился в постоянной конфронтации с министром финансов Борисом Федоровым. Федоров настаивал: “Дефицит нельзя покрывать через ЦБ, только заимствования — и желательно международные”. Это было в духе времени — модный курс на “рыночные реформы”, кредиты от МВФ, ориентир на “макрофинансовую стабильность”. Это и сейчас кажется “классикой”. Но именно эта позиция тогда, в 90-е, вела страну прямиком к дефолту 1998 года. Так и вышло.

Геращенко говорил: умеренная эмиссия — не зло, а способ спасти экономику, когда иного выхода нет. И, в отличие от своих оппонентов, он это не просто теоретизировал — он это делал. Когда в 1998 году грянул дефолт и рубль рухнул с 6 до 25 за доллар, Геращенко вернули в ЦБ по предложению Примакова. И он поступил нестандартно: начал финансировать бюджет и Пенсионный фонд за счёт эмиссии. Снизил ключевую ставку, несмотря на нестабильную ситуацию — чтобы поддержать деловую активность. Поддержал национального производителя на волне девальвации: импорт стал дорог, но экспорт и внутренняя промышленность ожили. Все ждали гиперинфляции, а получили — рост ВВП, промышленного производства и оживление экономики. Почему? Потому что инфляционный “люфт” после девальвации дал такую возможность. Он этим просто воспользовался грамотно и что получил?

Резкое ускорение темпов роста:
– ВВП в 1999 году вырос на 6,4%,
– промышленность — на 11%,
– инфляция, хотя и возросла в краткосрочном периоде, стабилизировалась уже к 2000 году.
– Золотовалютные резервы после просадки снова начали расти, уже к 2002 году превысив $48 млрд.

Это был уникальный случай, когда Центробанк не “тушил пожар холодной водой”, а использовал его тепло для разгона экономики.

Сравните с тем, что делает ЦБ уже в наши дни в аналогичной ситуации — в 2022 и 2024 годах, когда курс снова ушёл вверх. Вместо того чтобы действовать по примеру Геращенко, регулятор начал сжимать экономику, повышать ставки и “бороться с инфляцией” в момент, когда, наоборот, нужен был приток денег в систему. Всё та же либеральная школа — заимствования, долги, удушение спроса. В итоге:
– ВВП (без оборонки) стагнирует,
– потребительский спрос снижается,
– реальные доходы населения проседают,
– бизнес жалуется на дорогие кредиты и недоступность оборотных средств.

Геращенко был первым, кто на публике выступил против этой парадигмы. Он верил, что Центробанк должен работать на страну, а не на показатели “по методичке”. Сегодня, провожая Виктора Владимировича, важно напомнить: он не просто “был прав в 1998 году”. Он актуален и сегодня. Его уроки — не про прошлое, а про будущее, которое мы ещё можем выбрать.

@naebrosh

BY Брошка Наебуллиной