Кропоткин, как и африканцы Канта, настаивает на том, что мир состоит не более чем из птичьих перьев, коровьих рогов и раковин — и все это требует от нас безграничной заботы.

Роджер Ротман

Стоит мне прижать ногу к земле, оттуда так и хлынут сотни Любовей,
Перед которыми так ничтожно все лучшее, что могу я сказать.

Уолт Уитмен
Песнь о себе

Если этика без политики пуста, то политика без этики слепа.

Саймон Кричли

Молчание цветов

Молчание цветов
Ведёт мой взгляд
К стесненному началу,
Пылким сгусткам,
Из бережной активности-в-себе.

Они растут, и не бросают листьев,
Что нужна смелость
Надломить побег, поставить в чашку,
Полную воды,
И позабыть о нем, пока общительная жизнь
Не сделает свою тяжелую работу.

31.03.25

«Манифест 343» никогда не переводился на русский и серьезно не обсуждался. Саша решила исправить эту оплошность и сделала блестящий перевод с французского. Я написал небольшой исторический комментарий. Утопическое обещание феминисток второй волны ещё только предстоит реализовать 🖤

Конечно, мы уязвимы для глубоких потерь, когда принимаем [основополагающие] проекты. Однако из этого не следует, что мы должны избегать их, чтобы оградить себя от риска потерь. Ведь что-то может предложить мне большой дар, только если лишение этого может быть равносильно большой потере. Отказаться или избежать возможности пострадать от потери основного проекта (отношений, деятельности или чего-либо еще, что может составлять проект) — значит одновременно отказаться от возможности быть глубоко обогащенным проектом. Короче говоря, проект может сделать мою жизнь намного лучше, только если его потеря может сделать мою жизнь намного хуже. Есть вещи, которые гораздо хуже, чем страдания и потери, и не имеет смысла рассматривать их избегание как самое важное ограничение для своего выбора.

Это, конечно, не означает, что нет никакой ценности в отстраненности, которую рекомендовали различные моральные и духовные традиции — от стоицизма до христианского монашества и буддизма. Но отстраненность в полезном смысле не означает принятия абсурдного суждения, что ничто не имеет значения (если бы это было так, то блага, предположительно достижимые посредством отстраненности, также не будут иметь значения, и поэтому не дадут причин избегать страстной, уязвимой вовлеченности). Это также не означает принятия немного менее абсурдного суждения, что ничто не имеет большого значения. И снова, возможно, более спорно, это не означает принятия мысли о том, что личность человека, ценность и смысл его жизни или его эмоциональная позиция по отношению к миру не должны зависеть от того, что происходит в отношении его проектов, учитывая, что принятие этой мысли означало бы отказ от возможности испытать радость и восторг, которые в значительной степени сигнализируют о ценности его опыта и достижений.

Гэри Шартье

В цивилизованном обществе [человек] непрерывно нуждается в содействии и сотрудничестве множества людей, между тем как в течение всей своей жизни он едва успевает приобрести дружбу нескольких лиц.

Адам Смит

Вместо анонса доклада на Векторах

Поствекторное состояние

Так и живите эту неделю

«О, какую буржуазку ты себе нашел, мой дорогой!» — писала она. «Но какой огонь и сила любви будут в нашем буржуазном существовании; ее хватило бы на дюжину пролетариев и аристократов, ее хватило бы».

Урсула Ле Гуин в письме к мужу, Чарльзу Ле Гуин

Десять тысяч учеников, научившихся рисовать, имеют большее значение для прогресса искусства, чем создание шедевра. Десять тысяч граждан, научившихся рисовать, образуют сообщество, обладающее художественной силой, силой идей, энергии, идеалов, гораздо большей, чем у отдельного человека; и которая, когда однажды найдет свое выражение, превзойдет шедевр.

Пьер Прудон

Марджан Сатрапи подарила миру, полные сердца истории. Иран и его люди, о которых она поведала миру, в ее образах и воспоминаниях — поле любви, борьбы, трагедии, взросления, сопротивления, магии, нежности и жестокости. Читая ее графический роман «Персеполис», я не понимала, как можно ещё больше себя выпотрошить наизнанку, как можно ещё лучше обрисовать состояние подвешенности между культурами. Ты нигде не ты до конца.

Похоже, что только любовь для таких людей может быть домом, когда все, кого ты любила уже не с тобой.

Любимая всеми нами Марджан сегодня потеряла мужа. И как-то пройти мимо этого факта большой утраты женщины с таким большим сердцем, которое она отдала всем нам, я не могу.

Бытие — это стена безразличия, возведенная философией.

Катрин Малабу

may day preaching
о наболевшем
если вы хотели бы поддержать как-то эгалите в этот день, сделайте репосты этой или любой другой записи в свои каналы или пригласите своих друзей подписаться на нас. это позволяет сохранять достаточную видимость, обеспечивающую нашим готовым и будущим проектам внимание
берегите и защищайте себя от произвола

Классовое неравенство не является имманентным экономической деятельности человека.

Институты государства, основанные на территориально-правовой монополии, используют силу принуждения для вмешательства в спонтанные обмены между нами, чтобы, разрушая одни связи и поощряя другие, упорядочить их для нужд самовоспроизводства. Государство распределяет привилегии тем, кто готов с помощью средств эксплуатации добиться максимальной отдачи от стратегически важных для его выживания производств. Структура привилегий и соответствующая ей классовая стратификация формирует то, что мы обычно называем экономическим режимом.

Современный капитализм определяется бюрократическим контролем модерного государства над всеми сферами социальной жизни (идеологией, распределением, образованием, производством, правом), не допускающим наличие институтов и формирований, что были бы неподотчетны ему. Предоставляя избранным доступ к монопольной финансовой системе, современные государства позволяют сделать денежные связи основным коммуникативным фактором — в противовес множественным способам самоорганизации и самообеспечения, не вписывающимся в модель финансиализации повседневности. А с помощью военно-промышленного комплекса, реализующего государственную монополию на насилие, они держат нас в страхе и подчинении, постоянно угрожая наказанием и гибелью — в форме репрессий или войн.

Обыкновенно в этот день чествуется труд, трудящиеся, каждый и каждая из нас, кто на своих плечах несет определенную ответственность за воспроизводство инфраструктур, ставших для многих обыденными и необходимыми. До сих пор ни одна революция, прославившая двадцатый век, не дала трудящимся изменить характер своего труда, освободив творческую энергию, креативность и сделав каждый узел экономики демократическим и открытым. Одна из важнейших причин этого в том, что мы до сих пор верим, будто экономика нуждается в высшем принципе и архической ориентации на упорядочивание сверху. Мы редко обращаемся к мысли, что экономика является делом коммуникативно-общественным, а не институциональным, и что от того, как мы строим обогащающие нас материально, эмоционально и социально связи зависят наши политические способности. Буквально, способности давать отпор структурированным государственным монополиям, останавливая насилие, экспансию и порабощение.

Наше время требует порвать с зависимостью, патернализмом, ожиданием господина-вождя и надеждой на один решающий политический порыв абстрактных народных масс. Утопия — это представление о хорошей жизни, которое обладает достаточной мотивационной силой, чтобы побудить нас действовать в соответствие с ней уже сегодня. В этом смысле настоящая утопия всегда прагматична. Утопия исхода, вокруг которой собираются разные представления о посткапиталистическом переходе — хорошее прагматическое начало, позволяющее снять с себя политические обязательства перед государством и не участвовать в тех структурах, что поддерживают наше состояние беспомощности.

У каждого и каждой сегодня в руках есть достаточно средств, объединив которые можно добиться минимальной автономии и вступать в контакт с другими на равных.

Если труду все-таки суждено стать свободным, нам придется учиться доверять друг другу, брать взаимную ответственность и достигать стратегических успехов, отказываясь от подачек, с помощью которых государство и его экономические сателлиты держат нас на поводке.

Дорогие читатели и читательницы!

Мы с Сашей переезжаем на другую квартиру. Это нужно, поскольку наш старый маленький тбилисский домик слишком тёмный и узкий, а мы оба болеем глазами. Чтобы продолжать работу и за весну-лето подготовить больше классных штук, мы решили съехать к нашему другу. К новой квартире прилегает просторный закрытый дворик, на котором мы планируем устраивать философско-научные пикники и кинопоказы (многие из вас по ним соскучились и мы тоже).

Помимо перемещения вещей, нам для заселения нужно внести первый платёж. Доходы нашего издательства совсем невелики и нам не хватает сейчас средств отдать необходимые 325 долларов (27 000 рублей). Заезжаем мы завтра вечером. И из-за всех этих обстоятельств вновь просим у вас помощи.

Что я могу взамен подарить вам от себя? Доступ ко всем закрытым курсам лекций по анархистскому модернизму, социальной философии американского анархизма и истории кинотеории (больше похожий на практикум). Пусть эти лекции скрасят вам майские вечера.

Традиционные ссылки для донатов оставляю ниже:

Тинькофф: 5536914142542525
Ссылка: https://www.tinkoff.ru/rm/gunko.andrey19/ibIyY95268
PayPal: https://www.paypal.me/egalitemagazine

Задонатили? Пишите мне @vergili789 и я пришлю все секретные ссылки 🖤

Заранее благодарю всех за помощь ☺️

UPD. Дорогие, вашими силами собрано уже 196 долларов (= 16 055 рублей)! Спасибо вам огромное! Лекции рассылаются. Пишите, пожалуйста, мне @vergili789 , чтобы получать бонусы за помощь 🖤

UPD. Ребята, спасибо большое! Благодаря вам мы собрали 30 000 рублей, что дает нам даже небольшую фору. Вчера ночью мы перевезли все вещи — и это было то ещё приключение. Но оно того стоило. Очень надеюсь, что новое место позволит нам не только работать над книгами, но и снимать, писать, рисовать и вообще дать своим разным навыкам достаточную степень свободы, которой так не хватает порой. Благодарю вас ещё раз! Остаёмся на связи