В Золотые годы Печерской Лавры (12 век) монахи словно соревновались в изобретательности подвигов: затвор, молчание, употребление в пищу травы вместо хлеба... Просфорники монастыря - Спиридон и Никодим - не имея времени посещать Богослужение, выучили Псалтирь наизусть. Ежедневно пропевая все 150 псалмов, они среди работ в просфорне совершали свое Богослужение.
В 19 веке им подражал святой Парфений (Краснопевцев). Сей блаженный тоже трудился в просфорне и, подражая Никодиму, выучил Псалтирь. Насколько это дело полезное, и насколько оно тяжелое всяк может убедиться на личном опыте, ибо всем нам - православным христианам - не худо бы было поместить книгу Псалмов в память. Но этим только молитвенная жизнь Парфения не ограничилась.
Приняв схиму, он стал держать следующее ежедневное правило: чтение утром, в полдень и вечером по одному евангелисту, пение всей Псалтири, молитв утренних и вечерних, акафистов Спасителю и Божией Матери, поклонения Страстям Христовым и песни «Богородице Дево, радуйся», которую он произносил 300 раз.
Со временем все это он совершал "изустно", т.е. напамять, а не по книгам. На момент смерти старцу было 62 года и умер он в 1855 году. Шла Крымская война и осада Севастополя, где-то на редутах служил молодой Толстой. В том же году преставились Николай Первый, Адам Мицкевич и Сёрен Кьеркегор. То есть время близкое, понятное, изученное. А вот молитвенный дух Парфения - совершенно диковинный. Про таких говорят "как один из древних".
*
Характерной чертой старца было полное отсутствие врагов или завистников. Сам Парфений об этом скорбел, т.к. знал, что "многими скорбями подобает войти в Царство Небесное". Но современный ему Митр. Филарет (Амфитеатров) говорил Парфению: Какие тебе еще враги? Глянь, как ты живешь. Ты же сам себя гонишь.
Т.е. можно надеяться, что строгое, подвижническое житие может избавить человека от врагов, клеветников и сплетников/завистников. Тогда как жалеющим и любящим себя людям посылаются неизбежные скорби, чтобы огнем закалять ленивые души и подталкивать человека к покаянию и молитве.
Так что, умножим (усилим) молитву. Команды "Отбой!" не было. Пост продолжается.
В 19 веке им подражал святой Парфений (Краснопевцев). Сей блаженный тоже трудился в просфорне и, подражая Никодиму, выучил Псалтирь. Насколько это дело полезное, и насколько оно тяжелое всяк может убедиться на личном опыте, ибо всем нам - православным христианам - не худо бы было поместить книгу Псалмов в память. Но этим только молитвенная жизнь Парфения не ограничилась.
Приняв схиму, он стал держать следующее ежедневное правило: чтение утром, в полдень и вечером по одному евангелисту, пение всей Псалтири, молитв утренних и вечерних, акафистов Спасителю и Божией Матери, поклонения Страстям Христовым и песни «Богородице Дево, радуйся», которую он произносил 300 раз.
Со временем все это он совершал "изустно", т.е. напамять, а не по книгам. На момент смерти старцу было 62 года и умер он в 1855 году. Шла Крымская война и осада Севастополя, где-то на редутах служил молодой Толстой. В том же году преставились Николай Первый, Адам Мицкевич и Сёрен Кьеркегор. То есть время близкое, понятное, изученное. А вот молитвенный дух Парфения - совершенно диковинный. Про таких говорят "как один из древних".
*
Характерной чертой старца было полное отсутствие врагов или завистников. Сам Парфений об этом скорбел, т.к. знал, что "многими скорбями подобает войти в Царство Небесное". Но современный ему Митр. Филарет (Амфитеатров) говорил Парфению: Какие тебе еще враги? Глянь, как ты живешь. Ты же сам себя гонишь.
Т.е. можно надеяться, что строгое, подвижническое житие может избавить человека от врагов, клеветников и сплетников/завистников. Тогда как жалеющим и любящим себя людям посылаются неизбежные скорби, чтобы огнем закалять ленивые души и подталкивать человека к покаянию и молитве.
Так что, умножим (усилим) молитву. Команды "Отбой!" не было. Пост продолжается.
Когда Дмитрий (будущий Донской) собирал полки на Куликово поле, бывало - из лесу выходили лихие люди, промышлявшие грабежами и убийствами. Разбойники, проще сказать. Общее волнение, разлитое в воздухе, доходило и до них. Это были акты гражданского покаяния, о которых по другому поводу поется: Вдруг у разбойника лютого/совесть Господь пробудил.
Эта тема кое-как поднята в теме штрафбатов Великой Отечественной. Но куда ярче и былиннее эта тема раскрыта в свежем фильме "Злой город".
*
Это об осаде монголами Козельска, когда непобедимые степняки внезапно столкнулись с необъяснимым мужеством и стойкостью маленького городка. Тогда дряхлые деды вставали с печи и безусые пацаны присоединялись к ним. Люди брали в руки кто нож, кто топор, кто вилы, и шли резаться с монголами молча и остервенело. Убивали и падали убитыми. Бабы не отставали от мужиков. И это монголы назвали Козельск "злым городом", фильм о котором так кстати вышел на широкий экран.
*
До Сталинградской мясорубки, до атаки мертвецов у крепости Осовец, до Брестской крепости или до Бородино было еще очень долго. Может Козельск вообще был первым и открывал своей страницей множество иных героических глав нашей истории.
Там есть не только тема душегубов, искупающих грехи мирного времени с кровавом бою. Там есть тема князя, который может быть молод, но при этом уже быть князем по факту. Там есть остервенение молодой девицы, поруганой в плену погаными. И много еще чего.
*
Мне по душе те дни, когда не стыдно за русский кинематограф. "Злой город" Рекомендую.
Эта тема кое-как поднята в теме штрафбатов Великой Отечественной. Но куда ярче и былиннее эта тема раскрыта в свежем фильме "Злой город".
*
Это об осаде монголами Козельска, когда непобедимые степняки внезапно столкнулись с необъяснимым мужеством и стойкостью маленького городка. Тогда дряхлые деды вставали с печи и безусые пацаны присоединялись к ним. Люди брали в руки кто нож, кто топор, кто вилы, и шли резаться с монголами молча и остервенело. Убивали и падали убитыми. Бабы не отставали от мужиков. И это монголы назвали Козельск "злым городом", фильм о котором так кстати вышел на широкий экран.
*
До Сталинградской мясорубки, до атаки мертвецов у крепости Осовец, до Брестской крепости или до Бородино было еще очень долго. Может Козельск вообще был первым и открывал своей страницей множество иных героических глав нашей истории.
Там есть не только тема душегубов, искупающих грехи мирного времени с кровавом бою. Там есть тема князя, который может быть молод, но при этом уже быть князем по факту. Там есть остервенение молодой девицы, поруганой в плену погаными. И много еще чего.
*
Мне по душе те дни, когда не стыдно за русский кинематограф. "Злой город" Рекомендую.
Вам не кажется, что мир катится в пропасть и в нем стало мало гуманизма? - Такой вопрос мне пришлось прочесть у одного благонамеренного и хорошего человека, и вот что я скажу по этому поводу. Мир катится в пропасть от избытка гуманизма, а не от недостатка. И этот тезис надо прояснить.
Гуманизм, это не ратование за все хорошее против всего плохого. Философский гуманизм, это идеология, воевавшая и победившая Тео-центризм. Тео-центризм, это вера в то, что миром правит Бог и только Бог, а люди обязаны узнавать и исполнять волю Бога, воздавая Ему славу, честь и поклонение. Это мировозрение на пике былосредневековым. Можно так сказать.
Гуманизм, возникший позже, возгласил: "Отныне в центре мира - человек, а не Бог. Человек сам решит что хорошо, что плохо. Никто ему не указ, и Бог в том числе". Здесь корень гуманизма, его смысловое ядро..
Поначалу эта идея сподвигала своих последователей ратовать за всякие свободы и провозглашать всякие права. И все было более-менее прилично, пока Бог оставался (Его ведь одним махлм отовсюду не выгонишь). Но когда Его совсем вытеснили из сознания и быта, из семьи, политики и школы; когда произошло то, что Ницше кратко сформулировал: "Бог умер", гуманизм не на шутку разошелся, требуя себе все больше места под солнцем.
Вскоре после "смерти Бога", пришел неизбежный черед коллективной смерти Человека. Ибо Человек не может продолжать жить в отсутствии Творца и Искупителя, точнее - без связи с Ним.
Сегодня мы живем во времена гуманизма, добравшегося до своего отрицания, до неожиданных, но неизбежных и ужасных плодов.
Аборт - хорошо, потому что я так хочу, и вообще не комильфо летом с животом ходить. Лучше лежать без живота на пляже. Это пример чистого философского гуманизма своей логической неизбежности.
Эвтаназия - хорошо, потому что в вечную жизнь я не верю, а если наслаждения кончились, то не лучше ли умертвить человека, лишившегося всех радостей жизни? Это тоже голос гуманизма.
Стариков надо сплавлять в дома престарелых, потому что они жить мешают. Сами не наслаждаются и другим не дают. Пусть ими государство занимается. И это гуманизм.
Гомосексуализм, лесбийство, перемена пола и прочая, прочая "хороши" хотя бы тем, что человек говорит "я так хочу". А слово человека в гуманизме - закон. Гуманизм, это упертый эгоизм, взросший на дрожжах безбожия. И заканчивается он, как у Достоевского: Миру провалиться или мне чаю не пить? Конечно, миру провалиться, ибо Я чаю хочу.
Политика без совести, школа без молитвы и семья без верности, это гуманизм в чистейшем виде. Только не в начале исторического пути, а в конце.
Животные лучше людей, экология важнее совести, технологии привлекательнее семьи и простых отношений... Все это плоды философского гуманизма, пришедшего к власти.
В голове у простого человека - каша. Каша в голове. Любимое блюдо беспочвенной российской интеллигенции. Поэтому слова используются как попало, неточно. И пока человек не переназвал мир в точном соответствии со смыслами, все так и будет сползать к краю.
Любой учебник "История философии" сухо, но популярно подтвердит мои слова. Беда в том, что люди не читают учебники философии, и слово "Средневековье" сплетают со словом "мрачное", а слово "гуманизм" выкрашивают в радугу. Жалуются, что мир стал безумен и жесток. А он и не может быть другим без веры, молитвы и заповедей.
И на самом деле больших бед, чем торжество гуманизма и сопутствующее ему изгнание Бога отовсюду, и представить сложно.
Гуманизм, это не ратование за все хорошее против всего плохого. Философский гуманизм, это идеология, воевавшая и победившая Тео-центризм. Тео-центризм, это вера в то, что миром правит Бог и только Бог, а люди обязаны узнавать и исполнять волю Бога, воздавая Ему славу, честь и поклонение. Это мировозрение на пике былосредневековым. Можно так сказать.
Гуманизм, возникший позже, возгласил: "Отныне в центре мира - человек, а не Бог. Человек сам решит что хорошо, что плохо. Никто ему не указ, и Бог в том числе". Здесь корень гуманизма, его смысловое ядро..
Поначалу эта идея сподвигала своих последователей ратовать за всякие свободы и провозглашать всякие права. И все было более-менее прилично, пока Бог оставался (Его ведь одним махлм отовсюду не выгонишь). Но когда Его совсем вытеснили из сознания и быта, из семьи, политики и школы; когда произошло то, что Ницше кратко сформулировал: "Бог умер", гуманизм не на шутку разошелся, требуя себе все больше места под солнцем.
Вскоре после "смерти Бога", пришел неизбежный черед коллективной смерти Человека. Ибо Человек не может продолжать жить в отсутствии Творца и Искупителя, точнее - без связи с Ним.
Сегодня мы живем во времена гуманизма, добравшегося до своего отрицания, до неожиданных, но неизбежных и ужасных плодов.
Аборт - хорошо, потому что я так хочу, и вообще не комильфо летом с животом ходить. Лучше лежать без живота на пляже. Это пример чистого философского гуманизма своей логической неизбежности.
Эвтаназия - хорошо, потому что в вечную жизнь я не верю, а если наслаждения кончились, то не лучше ли умертвить человека, лишившегося всех радостей жизни? Это тоже голос гуманизма.
Стариков надо сплавлять в дома престарелых, потому что они жить мешают. Сами не наслаждаются и другим не дают. Пусть ими государство занимается. И это гуманизм.
Гомосексуализм, лесбийство, перемена пола и прочая, прочая "хороши" хотя бы тем, что человек говорит "я так хочу". А слово человека в гуманизме - закон. Гуманизм, это упертый эгоизм, взросший на дрожжах безбожия. И заканчивается он, как у Достоевского: Миру провалиться или мне чаю не пить? Конечно, миру провалиться, ибо Я чаю хочу.
Политика без совести, школа без молитвы и семья без верности, это гуманизм в чистейшем виде. Только не в начале исторического пути, а в конце.
Животные лучше людей, экология важнее совести, технологии привлекательнее семьи и простых отношений... Все это плоды философского гуманизма, пришедшего к власти.
В голове у простого человека - каша. Каша в голове. Любимое блюдо беспочвенной российской интеллигенции. Поэтому слова используются как попало, неточно. И пока человек не переназвал мир в точном соответствии со смыслами, все так и будет сползать к краю.
Любой учебник "История философии" сухо, но популярно подтвердит мои слова. Беда в том, что люди не читают учебники философии, и слово "Средневековье" сплетают со словом "мрачное", а слово "гуманизм" выкрашивают в радугу. Жалуются, что мир стал безумен и жесток. А он и не может быть другим без веры, молитвы и заповедей.
И на самом деле больших бед, чем торжество гуманизма и сопутствующее ему изгнание Бога отовсюду, и представить сложно.
Наказания могут смирить. А если смирение вслед за наказанием не появляется, то раскрутка маховика наказаний уже грозит уничтожением непокорного.
В книге Исход много-много раз повторяется фраза "Я ожесточу сердце фараоново". Попросту говоря, уже после первой казни (вода в Ниле стала кровью) фараон мог смириться и отпустить евреев, как требовал Моисей. Но тогда никто бы ничего не понял. И сила Божие не развернулась бы с ужасающей полнотой.
Поэтому фараон всякий раз находил в себе запасы упертости, и Бог не мешал ему упираться рогом в неразрешимую проблему. Так по Египту поползли жабы, потом - кровососущие насекомые, потом был мор скота и все остальное вплоть до гибели первенцев.
*
Отцы говорят, что слово "Ожесточу" означает "Не дам благодать". Оставлю, как есть. Ведь с благословением земля плодит всю роскошь мировой флоры. А без благословения - только терния и волчцы. И сердце человеческое с благодатью способно останавливаться и меняться, а без благодати - только упорстовать и умирать.
*
Все это о том, почему Зеленский в частности, и украинцы вообще не сдаются. Да что там - не сдаются? Даже не думают останавливаться, но как окровавленный бык на арене с веером копий в холке, готовятся к последнему прыжку?
Да все от того же. Благодать попрана и осталась только сатанинская упертость. Это когда кусают языки, хулят все святое и остановиться уже не могут. Как в Откровении:
- Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания, и хулили Бога небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих.(Откр, 16:10-11)
Ни добавить, ни отнять. В мрачном царстве зверя люди от страданий кусают языки, но не раскаиваются.
Кто хотел смиряться, давно смирился. Кто не хочет смиряться, тот ожесточил свое сердце, как наковальню, и движется к погибели. Видно не все еще совершилось, и поражение должно быть еще более глубоким, неумолимым, длительным.
*
Упертость лично Зеленского и всех прдставителей власти может ещё объясняться тем, что это преступное сообщество, которому нельзя сдавать назад. Иначе суд, всемирный позор и высшая мера. Но это не конечное объяснение. Это верхние слои. И большинство наших экспертов, это эксперты верних слоев. В глубине же, и рядовые нацисты, и оболваненные граждане, и жулики на должностях, это одинаково безблагодатные люди, перешедшие некую опасную грань в своем безумии и очутившиеся под угрозой неизбежного истребления.
*
Двумя или тремя казнями не обйдется. Если есть какой-то полный список, то весь список будет реализован. Я ожесточу сердце фараона, и он погонится за ними, и покажу славу Мою на фараоне и на всем войске его; и познают Египтяне, что Я Господь. (Исх. 14:4)
В книге Исход много-много раз повторяется фраза "Я ожесточу сердце фараоново". Попросту говоря, уже после первой казни (вода в Ниле стала кровью) фараон мог смириться и отпустить евреев, как требовал Моисей. Но тогда никто бы ничего не понял. И сила Божие не развернулась бы с ужасающей полнотой.
Поэтому фараон всякий раз находил в себе запасы упертости, и Бог не мешал ему упираться рогом в неразрешимую проблему. Так по Египту поползли жабы, потом - кровососущие насекомые, потом был мор скота и все остальное вплоть до гибели первенцев.
*
Отцы говорят, что слово "Ожесточу" означает "Не дам благодать". Оставлю, как есть. Ведь с благословением земля плодит всю роскошь мировой флоры. А без благословения - только терния и волчцы. И сердце человеческое с благодатью способно останавливаться и меняться, а без благодати - только упорстовать и умирать.
*
Все это о том, почему Зеленский в частности, и украинцы вообще не сдаются. Да что там - не сдаются? Даже не думают останавливаться, но как окровавленный бык на арене с веером копий в холке, готовятся к последнему прыжку?
Да все от того же. Благодать попрана и осталась только сатанинская упертость. Это когда кусают языки, хулят все святое и остановиться уже не могут. Как в Откровении:
- Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания, и хулили Бога небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих.(Откр, 16:10-11)
Ни добавить, ни отнять. В мрачном царстве зверя люди от страданий кусают языки, но не раскаиваются.
Кто хотел смиряться, давно смирился. Кто не хочет смиряться, тот ожесточил свое сердце, как наковальню, и движется к погибели. Видно не все еще совершилось, и поражение должно быть еще более глубоким, неумолимым, длительным.
*
Упертость лично Зеленского и всех прдставителей власти может ещё объясняться тем, что это преступное сообщество, которому нельзя сдавать назад. Иначе суд, всемирный позор и высшая мера. Но это не конечное объяснение. Это верхние слои. И большинство наших экспертов, это эксперты верних слоев. В глубине же, и рядовые нацисты, и оболваненные граждане, и жулики на должностях, это одинаково безблагодатные люди, перешедшие некую опасную грань в своем безумии и очутившиеся под угрозой неизбежного истребления.
*
Двумя или тремя казнями не обйдется. Если есть какой-то полный список, то весь список будет реализован. Я ожесточу сердце фараона, и он погонится за ними, и покажу славу Мою на фараоне и на всем войске его; и познают Египтяне, что Я Господь. (Исх. 14:4)
В Евангелии деньги на каждом шагу. Христа искушают вопросом: Давать или не давать подать кесарю? И ответ дается через оттиск на монете. Или сборщики податей требуют взнос, и Петр по благословению вытаскивает из первой пойманной рыбы нужную сумму.
Или в притчах Царь раздает мины рабам, чтоб те трудились и прибыль принесли. Или грехи перед Богом сравниваются с тысячей талантов серебра. Или... Или...
*
Но еще в Евангелии рвутся обычные "цепочки поставок" и беспощадно ломается "биржевой курс". Две мелкие монеты вдовицы в глазах Иисуса Христа стоят больше, чем крупные жертвы богатых.
Женщина льет миро на Христа и это действие кажется присутствующим безумной, неоправданной тратой. Это же событие, как спусковой крючек, действует на Иуду. Его душа не выносит такой нелогичности в отношении денег, и он идет предавать.
Христа - за деньги! Бесценного за мешочек серебра.
*
Т.е. при помощи денег Писание объясняет механизмы духовной жизни. Но и внутри самой жизни Писание показывает, что у денег нет однозначной объективной ценности. Их могут обожествлять (как Иуда), их могут тратить, не считаясь с суммой, если речь о Боге.
Деньги могут быть цепями рабства, могут быть вожделенной целью, могут быть символом благодати, могут быть идолом.
Думать об этом нужно всегда. Но в Страстную седмицу - особенно.
Или в притчах Царь раздает мины рабам, чтоб те трудились и прибыль принесли. Или грехи перед Богом сравниваются с тысячей талантов серебра. Или... Или...
*
Но еще в Евангелии рвутся обычные "цепочки поставок" и беспощадно ломается "биржевой курс". Две мелкие монеты вдовицы в глазах Иисуса Христа стоят больше, чем крупные жертвы богатых.
Женщина льет миро на Христа и это действие кажется присутствующим безумной, неоправданной тратой. Это же событие, как спусковой крючек, действует на Иуду. Его душа не выносит такой нелогичности в отношении денег, и он идет предавать.
Христа - за деньги! Бесценного за мешочек серебра.
*
Т.е. при помощи денег Писание объясняет механизмы духовной жизни. Но и внутри самой жизни Писание показывает, что у денег нет однозначной объективной ценности. Их могут обожествлять (как Иуда), их могут тратить, не считаясь с суммой, если речь о Боге.
Деньги могут быть цепями рабства, могут быть вожделенной целью, могут быть символом благодати, могут быть идолом.
Думать об этом нужно всегда. Но в Страстную седмицу - особенно.
После Воскресения Иисус пробыл на земле 40 дней.
Все это время Он держал апостольский лик в невероятном напряжении. Приходил, не предупреждая, и уходил, не прощаясь. Требовал, чтобы они были вместе, бодрствовали и молились. Чтобы не по одному их ловить, а чтобы всегда были воедино. Являясь, Он им открывал тайны Небесного Царствия.
Это была продолжающаяся учеба, ускоренный курс духовного обучения, при котором за два месяца можно получить больше практической пользы, чем за годы академического протирания штанов. Они и так были выжаты, как лимон, ужасами Страстной седмицы. Потом - наполнены радостью и удивлением Воскресения.
Но это было не все. Обучение продолжалось. И еще не звучала проповедь. Рано. Только когда Иисус покинет землю, нужно было провести еще десять дней напряженного ожидания, и только после огневидного схождения Утешителя началось всемирное благовестие.
Единственный в мире пример краткого по времени и насыщенного до предела обучения малой группы, которая должна силой одного лишь слова перепахать всю вселенную.
И если апостольский труд требует повторения, то нужно спуститься в глубину того самого первичного апостольского опыта, там где человек очищается, опустошается, наполняется и лишь затем отправляется в путь. В один конец.
Все это время Он держал апостольский лик в невероятном напряжении. Приходил, не предупреждая, и уходил, не прощаясь. Требовал, чтобы они были вместе, бодрствовали и молились. Чтобы не по одному их ловить, а чтобы всегда были воедино. Являясь, Он им открывал тайны Небесного Царствия.
Это была продолжающаяся учеба, ускоренный курс духовного обучения, при котором за два месяца можно получить больше практической пользы, чем за годы академического протирания штанов. Они и так были выжаты, как лимон, ужасами Страстной седмицы. Потом - наполнены радостью и удивлением Воскресения.
Но это было не все. Обучение продолжалось. И еще не звучала проповедь. Рано. Только когда Иисус покинет землю, нужно было провести еще десять дней напряженного ожидания, и только после огневидного схождения Утешителя началось всемирное благовестие.
Единственный в мире пример краткого по времени и насыщенного до предела обучения малой группы, которая должна силой одного лишь слова перепахать всю вселенную.
И если апостольский труд требует повторения, то нужно спуститься в глубину того самого первичного апостольского опыта, там где человек очищается, опустошается, наполняется и лишь затем отправляется в путь. В один конец.
Мироносицы, это вопрос о женщинах в Церкви.
Множество женщин на службах, это немой упрек мужчинам, "срулившим" на страну делече. И теперь из-за отстутсвия мужиков, женщины восполняют число катехизаторов, регентов, благовестников... Только из-за мужиков, ушедших в немой отказ.
"Ей жить бы хотелось иначе
Носить бы красивый наряд
Но кони все скачут и счкачут
А избы горят и горят...
Мужчина должен проникнуться Благовестованием. Мужчина должен нести слово Истины окружающим. Но мало таких мужчин, или вовсе нет их. И тогда женская природа, к стыду мужиков, восполняет недостаток. Нет сильных - в бой пойдут слабые. Нет умных - простые отстоят имя Господа Иисуса. Князи опустились - торгующие займут их место.
Никто не хвались!
Слабая женщина будет смелее Петра! Прежде бесноватая Магдалина пронесет имя Иисуса, как Павел, по всей вселенной.
Ох, мужики, мужики... Дал вам Бог и силу власти, и физическую мощь, и аналитический ум... И еще много чего вам дал. Вы же, позорники, все сие спустили на грязь. "Где денег заработать, и где с кем блудить! - вот все, на что вы дары Божии спустили.
Позорники.
Женщины ваше место в Раю заняли. Женщины лечат, учат, проповедуют, поют, благовествуют..
Им и слава от Бога будет.
Пока не поздно, возьмите страх Божий в душу. Ну, а нет, так нет.
Без вас, отказавшихся, Царство Божие заселится. И женщины, которых мы порой недооцениваем, первые и главные там явятся.
Множество женщин на службах, это немой упрек мужчинам, "срулившим" на страну делече. И теперь из-за отстутсвия мужиков, женщины восполняют число катехизаторов, регентов, благовестников... Только из-за мужиков, ушедших в немой отказ.
"Ей жить бы хотелось иначе
Носить бы красивый наряд
Но кони все скачут и счкачут
А избы горят и горят...
Мужчина должен проникнуться Благовестованием. Мужчина должен нести слово Истины окружающим. Но мало таких мужчин, или вовсе нет их. И тогда женская природа, к стыду мужиков, восполняет недостаток. Нет сильных - в бой пойдут слабые. Нет умных - простые отстоят имя Господа Иисуса. Князи опустились - торгующие займут их место.
Никто не хвались!
Слабая женщина будет смелее Петра! Прежде бесноватая Магдалина пронесет имя Иисуса, как Павел, по всей вселенной.
Ох, мужики, мужики... Дал вам Бог и силу власти, и физическую мощь, и аналитический ум... И еще много чего вам дал. Вы же, позорники, все сие спустили на грязь. "Где денег заработать, и где с кем блудить! - вот все, на что вы дары Божии спустили.
Позорники.
Женщины ваше место в Раю заняли. Женщины лечат, учат, проповедуют, поют, благовествуют..
Им и слава от Бога будет.
Пока не поздно, возьмите страх Божий в душу. Ну, а нет, так нет.
Без вас, отказавшихся, Царство Божие заселится. И женщины, которых мы порой недооцениваем, первые и главные там явятся.
В женском монашестве нет карьерного роста. После пострига большинство сестер в черном теле будут жить до самого рождения в вечность. Все игумениями или благочинными быть не могут.
А иеромонашества, игуменства, архимандритства и т.д. в женском монашестве нет в принципе. Это означает, что женское монашество органично ближе к изначальному идеалу иночества.
Ведь поначалу, как принявшие образ покаяния до самой смерти, монахи отказывались принимать какую-либо степень священства. Они справедливо полагали, что кающемуся не подобает отличаться властью и почетом.
Потом история перемолола этот первичный опыт, и именно монашество, рождая самых достойных, стало кузницей кадров для священства всех степеней. И дальнейшая история с ее плюсами и минусами, достаточно известна. Но женское монашество, в силу невозможности женского священства, сохранило первозданную суть этого Евангельского образа жизни.
Так что женщина и здесь оказывается на стороне истинной жизни, а не на стороне фантазий и иллюзий.
В мирской жизни женщина проливает кровь, не зависимо от того - есть война или нет. Женщина рожает. И даже у таких чудовищ, как средневековые викинги, умершая родами женщина так же славна, как воин, погибший в бою и не выронивший меч. То есть материнство близко к мученичеству, а боль и кровь конкретней чего бы то ни было.
Если же женщина отвернется от иллюзий мира, сменит имя и облечется в черное, то и тогда она будет ближе к суровой реальности монашества, чем мужчина, которого лукавый продолжит совращать ученостью, властью и "славой мира сего", показанной во мгновение ока.
А иеромонашества, игуменства, архимандритства и т.д. в женском монашестве нет в принципе. Это означает, что женское монашество органично ближе к изначальному идеалу иночества.
Ведь поначалу, как принявшие образ покаяния до самой смерти, монахи отказывались принимать какую-либо степень священства. Они справедливо полагали, что кающемуся не подобает отличаться властью и почетом.
Потом история перемолола этот первичный опыт, и именно монашество, рождая самых достойных, стало кузницей кадров для священства всех степеней. И дальнейшая история с ее плюсами и минусами, достаточно известна. Но женское монашество, в силу невозможности женского священства, сохранило первозданную суть этого Евангельского образа жизни.
Так что женщина и здесь оказывается на стороне истинной жизни, а не на стороне фантазий и иллюзий.
В мирской жизни женщина проливает кровь, не зависимо от того - есть война или нет. Женщина рожает. И даже у таких чудовищ, как средневековые викинги, умершая родами женщина так же славна, как воин, погибший в бою и не выронивший меч. То есть материнство близко к мученичеству, а боль и кровь конкретней чего бы то ни было.
Если же женщина отвернется от иллюзий мира, сменит имя и облечется в черное, то и тогда она будет ближе к суровой реальности монашества, чем мужчина, которого лукавый продолжит совращать ученостью, властью и "славой мира сего", показанной во мгновение ока.
Чтобы один человек отдыхал, нужно чтобы несколько человек усиленно работали.
Вам в ресторане - отдых, а поварам и официантам - каждодневный и монотонный труд. И так повсюду, влоть до времен крепостного права, где нужно пяти-семи деревням вкалывать, не разгибаясь, чтобы барыня могла на пианино играть, а барин в Германию на воды ездил.
*
Но вот сегодня, когда у народа длинные выходные, парад и праздник, в каторжном режиме пашут МВД и ФСБ, с прочими сопутствующими структурами. Мы их не видим, а они пашут по-стахановски. И высшая точка их рабочих успехов, это когда ничего злого не происходит, а мы относимся к этому привычно, без восторгов, и виновников нашего спокойствия в глаза не видим.
Небо чистое, значит ПВО профессиональное. Теракты предупреждаются, тайники раскапываются, сети врагов отслеживаются. Значит нужные люди не спят и думают, ведут агентурную работу, просеивают информацию...
*
Человек должен трудиться. Лентяй Богу не угоден. Но кроме чистого трудолюбия, помноженного на желание заработать, нужно еще замечать плоды чужого труда. Если едешь в поезде, можешь помолиться за машиниста. От него сейчас много жизней зависят. Если летишь в самолете, подумай о пилоте и штурмане. Ты - в отпуск, а у них - работа.
И когда враги обещают кровь, бомбы, взрывы и т.п. а в результате "пронесло", то это не "пронесло". Это люди хорошо работу сделали.
Думать с благодарностью о работниках спецслужб нас никто не учил. Хотя по честному, нас и о хлеборобах думать с благодарностью никто не учил. Ни о шахтерах, ни о хирургах. Нас вообще мало кто чему учил. Так и живем.
Но я настоятельно рекомендовал бы обывателю подумать, сколько служивых в форме и в гражданке работают на износ во время всенародных торжеств. И сколько вообще людей обслуживают наши нужды и прихоти, иногда дожидаясь "спасибо", а иногда нет.
Вам в ресторане - отдых, а поварам и официантам - каждодневный и монотонный труд. И так повсюду, влоть до времен крепостного права, где нужно пяти-семи деревням вкалывать, не разгибаясь, чтобы барыня могла на пианино играть, а барин в Германию на воды ездил.
*
Но вот сегодня, когда у народа длинные выходные, парад и праздник, в каторжном режиме пашут МВД и ФСБ, с прочими сопутствующими структурами. Мы их не видим, а они пашут по-стахановски. И высшая точка их рабочих успехов, это когда ничего злого не происходит, а мы относимся к этому привычно, без восторгов, и виновников нашего спокойствия в глаза не видим.
Небо чистое, значит ПВО профессиональное. Теракты предупреждаются, тайники раскапываются, сети врагов отслеживаются. Значит нужные люди не спят и думают, ведут агентурную работу, просеивают информацию...
*
Человек должен трудиться. Лентяй Богу не угоден. Но кроме чистого трудолюбия, помноженного на желание заработать, нужно еще замечать плоды чужого труда. Если едешь в поезде, можешь помолиться за машиниста. От него сейчас много жизней зависят. Если летишь в самолете, подумай о пилоте и штурмане. Ты - в отпуск, а у них - работа.
И когда враги обещают кровь, бомбы, взрывы и т.п. а в результате "пронесло", то это не "пронесло". Это люди хорошо работу сделали.
Думать с благодарностью о работниках спецслужб нас никто не учил. Хотя по честному, нас и о хлеборобах думать с благодарностью никто не учил. Ни о шахтерах, ни о хирургах. Нас вообще мало кто чему учил. Так и живем.
Но я настоятельно рекомендовал бы обывателю подумать, сколько служивых в форме и в гражданке работают на износ во время всенародных торжеств. И сколько вообще людей обслуживают наши нужды и прихоти, иногда дожидаясь "спасибо", а иногда нет.
Forwarded from ТюренковЪ у аппарата
МОСКВА. 26.05. "СТАРГОРОД"
И снова напоминаю о замечательном спектакле православного режиссёра Андрея Горбатого по пьесе приснопамятной Нины Садур (по мотивам знаменитых "Соборян" Николая Лескова). В главных ролях – народный артист России Валентин Клементьев и Глеб Пускепалис, сын приснопамятного Сергея Пускепалиса.
Всем, у кого есть возможность посетить 26 мая последний в этом театральном сезоне показ "Старгорода", настоятельно рекомендую не пропустить! Постановка сильная и при этом очень актуальная в реалиях современной России.
Здесь – моя краткая заметка о самом спектакле.
И снова напоминаю о замечательном спектакле православного режиссёра Андрея Горбатого по пьесе приснопамятной Нины Садур (по мотивам знаменитых "Соборян" Николая Лескова). В главных ролях – народный артист России Валентин Клементьев и Глеб Пускепалис, сын приснопамятного Сергея Пускепалиса.
Всем, у кого есть возможность посетить 26 мая последний в этом театральном сезоне показ "Старгорода", настоятельно рекомендую не пропустить! Постановка сильная и при этом очень актуальная в реалиях современной России.
Здесь – моя краткая заметка о самом спектакле.
Telegram
Старгород | Нина Садур
26 МАЯ ИГРАЕМ ПОСЛЕДНИЙ СПЕКТАКЛЬ В ЭТОМ СЕЗОНЕ!
Русская эксцентрика в 2-х действиях по мотивам романа Николая Лескова «Соборяне»
«Старгород» — это пронзительная история Нины Садур, которую мы проживаем на сцене, чтобы задаться важными вопросами о душе…
Русская эксцентрика в 2-х действиях по мотивам романа Николая Лескова «Соборяне»
«Старгород» — это пронзительная история Нины Садур, которую мы проживаем на сцене, чтобы задаться важными вопросами о душе…
Пророки говорят об обрезании сердца, которое должно прийти на смену обрезанию крайней плоти. Последнее не есть истина, но тень. А истина вот: Обрежьте себя для Господа, и снимите крайнюю плоть с сердца вашего, мужи Иуды и жители Иерусалима, чтобы гнев Мой не открылся, как огонь (Иер. 4:4)
Если же сердце необрезано, то оно бесчувственно. Вот как вещает из-за гроба об этом святой Нил Афонский, в период с 1813 по 1819 являвшийся одному из афонских монахов и возвещавший будущее. (Сам Нил умер в 1651 году и при жизни никому не проповедовал, а по смерти стал учить)
- "Многозаботливость будет помрачать чувства человека, чтобы сделать человека нечувственным ко спасению своему, чтобы он от множества плотских забот не мог ощущать спасения. Люди не будут ощущать ни желания вечной будущей жизни, ни страха вечного осуждения"...
Интерес бесчувственных людей будет составлять только сребролюбие и распутство, в котором они превзойдут времена Потопа.
Вот еще характерная черта последних времен - нежелание брать на себя ответственность. Начальники конца истории будут изображать свое первенство, но в реальности будут слабовольны и нерешительны.
Безвольные и развратные вожди пост-модерна, с носом в кокаине, а-ля Макрон с компанией. Как у Исайи: "И ухватятся семь женщин за одного мужчину в тот день, и скажут: "свой хлеб будем есть и свою одежду будем носить, только пусть будем называться твоим именем, - сними с нас позор"(Ис. 4:1)
А Нил говорит так: "обнищает каждое селение и град от подвластности своей, главенствующие лица удалятся от града, села и округа, так что не окажется никакого главенствующего лица ни во граде, ни в селе, ни в округе". "И сделается Антихрист главою над городами, над селами и над округами сел, после того как не окажется никакой главы в селах, городах и округах сельских. Тогда он захватит власть над миром, станет распорядителем мира, начнет властвовать также над чувством человека".
*
Сегодня память Нила, и не трудно желающему познакомиться с "Посмертными вещаниями Нила Мироточивого". Если в 19-м веке многое сказанное могло показаться страшной мечтой, то сегодня половина сказанного уже стала зщаголовками газет:
- Духи зла, суть: прелюбодеяние, блуд, мужеложество, убийство, хищение, воровство, неправда, продажа и покупка людей, покупка мальчиков и девочек для блуждения с ними, подобно псам на улицах. И повелит Антихрист духам зла, послушным ему, довести людей до того, чтобы люди в десять раз делали больше зла, чем раньше. Исполнят всезлейшие чада его сие повеление погибельное и устремятся на уничтожение человеческой природы (идеология транс-гуманизма, это и есть идеология уничтожения изначальной природы человека) многообразием беззаконий. От усиленного напряжения и крайней энергии его всезлейших чад погибнет чувственно и мысленно природа человеческая в людях...
- И возрадуется Антихрист о том, что зло в человечестве приумножилось, природные свойства человеческие утратились, и стали люди лукавее бесов...
*
Это сформулированная цель той войны, где дьявол с Богом борется на поле сердца человеческого. Со стороны лукавого цель в том, чтобы природные свойства человеческие утратились, и стали люди лукавее бесов...
Об этом из-за гроба вещал в далеком начале 19-го века афонский монах Ни л, чью память сегодня совершает Церковь.
Если же сердце необрезано, то оно бесчувственно. Вот как вещает из-за гроба об этом святой Нил Афонский, в период с 1813 по 1819 являвшийся одному из афонских монахов и возвещавший будущее. (Сам Нил умер в 1651 году и при жизни никому не проповедовал, а по смерти стал учить)
- "Многозаботливость будет помрачать чувства человека, чтобы сделать человека нечувственным ко спасению своему, чтобы он от множества плотских забот не мог ощущать спасения. Люди не будут ощущать ни желания вечной будущей жизни, ни страха вечного осуждения"...
Интерес бесчувственных людей будет составлять только сребролюбие и распутство, в котором они превзойдут времена Потопа.
Вот еще характерная черта последних времен - нежелание брать на себя ответственность. Начальники конца истории будут изображать свое первенство, но в реальности будут слабовольны и нерешительны.
Безвольные и развратные вожди пост-модерна, с носом в кокаине, а-ля Макрон с компанией. Как у Исайи: "И ухватятся семь женщин за одного мужчину в тот день, и скажут: "свой хлеб будем есть и свою одежду будем носить, только пусть будем называться твоим именем, - сними с нас позор"(Ис. 4:1)
А Нил говорит так: "обнищает каждое селение и град от подвластности своей, главенствующие лица удалятся от града, села и округа, так что не окажется никакого главенствующего лица ни во граде, ни в селе, ни в округе". "И сделается Антихрист главою над городами, над селами и над округами сел, после того как не окажется никакой главы в селах, городах и округах сельских. Тогда он захватит власть над миром, станет распорядителем мира, начнет властвовать также над чувством человека".
*
Сегодня память Нила, и не трудно желающему познакомиться с "Посмертными вещаниями Нила Мироточивого". Если в 19-м веке многое сказанное могло показаться страшной мечтой, то сегодня половина сказанного уже стала зщаголовками газет:
- Духи зла, суть: прелюбодеяние, блуд, мужеложество, убийство, хищение, воровство, неправда, продажа и покупка людей, покупка мальчиков и девочек для блуждения с ними, подобно псам на улицах. И повелит Антихрист духам зла, послушным ему, довести людей до того, чтобы люди в десять раз делали больше зла, чем раньше. Исполнят всезлейшие чада его сие повеление погибельное и устремятся на уничтожение человеческой природы (идеология транс-гуманизма, это и есть идеология уничтожения изначальной природы человека) многообразием беззаконий. От усиленного напряжения и крайней энергии его всезлейших чад погибнет чувственно и мысленно природа человеческая в людях...
- И возрадуется Антихрист о том, что зло в человечестве приумножилось, природные свойства человеческие утратились, и стали люди лукавее бесов...
*
Это сформулированная цель той войны, где дьявол с Богом борется на поле сердца человеческого. Со стороны лукавого цель в том, чтобы природные свойства человеческие утратились, и стали люди лукавее бесов...
Об этом из-за гроба вещал в далеком начале 19-го века афонский монах Ни л, чью память сегодня совершает Церковь.
В 1989 году сего дня отошел ко Господу поэт Арсений Тарковский. На 82-м году жизни. Отец известного кинорежисера Андрея. Погребен на Переделкинском кладбище, недалеко от могилы Пастернака, если что.
В поэзии он отшлифован в нечто очень самобытное, самостоятельное. Его голос ни с кем не спутаешь. У него и своя тема и свой голос. В мире графомании, перешедшей всякие пределы, это бывает нечасто.
В полном собрании его стихов можно найти много такого, где "проходил Господь и следы оставил". Но говорит о Боге Тарковский так, что за говорящего не стыдно.
Самое пошлое в поэзии о Боге - это прямые имена и прямые наставления. Есть масса "религиозных" поэтов, которые "долбят" тему Бога с такой настырностью и наглостью, как будто они снимаются в фильме "Шахтеры". "Встань душа, иди молиться, потому что грех лениться", "Ты покайся дорогой, и обрящешь свой покой"... и так далее. Подобное можно писать почти бесконечно, причем - всякому обученному грамоте. Это ужасно.
Но высший пилотаж – это сказать о Господе, не называя Его имени. Вот, например:
Не я словарь по слову составлял,
А он меня творил из красной глины;
Не я пять чувств, как пятерню Фома,
Вложил в зияющую рану мира,
А рана мира облегла меня,
И жизнь жива помимо нашей воли.
Вот тебе, человек, кусочек текста. Слово Божие творило человека. "Не я словарь по слову составлял…". Господь-Слово - "…лепил меня из красной глины". И не я вложил, как пятерню Фома, - отсылка к Евангелию от Иоанна, осязание Фомы, "а рана мира облегла меня". То есть, мир болен, болен неисцелимо - если Бог не исцелит его. "…И жизнь жива помимо нашей воли" - ведь если бы мы могли, то сто раз бы всё уничтожили, но - жизнь жива. Потому, что не мы её хозяева.
Или о Петре:
Просыпается тело,
Напрягается слух.
Ночь дошла до предела,
Крикнул третий петух.
Сел старик на кровати,
Заскрипела кровать.
Было так при Пилате,
Что теперь вспоминать?
И какая досада
Сердце точит с утра?
И на что это надо -
Горевать за Петра?
Кто всего мне дороже,
Всех желаннее мне?
В эту ночь - от кого же
Я отрекся во сне?
Крик идет петушиный
В первой утренней мгле
Через горы-долины
По широкой земле.
Вот старику снится что-то, и это "что-то" терзает душу, как совершившееся предательство или отречение. А главный отрекшийся в истории христианства, это Пётр. Отрекшийся и покаявшийся. И вот – петух поет, человек просыпается, садится на кровати, и с ужасом ощущает себя Петром! "Кто всего мне дороже, Всех желаннее мне?" – в эту ночь от Кого же я отрекся во сне?
Гениально. И я снимаю шляпу, как делал сэр Исаак Ньютон, когда слышал имя Господа.
Часть стихов отца его сын Андрей поместил в пространство своих фильмов. Можно услышать и голос самого поэта, и его стихи в прочтении Янковского, Кайдановского. Одно из них вы точно слышали, пропетое голосом Ротару:
Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало/
Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало/
Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Все горело светло,
Только этого мало…
Скромный гимн человеческой бездонности. Набросай вглубь души миллиарды долларов, призы и венки, ракеты и кометы, машины и небоскребы, дипломы и медали –всё, что только хочешь, набросай. Там всё равно всё будет пусто… Душа Бога хочет. Без Него все пусто, и всего мало.
Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало.
Арсений Александрович - современник Ахматовой, в каком-то смысле ученик Мандельштама. Сын сумасшедшей эпохи, изжеванный внутри и потрепанный снаружи (потерял на войне ногу). Но это детали. Все потрепаны и изжеваны.
Он верит! В Христа верит! И голос его веры интимен и правдив. Такие поэты ходят медленно, но обгоняют эпоху. Как другой поэт сказал:
Скрипи мое перо. Мой коготок, мой посох..
Не подгоняй сих строк, забуксовав в отбросах
Эпоха на коллесах
Нас не догонит, босых...
В поэзии он отшлифован в нечто очень самобытное, самостоятельное. Его голос ни с кем не спутаешь. У него и своя тема и свой голос. В мире графомании, перешедшей всякие пределы, это бывает нечасто.
В полном собрании его стихов можно найти много такого, где "проходил Господь и следы оставил". Но говорит о Боге Тарковский так, что за говорящего не стыдно.
Самое пошлое в поэзии о Боге - это прямые имена и прямые наставления. Есть масса "религиозных" поэтов, которые "долбят" тему Бога с такой настырностью и наглостью, как будто они снимаются в фильме "Шахтеры". "Встань душа, иди молиться, потому что грех лениться", "Ты покайся дорогой, и обрящешь свой покой"... и так далее. Подобное можно писать почти бесконечно, причем - всякому обученному грамоте. Это ужасно.
Но высший пилотаж – это сказать о Господе, не называя Его имени. Вот, например:
Не я словарь по слову составлял,
А он меня творил из красной глины;
Не я пять чувств, как пятерню Фома,
Вложил в зияющую рану мира,
А рана мира облегла меня,
И жизнь жива помимо нашей воли.
Вот тебе, человек, кусочек текста. Слово Божие творило человека. "Не я словарь по слову составлял…". Господь-Слово - "…лепил меня из красной глины". И не я вложил, как пятерню Фома, - отсылка к Евангелию от Иоанна, осязание Фомы, "а рана мира облегла меня". То есть, мир болен, болен неисцелимо - если Бог не исцелит его. "…И жизнь жива помимо нашей воли" - ведь если бы мы могли, то сто раз бы всё уничтожили, но - жизнь жива. Потому, что не мы её хозяева.
Или о Петре:
Просыпается тело,
Напрягается слух.
Ночь дошла до предела,
Крикнул третий петух.
Сел старик на кровати,
Заскрипела кровать.
Было так при Пилате,
Что теперь вспоминать?
И какая досада
Сердце точит с утра?
И на что это надо -
Горевать за Петра?
Кто всего мне дороже,
Всех желаннее мне?
В эту ночь - от кого же
Я отрекся во сне?
Крик идет петушиный
В первой утренней мгле
Через горы-долины
По широкой земле.
Вот старику снится что-то, и это "что-то" терзает душу, как совершившееся предательство или отречение. А главный отрекшийся в истории христианства, это Пётр. Отрекшийся и покаявшийся. И вот – петух поет, человек просыпается, садится на кровати, и с ужасом ощущает себя Петром! "Кто всего мне дороже, Всех желаннее мне?" – в эту ночь от Кого же я отрекся во сне?
Гениально. И я снимаю шляпу, как делал сэр Исаак Ньютон, когда слышал имя Господа.
Часть стихов отца его сын Андрей поместил в пространство своих фильмов. Можно услышать и голос самого поэта, и его стихи в прочтении Янковского, Кайдановского. Одно из них вы точно слышали, пропетое голосом Ротару:
Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало/
Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало/
Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Все горело светло,
Только этого мало…
Скромный гимн человеческой бездонности. Набросай вглубь души миллиарды долларов, призы и венки, ракеты и кометы, машины и небоскребы, дипломы и медали –всё, что только хочешь, набросай. Там всё равно всё будет пусто… Душа Бога хочет. Без Него все пусто, и всего мало.
Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало.
Арсений Александрович - современник Ахматовой, в каком-то смысле ученик Мандельштама. Сын сумасшедшей эпохи, изжеванный внутри и потрепанный снаружи (потерял на войне ногу). Но это детали. Все потрепаны и изжеваны.
Он верит! В Христа верит! И голос его веры интимен и правдив. Такие поэты ходят медленно, но обгоняют эпоху. Как другой поэт сказал:
Скрипи мое перо. Мой коготок, мой посох..
Не подгоняй сих строк, забуксовав в отбросах
Эпоха на коллесах
Нас не догонит, босых...
Одной из звучащих визиток Советской эпохи была песня И. Дунаевского - "Марш энтузиастов". Кто помнит мелодию, тот сам себе напоет. Кто живет на шоссе Энтузиастов, тот обязан на эту мелодию откликаться. Там есть слова:
Здравствуй, страна героев
Страна мечтателей, страна ученых...
*
Я, собственно, о героях хочу сказать.
Советская эпоха воспела ученых-ядерщиков, летчиков, полярников, потом - космонавтов и т.п. Тут, как бы, и вопроса нет. Народ дерзает, трудится, лезет в места запретные. На естественный страх плюет, потому что богом хочет стать. Такова задача общего богоборческого дискурса: "Бога (типа) нет, а мы сами - боги". Поэтому - Лезь на скалы! Ныряй в глубину! Задохнешься - мы тебе памятник поставим. Сорвешься со скалы - мы твоим именем школу назовем.
*
Но я нашел в эту эпоху еще один подвид подлинных героев. И даже не в Церкви!
Не среди тех, кого зарубили, расстреляли, заморили голодом... за имя Иисуса. Я других нашел.
На Ваганьковском кладбище города Москвы есть могила Александра Наумовича Рыжих. Род. в 1897-м. Ум. в 1969-м.
Это отец отечественной проктологии. В область занятий этой части медицинских наук входят: геморрой, анальные трещины, выпадение кишки и прочие "прелести", которые пахнут соответственно и обращены к той части человеческого существования, которая связана со стыдом и смирением.
Люди убиваются до смерти ради комфорта. Люди готовы душу дьяволу продать ради житейского успеха, и потом готовы разменять этот успех на плотские удовольствия и на все прочее: вкусное, мягкое, благоухающее. Обязательно - вкусное, именно - удобное и мягкое и непременно - благоухающее. Иначе, в чем смысл?
А тут перед нами доктор Айболит, который готов всю жизнь смотреть туда, где не принято, потому что люди тяжко страдают, и этот Айболит им помочь хочет.
Вот вы мне скажите, это разве не герой? Еврей Александр Наумович, сын Нухеля Янкелевия и Хаи Абрамовны, он не герой?
Он в Самаре родился до революции и добился учебы на медицинском ф-те в Казанском универе, потому что дед его был кантонист. Он (дед) 25 лет отторбил на военной службе, передав детям все заработанные гражданские права. Внук его мог бы быть скрипачом, как многие его соплеменники (что тоже трудно весьма), или во врачах стать дантистом. Он мог бы стать кем-то из многих возможностей,
а он стал родоначальником советской проктологии, т.е. болезней толстой и прямой кишки!
Доктор вообще - герой. И тот, кто видит располосованный труп и падает в обморок, тот, может быть, хороший человек, но доктором ему не быть. А доктор никуда не падает. Он работает в крови и копошится в кишках, чтобы мне/тебе было хорошо. А вот Рыжих А. Н. тот вообще, из любви к страдающим людям, решился всю жизнь им в в пятую точку заглядывать, а потом ставить диагнозы, а потом оперировать. Всю жизнь! Из-за сострадания к людям и любви к медицинской науке.
Так что можно под-корректировать старую песню: Здравствуй, страна героев...
Герои - не только те, кто в космос летит.
Александр Наумович не даст соврать.
Здравствуй, страна героев
Страна мечтателей, страна ученых...
*
Я, собственно, о героях хочу сказать.
Советская эпоха воспела ученых-ядерщиков, летчиков, полярников, потом - космонавтов и т.п. Тут, как бы, и вопроса нет. Народ дерзает, трудится, лезет в места запретные. На естественный страх плюет, потому что богом хочет стать. Такова задача общего богоборческого дискурса: "Бога (типа) нет, а мы сами - боги". Поэтому - Лезь на скалы! Ныряй в глубину! Задохнешься - мы тебе памятник поставим. Сорвешься со скалы - мы твоим именем школу назовем.
*
Но я нашел в эту эпоху еще один подвид подлинных героев. И даже не в Церкви!
Не среди тех, кого зарубили, расстреляли, заморили голодом... за имя Иисуса. Я других нашел.
На Ваганьковском кладбище города Москвы есть могила Александра Наумовича Рыжих. Род. в 1897-м. Ум. в 1969-м.
Это отец отечественной проктологии. В область занятий этой части медицинских наук входят: геморрой, анальные трещины, выпадение кишки и прочие "прелести", которые пахнут соответственно и обращены к той части человеческого существования, которая связана со стыдом и смирением.
Люди убиваются до смерти ради комфорта. Люди готовы душу дьяволу продать ради житейского успеха, и потом готовы разменять этот успех на плотские удовольствия и на все прочее: вкусное, мягкое, благоухающее. Обязательно - вкусное, именно - удобное и мягкое и непременно - благоухающее. Иначе, в чем смысл?
А тут перед нами доктор Айболит, который готов всю жизнь смотреть туда, где не принято, потому что люди тяжко страдают, и этот Айболит им помочь хочет.
Вот вы мне скажите, это разве не герой? Еврей Александр Наумович, сын Нухеля Янкелевия и Хаи Абрамовны, он не герой?
Он в Самаре родился до революции и добился учебы на медицинском ф-те в Казанском универе, потому что дед его был кантонист. Он (дед) 25 лет отторбил на военной службе, передав детям все заработанные гражданские права. Внук его мог бы быть скрипачом, как многие его соплеменники (что тоже трудно весьма), или во врачах стать дантистом. Он мог бы стать кем-то из многих возможностей,
а он стал родоначальником советской проктологии, т.е. болезней толстой и прямой кишки!
Доктор вообще - герой. И тот, кто видит располосованный труп и падает в обморок, тот, может быть, хороший человек, но доктором ему не быть. А доктор никуда не падает. Он работает в крови и копошится в кишках, чтобы мне/тебе было хорошо. А вот Рыжих А. Н. тот вообще, из любви к страдающим людям, решился всю жизнь им в в пятую точку заглядывать, а потом ставить диагнозы, а потом оперировать. Всю жизнь! Из-за сострадания к людям и любви к медицинской науке.
Так что можно под-корректировать старую песню: Здравствуй, страна героев...
Герои - не только те, кто в космос летит.
Александр Наумович не даст соврать.
Желание летать, это скрытый мотив Вознесения.
Юрий Гагарин, это мирское вознесение, которое так торжественно было воспринято всем миром. В Дели и Лондоне, в Нью-Йорке и прочих больших городах мира этого русского парня встречали так, как давно уже не празднуют Вознесение Господа Иисуса.
Мир безбожен, господа. О! Да, он безбожен, даже в среде тех, кто по привычке именуется христианином. Подлинное вознесение, подлинное воздухоплавание, подлинное преодоление "пространства и простора"(гимн Авиаторов), это Христос! И только Христос!
Но мир, отрекшийся от Христа, хочет иметь те же дары, но без смирения и молитвы. Хочет летать без Воскресения, и хочет воскреснуть без Покаяния.
Отсюда Кибальчич и Циолковский, и все прочие.
Надо, конечно, совершенствовать силы ПВО и силы ВВС. Нужно идти в ногу в области технологий, чтобы сатана не превозмог нас силой новой техники. Но надо и понимать, что человек в нынешнем состоянии, куда бы не залез, всюду принесет свою войну. Внутри бо человека - война, и все что завоюет он, будет учавствовать в его войне.
А мирное, безгрешное, никому не угрожающее бомбардировками Небо, это Небо Христово. И раз Христос во плоти Там - в недрах Божества, одесную Отца, - то и нам туда путь. "Наше жительство на небесех есть"
Вознесение говорит нам снова: Земля и все дела на ней сгорят! А мы ожидаем нового Неба и новой Земли на которых правда живет!
Земля - временное пристанище.
Небо - вечное жилище.
А кто несогласен, тот и не Христов.
Юрий Гагарин, это мирское вознесение, которое так торжественно было воспринято всем миром. В Дели и Лондоне, в Нью-Йорке и прочих больших городах мира этого русского парня встречали так, как давно уже не празднуют Вознесение Господа Иисуса.
Мир безбожен, господа. О! Да, он безбожен, даже в среде тех, кто по привычке именуется христианином. Подлинное вознесение, подлинное воздухоплавание, подлинное преодоление "пространства и простора"(гимн Авиаторов), это Христос! И только Христос!
Но мир, отрекшийся от Христа, хочет иметь те же дары, но без смирения и молитвы. Хочет летать без Воскресения, и хочет воскреснуть без Покаяния.
Отсюда Кибальчич и Циолковский, и все прочие.
Надо, конечно, совершенствовать силы ПВО и силы ВВС. Нужно идти в ногу в области технологий, чтобы сатана не превозмог нас силой новой техники. Но надо и понимать, что человек в нынешнем состоянии, куда бы не залез, всюду принесет свою войну. Внутри бо человека - война, и все что завоюет он, будет учавствовать в его войне.
А мирное, безгрешное, никому не угрожающее бомбардировками Небо, это Небо Христово. И раз Христос во плоти Там - в недрах Божества, одесную Отца, - то и нам туда путь. "Наше жительство на небесех есть"
Вознесение говорит нам снова: Земля и все дела на ней сгорят! А мы ожидаем нового Неба и новой Земли на которых правда живет!
Земля - временное пристанище.
Небо - вечное жилище.
А кто несогласен, тот и не Христов.
Есть много способов привлечь милость Бога к себе.
Далекие паломничества не в приоритете.
- Можно примириться с врагом или попросить прощение у оскорбленного тобою человека. Тут же будешь прощен!, и Давший нам молитву Отче наш, простит тебя так же, как простил ты.
- Можно смиренно терпеть болезнь. И это верный путь, схожий с мученичеством. Причем открытый всем вообще, ибо всем болеть приходится и всем умирать нужно.
- Можно спасаться милостыней, если ты честно зарабатываешь. Если же ты воровал, то нужно уже не "давать", а раздавать. И пусть будет хорошо потрачено то, что плохо собрано.
- Можно стеснить себя постом и молчанием. То есть окунуться в добровольную тишину и подсушить брюхо. Это не рождает святость. Наоборот, в тишине и при подсохшем брюхе ты только и узнаешь сколько в тебе дерьма, которого в суете не видно. Это путь к горькому воздыханию о своих внутренних болезнях.
Но на все это нужно время. Иногда месяцы, иногда - годы.
*
Теперь представим, что времени больше нет. Ни месяцев, ни лет. Допустим, по радио и прочим СМИ достоверно и на разных языках объявили всей вселенной, что неизбежный конец всему наступит сегодня вечером! Воскресение мертвых, Суд Христов будут сегодня! Как ты будешь спасаться?
*
Очевидно - милостыня умерла. Кому нужны твои деньги за полчаса до смерти? Теперь самое время бить камнями стекла Майбахов и бросать бриллианты в отверстие деревенского туалета. Смысла в них больше - ни на грош.
Молчание и пост не работают. Для них время нужно, которого уже нет. И вместо молчания теперь все вокруг выть и орать начнут, это уж поверьте!
Что касается больных, то они возрадуются. Потому что наступило время освобождения их. Скоро колясочники встанут и парализованные зашевелятся. А те, кто наслаждался отменным здоровьем... Сами понимаете.
Остается, значит, только примирение и прощение. Как перед Великим Постом, нужно будет обняться со всеми и всем сказать: Прости меня, грешного.
Это работает до самого конца!
*
А еще нужно молиться! Переплавиться полностью в молитву, зажечься ею. Не просто бу-бу-бу по книжечке, или ля-ля-ля по памяти. А заплакать и застонать: Пощади меня, Господи!
Вот это самое, то есть молитву, можно делать и сейчас. Именно сейчас, пока Небеса не побагровели.
Лучшим способом примириться с Богом стоит считать тот, который можно практиковать прямо сейчас, прямо сию секунду. Это - Молитва.
Пока Архангел в последнюю Трубу не дунул, нужно в молитве потрудиться. Остальное приложится.
Далекие паломничества не в приоритете.
- Можно примириться с врагом или попросить прощение у оскорбленного тобою человека. Тут же будешь прощен!, и Давший нам молитву Отче наш, простит тебя так же, как простил ты.
- Можно смиренно терпеть болезнь. И это верный путь, схожий с мученичеством. Причем открытый всем вообще, ибо всем болеть приходится и всем умирать нужно.
- Можно спасаться милостыней, если ты честно зарабатываешь. Если же ты воровал, то нужно уже не "давать", а раздавать. И пусть будет хорошо потрачено то, что плохо собрано.
- Можно стеснить себя постом и молчанием. То есть окунуться в добровольную тишину и подсушить брюхо. Это не рождает святость. Наоборот, в тишине и при подсохшем брюхе ты только и узнаешь сколько в тебе дерьма, которого в суете не видно. Это путь к горькому воздыханию о своих внутренних болезнях.
Но на все это нужно время. Иногда месяцы, иногда - годы.
*
Теперь представим, что времени больше нет. Ни месяцев, ни лет. Допустим, по радио и прочим СМИ достоверно и на разных языках объявили всей вселенной, что неизбежный конец всему наступит сегодня вечером! Воскресение мертвых, Суд Христов будут сегодня! Как ты будешь спасаться?
*
Очевидно - милостыня умерла. Кому нужны твои деньги за полчаса до смерти? Теперь самое время бить камнями стекла Майбахов и бросать бриллианты в отверстие деревенского туалета. Смысла в них больше - ни на грош.
Молчание и пост не работают. Для них время нужно, которого уже нет. И вместо молчания теперь все вокруг выть и орать начнут, это уж поверьте!
Что касается больных, то они возрадуются. Потому что наступило время освобождения их. Скоро колясочники встанут и парализованные зашевелятся. А те, кто наслаждался отменным здоровьем... Сами понимаете.
Остается, значит, только примирение и прощение. Как перед Великим Постом, нужно будет обняться со всеми и всем сказать: Прости меня, грешного.
Это работает до самого конца!
*
А еще нужно молиться! Переплавиться полностью в молитву, зажечься ею. Не просто бу-бу-бу по книжечке, или ля-ля-ля по памяти. А заплакать и застонать: Пощади меня, Господи!
Вот это самое, то есть молитву, можно делать и сейчас. Именно сейчас, пока Небеса не побагровели.
Лучшим способом примириться с Богом стоит считать тот, который можно практиковать прямо сейчас, прямо сию секунду. Это - Молитва.
Пока Архангел в последнюю Трубу не дунул, нужно в молитве потрудиться. Остальное приложится.
Во времена русско-японской войны многие русские офицеры считали, что "шпионить за врагом - подло", а решать дела нужно "в открытом бою". Противник же считал иначе, и развернул серьезную шпионскую сеть по всей России. И через открытые источники, и через агентурную сеть японцы словно на ладони держали нашу армию и флот, чем, в немалой степени объясняется и сдача Порт-Артура, и гибель Тихоокенских эскадр, и проч.
Каждый, к примеру, офицер японской армии должен был хорошо знать, как минимум один иностранный язык. Многие настырно учили русский. У нас же в Порт-Артуре не было ни одного (!) офицера, понимающего по-японски.
*
(Наша несерьезность в начале почти всех войн, граничащая с преступной халатностью, вызывает при изучении почти любого исторического периода приступ холодной ненависти).
*
Всякая война обнажает проф-непригодное чванство одних, малодушие других и что-то еще героическое у третьих. Кто-то верил, что "пулям кланяться нельзя", но заюлил по-пластунски, как миленький, стоило появиться пулемету и прочим скорострельным видам поражения. Кто-то презирал "тормознутых финнов" и "малорослых японцев", пока и те, и те не вернули нас в реальность. Механизмы отрезвления работают так же до сих пор, включая нынешнюю войну.
*
Но есть и отрадные факты. К началу русско-японской войны на свет появился Транссиб. Эта самая длинная и поныне железная дорога в мире, была молода, как новая копейка, и так же слаба, как новорожденное дитя. Никакой особой инфраструктуры вокруг дороги не было. Бескрайние просторы прорезались всего одной колеей в каждую сторону. И это была единственная крупная транспортная артерия для снабжения воюющей армиии на другой стороне света.
При общем умении японцев организовывать разведывательную и диверсионно-подрывную деятельность,(они например, реально вкладывались в организацию вооруженных восстаний в Польше и Финляндии) можно было опасаться, что дорога будет регулярно взрываться в разных местах, эшелоны будут уходить под откос, снабжение армии затруднится вплоть до полного прекращения.
Но! К чести контрразведки и службы охраны магистрали, японцам не удался ни один крупный терракт на Транссибе. Я это к тому, что сегодня в рельсовой войне мы терпим ощутимые удары врага, при том, что в средствах мы - настоящие люди из будущего, в сравнении с теми скромными служаками Российской империи.
*
Русские штабс-капитаны и поручики без всяких средств мобильной связи, камер слежения и средств индивидуального перемещения умели обезопасить внутреннюю весьма уязвимую логистику огромной протяженности от нападений врага хитрого, настырного и мотивированного.
*
Душевная расслабленность и общая несерьезность сами по себе так опасны, что вред от них никакими техсредствами и деньгами не компенсируцешь.
Каждый, к примеру, офицер японской армии должен был хорошо знать, как минимум один иностранный язык. Многие настырно учили русский. У нас же в Порт-Артуре не было ни одного (!) офицера, понимающего по-японски.
*
(Наша несерьезность в начале почти всех войн, граничащая с преступной халатностью, вызывает при изучении почти любого исторического периода приступ холодной ненависти).
*
Всякая война обнажает проф-непригодное чванство одних, малодушие других и что-то еще героическое у третьих. Кто-то верил, что "пулям кланяться нельзя", но заюлил по-пластунски, как миленький, стоило появиться пулемету и прочим скорострельным видам поражения. Кто-то презирал "тормознутых финнов" и "малорослых японцев", пока и те, и те не вернули нас в реальность. Механизмы отрезвления работают так же до сих пор, включая нынешнюю войну.
*
Но есть и отрадные факты. К началу русско-японской войны на свет появился Транссиб. Эта самая длинная и поныне железная дорога в мире, была молода, как новая копейка, и так же слаба, как новорожденное дитя. Никакой особой инфраструктуры вокруг дороги не было. Бескрайние просторы прорезались всего одной колеей в каждую сторону. И это была единственная крупная транспортная артерия для снабжения воюющей армиии на другой стороне света.
При общем умении японцев организовывать разведывательную и диверсионно-подрывную деятельность,(они например, реально вкладывались в организацию вооруженных восстаний в Польше и Финляндии) можно было опасаться, что дорога будет регулярно взрываться в разных местах, эшелоны будут уходить под откос, снабжение армии затруднится вплоть до полного прекращения.
Но! К чести контрразведки и службы охраны магистрали, японцам не удался ни один крупный терракт на Транссибе. Я это к тому, что сегодня в рельсовой войне мы терпим ощутимые удары врага, при том, что в средствах мы - настоящие люди из будущего, в сравнении с теми скромными служаками Российской империи.
*
Русские штабс-капитаны и поручики без всяких средств мобильной связи, камер слежения и средств индивидуального перемещения умели обезопасить внутреннюю весьма уязвимую логистику огромной протяженности от нападений врага хитрого, настырного и мотивированного.
*
Душевная расслабленность и общая несерьезность сами по себе так опасны, что вред от них никакими техсредствами и деньгами не компенсируцешь.
Отец И. Маска сравнил Москву с Римом.
Это он еще в Питере не был.
На самом деле, если сравнивать архитектурную смесь воды и камня, имперскую мощь и копошащуюся жизнь подворотен, то Рим, это Питер (или - наоборот). А еще немножко - Амстердам. Так Петр Алексеевич и задумывал. Но отец И.Маска, кажется, не бывл в Питере, и его оценки имеют другие базовые ощущения.
*
Взгляд приезжего американца имеет одно важное свойство - свежее чувство первой встречи. Или скажем - проникновение разом в глубинную суть. Потом глаз может замылиться. Потом личные переживания наслоятся на первое впечатление, и получится та каша, которая есть у всех нас в плане ассоциаций с известными местами.
Но первая встреча, как первая любовь. И Маск старший отреагировал на первую встречу, как компаньон старца Филофея: Москва есть Рим (между строк - "Третий и Четвертому не быти")
В этом смысле гость важнее аборигена. Потому что по Мандельшьаму:
- Свое родство и скучное соседство
Мы презирать заведомо вольны.
Москвич, изнасилованный Голливудом, мечтает о Манхеттене. А папа хозяина Манхеттена произносит почти в экстазе: О, Москва! Ты Новый Рим!
Кому тут верить, выберите сами. А для меня все слишком ясно.
*
Вопреки выродочному гуманитарному образованию, легонькой и глупенькой информационной политике, безмолвию народа и вечной безпочвенности квази-интеллигенции... Вопреки всему этому и еще более гадким вещам, исторические смыслы пульсируют в ритме улиц и в куполах храмов, которые смотрят на тебя с любого ракурса. Они пронизывают тебя насквозь, но ты этому не даешь отчета. Тебе нужен уважаемый голос со стороны. И вот он раздался.
Причем, если в прежние эпохи был востребован смешиватель темных красок, а-ля маркиз де Кюстин, то сегодня в чести иные голоса.
И снова в памяти просится к озвучке Мандельшьам:
Поговорим о Риме – дивный град!
Он утвердился купола победой.
Послушаем апостольское credo:
Несется пыль, и радуги висят.
Это можно прочесть, имея в голове Москву.
Это он еще в Питере не был.
На самом деле, если сравнивать архитектурную смесь воды и камня, имперскую мощь и копошащуюся жизнь подворотен, то Рим, это Питер (или - наоборот). А еще немножко - Амстердам. Так Петр Алексеевич и задумывал. Но отец И.Маска, кажется, не бывл в Питере, и его оценки имеют другие базовые ощущения.
*
Взгляд приезжего американца имеет одно важное свойство - свежее чувство первой встречи. Или скажем - проникновение разом в глубинную суть. Потом глаз может замылиться. Потом личные переживания наслоятся на первое впечатление, и получится та каша, которая есть у всех нас в плане ассоциаций с известными местами.
Но первая встреча, как первая любовь. И Маск старший отреагировал на первую встречу, как компаньон старца Филофея: Москва есть Рим (между строк - "Третий и Четвертому не быти")
В этом смысле гость важнее аборигена. Потому что по Мандельшьаму:
- Свое родство и скучное соседство
Мы презирать заведомо вольны.
Москвич, изнасилованный Голливудом, мечтает о Манхеттене. А папа хозяина Манхеттена произносит почти в экстазе: О, Москва! Ты Новый Рим!
Кому тут верить, выберите сами. А для меня все слишком ясно.
*
Вопреки выродочному гуманитарному образованию, легонькой и глупенькой информационной политике, безмолвию народа и вечной безпочвенности квази-интеллигенции... Вопреки всему этому и еще более гадким вещам, исторические смыслы пульсируют в ритме улиц и в куполах храмов, которые смотрят на тебя с любого ракурса. Они пронизывают тебя насквозь, но ты этому не даешь отчета. Тебе нужен уважаемый голос со стороны. И вот он раздался.
Причем, если в прежние эпохи был востребован смешиватель темных красок, а-ля маркиз де Кюстин, то сегодня в чести иные голоса.
И снова в памяти просится к озвучке Мандельшьам:
Поговорим о Риме – дивный град!
Он утвердился купола победой.
Послушаем апостольское credo:
Несется пыль, и радуги висят.
Это можно прочесть, имея в голове Москву.
Среди ежедневных рассказов о том, кто вышел на подиум без белья, или кто кто куда закопал убитую им жертву, в новостях мелькнула тема о смерти внучки Станиславского (произносить сие имя - с придыханием, равно, как и слова "Чехов", "Чайка" и т.п.)
Покойная внучка театрального гения, Ольга Игоревна, оказывается была не только внучкой Станиславского и родственницей гр. Л. Толстого (произносить так же, с придыханием, как "Чехов", "Чайка" и т.п.), но и монахиней Олимпиадой. Потомок маститых культур-трегеров умерла в монашестве!
Олимпиада, доложу тем, кто многое "произносит с придыханием", это не отсыл к известным спортивным Играм. Это отсыл к извесной святой дикониссе Олимпиаде; верной сотруднице Свт. Иоанна Златоуста.
*
Итак, умерла внучка Станиславского и правнучка Толстого!
Либералам, столь высоко дышащим грудью при звучах "Толстой", "Станиславский"... можно/нужно было бы разродиться речами и постами. Но, нет. Бесстрастная лента сообщила факт смерти, а никто "возвышенный" и "светлоликий" не возбудился. Отчего так? Случайно ли?
*
Не случайно, и вот отчего.
Наша культура в корнях - безбожна. Есть, конечно, верующие деятели культуры, идущие тайным путем на вечном противоходе. Но это - личный подвиг немногих. Остальные плывут, по течению привычных словес о том, что "декабристы разбудили Герцена"; что "Средневековье - темное" и не иначе; "Бога выдумали" и т.д.
Была бы покойница атеисткой, тогда - дай дорогу! Про неё сообщили бы все мировые СМИ, и наши. Была бы она масонкой... Была бы "роковой дамой света" с миллином любовников! О! да.
*
Тогда балаболы всех мастей пропели бы длинные песни на всех подвластных им каналах. Но она была - Монахиней. А это вызов, и это опасно.
Если эту правду разносить по уму на всю Вселенную, то получится, что все поклонники Станиславского могут со временем в монашество уйти. (Дал бы им Бог). А все бредящие Толстым, тоже могут вернуться к Истине, отвергая свое спесивое и мелкое правдолюбство.
*
Женщина жила, не срывая хайпа на родстве с величайшими персонами 19-го века. Женщина ушла из жизни в почтенных летах и монашеском чине!
Это и есть подлинный Русский Человек вынужденной эмиграции! Прошу запомнить данное определение.
*
Остальные, любящие Толстого и работающие по Станиславскому, - просто тщеславные пигмеи в сравнении с инокиней Олимпиадой. На ее месте они лопнули бы от спеси и никак не помышляли бы о монашестве. Кишка бо тонка.
А эта истинная представительница настоящей России вдруг, между строчек, напомнила нам о том, кто такие настоящие русские люди, уже уходящие на Западе, и так трудно родящиеся на Родине.
Покойная внучка театрального гения, Ольга Игоревна, оказывается была не только внучкой Станиславского и родственницей гр. Л. Толстого (произносить так же, с придыханием, как "Чехов", "Чайка" и т.п.), но и монахиней Олимпиадой. Потомок маститых культур-трегеров умерла в монашестве!
Олимпиада, доложу тем, кто многое "произносит с придыханием", это не отсыл к известным спортивным Играм. Это отсыл к извесной святой дикониссе Олимпиаде; верной сотруднице Свт. Иоанна Златоуста.
*
Итак, умерла внучка Станиславского и правнучка Толстого!
Либералам, столь высоко дышащим грудью при звучах "Толстой", "Станиславский"... можно/нужно было бы разродиться речами и постами. Но, нет. Бесстрастная лента сообщила факт смерти, а никто "возвышенный" и "светлоликий" не возбудился. Отчего так? Случайно ли?
*
Не случайно, и вот отчего.
Наша культура в корнях - безбожна. Есть, конечно, верующие деятели культуры, идущие тайным путем на вечном противоходе. Но это - личный подвиг немногих. Остальные плывут, по течению привычных словес о том, что "декабристы разбудили Герцена"; что "Средневековье - темное" и не иначе; "Бога выдумали" и т.д.
Была бы покойница атеисткой, тогда - дай дорогу! Про неё сообщили бы все мировые СМИ, и наши. Была бы она масонкой... Была бы "роковой дамой света" с миллином любовников! О! да.
*
Тогда балаболы всех мастей пропели бы длинные песни на всех подвластных им каналах. Но она была - Монахиней. А это вызов, и это опасно.
Если эту правду разносить по уму на всю Вселенную, то получится, что все поклонники Станиславского могут со временем в монашество уйти. (Дал бы им Бог). А все бредящие Толстым, тоже могут вернуться к Истине, отвергая свое спесивое и мелкое правдолюбство.
*
Женщина жила, не срывая хайпа на родстве с величайшими персонами 19-го века. Женщина ушла из жизни в почтенных летах и монашеском чине!
Это и есть подлинный Русский Человек вынужденной эмиграции! Прошу запомнить данное определение.
*
Остальные, любящие Толстого и работающие по Станиславскому, - просто тщеславные пигмеи в сравнении с инокиней Олимпиадой. На ее месте они лопнули бы от спеси и никак не помышляли бы о монашестве. Кишка бо тонка.
А эта истинная представительница настоящей России вдруг, между строчек, напомнила нам о том, кто такие настоящие русские люди, уже уходящие на Западе, и так трудно родящиеся на Родине.
Продолжая вчерашнее... Отметим: Вынужденная эмиграция русских людей из Отечества, вызванная Октябрьским переворотом, гражданской войной, Красным террором и проч., срезала, скрошила, сбила с несчастных путешесвенников много наносного и лишнего.
А внутри оказался любящий Родину православный человек.
Уезжали ведь кто угодно: экс-политики, балерины, миллионеры, дворяне, масоны.... А со временем ядро уехавших определилось именно как "православные люди временно потерявшие Отчизну". Такой эмиграция в основном и предстает перед взором изучающего её человека.
Прошло как минимум четыре поколения. А среди правнуков тех, кто закончил полет на Сен-Женевьев дю буа, очень много людей говорящих дома по-русски и сознательно посещающих православный храм каждое воскресенье.
Сравнение с другими типами эмигрантов лишь оттеняет благородство представителей первой волны. Многие с удовольствием забывают русский язык, никогда не молятся Богу, и дети их только остаточным знанием, как обрывки сна что-то уразумеют о России. Одной головой, без сердечного чувства.
Собственно дети советских номенклатурщиков, счастливо смывшиеся на Запад и счастливо отрекшиися от Родины, лучше всего показывают, что такое Советская идеология. Она настолько внутренне гнила, что уже в первом-втором поколении своих адептов массово плодит предателей и перебежчиков.
А тех, кого Советская власть вычеркнула из истории, мы видим людьми, хранящими русскость спустя столетие. Причем русскость в самых главных проявлениях: язык, история, высшие формы культуры, религия.
*
Язык, вера, пол и раса объясняют человека из глубины. Трансгуманизм же хочет пересобрать человека, как конструктор. Космополит забудет язык. Матеарилистический болванчик отбросит веру, по причине мистического бесчувствия. Медицинские технологии всерьез предлагают поиграться с полом и его вариантами. Что остается от человека? Да ничего. Это, собственно, и есть цель. Был человек - и не стало человека.
И тут вдруг русский человек в течение четырех поколений показывает способность жить смыслами отобранной Родины, и передавать эти смыслы дальше, через потомство в историю! А? Как вам?
Это не только похвала русской стойкости и верности идеалам. Это еще значит, что Россия, рухнувшая от гнили внутри и Революции снаружи, была воистину прекрасна по сути. Ее историческое величие и подлинная красота таковы, что ими можно питаться даже на чужбине, даже столетиями. Что собственно и доказывают люди, вроде скончавшейся недавно инокини Олимпиады.
А внутри оказался любящий Родину православный человек.
Уезжали ведь кто угодно: экс-политики, балерины, миллионеры, дворяне, масоны.... А со временем ядро уехавших определилось именно как "православные люди временно потерявшие Отчизну". Такой эмиграция в основном и предстает перед взором изучающего её человека.
Прошло как минимум четыре поколения. А среди правнуков тех, кто закончил полет на Сен-Женевьев дю буа, очень много людей говорящих дома по-русски и сознательно посещающих православный храм каждое воскресенье.
Сравнение с другими типами эмигрантов лишь оттеняет благородство представителей первой волны. Многие с удовольствием забывают русский язык, никогда не молятся Богу, и дети их только остаточным знанием, как обрывки сна что-то уразумеют о России. Одной головой, без сердечного чувства.
Собственно дети советских номенклатурщиков, счастливо смывшиеся на Запад и счастливо отрекшиися от Родины, лучше всего показывают, что такое Советская идеология. Она настолько внутренне гнила, что уже в первом-втором поколении своих адептов массово плодит предателей и перебежчиков.
А тех, кого Советская власть вычеркнула из истории, мы видим людьми, хранящими русскость спустя столетие. Причем русскость в самых главных проявлениях: язык, история, высшие формы культуры, религия.
*
Язык, вера, пол и раса объясняют человека из глубины. Трансгуманизм же хочет пересобрать человека, как конструктор. Космополит забудет язык. Матеарилистический болванчик отбросит веру, по причине мистического бесчувствия. Медицинские технологии всерьез предлагают поиграться с полом и его вариантами. Что остается от человека? Да ничего. Это, собственно, и есть цель. Был человек - и не стало человека.
И тут вдруг русский человек в течение четырех поколений показывает способность жить смыслами отобранной Родины, и передавать эти смыслы дальше, через потомство в историю! А? Как вам?
Это не только похвала русской стойкости и верности идеалам. Это еще значит, что Россия, рухнувшая от гнили внутри и Революции снаружи, была воистину прекрасна по сути. Ее историческое величие и подлинная красота таковы, что ими можно питаться даже на чужбине, даже столетиями. Что собственно и доказывают люди, вроде скончавшейся недавно инокини Олимпиады.
Вчера праздновался Лука Крымский. Праздновался и как исповедник веры, и как чудотворный хирург.
До него никто не то, что не сочетал, но даже не пытался сочетать хирургию со священством.
Медицина столь сложна и требовательна, что требует себе всего человека. Быть врачом значит быть им 24/7 всю жизнь. Таково же и священство. Мы говорим об идеале, ибо что врачи, что попы быват разнообразно всякие. Но Лука именно воплотил в себе самом соединение прекрасного епископа с великолепным хирургом. Это - чудо. Чудесен так же прозорливый Патриарх Тихон, давший Луке благословение на двойной труд. Обычный традиционалист и "охранитель" дать такое благословения просто бы побоялся.
*
Вопрос выходит от Луки дальше. Оказывается можно, без ущерба для дела, соединять священство с определенными нагрузками общественно-социального или государственного характера.
Церковь изнутри знает, какой дифицит священства существует на данный момент.
Но общество это ощущает по-другому, и пресловутая пропасть между клиром и миром остается незасыпанной. Наша массовая культура и общественное сознание не то, что изрядно обезбожены; они просто искалечены. Среди священства нужны именно те, кто сближает края или "наводит мосты".
*
Теперь помечтаем. Сельский священник служит по воскресеньям и в праздники, а в будние дни работает педиатром в ближайшей больнице. Ладно - не хирург, ладно - без крови. Но детским врачом или психологом он работать может. Внимательно взглянув на дело, мы можем обнаружить целый пакет профессий и работ, которые могут высполнять носители священного сана, не вступая в противоречие со своим священством. Это будут в основном области педагогики и/или медицины. Хотя варианты возможны и шире. Лука смог и другие смогут.
*
Вы скажете: Позвольте! Вы что, предлагаете взрослому священнику осваивать еще одну профессию?
Нет. Совсем нет. Но я предлагаю осмотреться. У нас в пастве есть серьезная прослойка взрослых воцерковленных мужчин, которые уже - врачи, преподаватели, переводчики, журналисты, педагоги... Они женаты, они не мечтают о себе, ибо уже биты жизнью. Они имеют за плечами многолетний опыт хорждения в храм, подготовки к Причастию... У них есть высшее образование, они способны самообразовываться. Из них точно можно набрать некий процент соискателей священства без отрыва от основного до сих пор вида деятельности.
Дело не простое. Один побоится, другой постесняется, третьему жена наотрез запретит, четвертый сам окажется непригоден. Но какой-то пятый окажется в самый раз. И таких "пятых" может быть хотя бы пара сотен, что в условиях дефицита духовенства оч. хорошо. Хорошо и то, что это (пока только в теории) люди, важный в обществе. Врач нужен всегда и всем. Педагог тоже. Чего о священстве не скажешь. А тут мы именно сводим края и соединяем берега. Это одна из форм великолепного миссионерства.
И для прокорма он не обязан заглядывать в карман прихожанину. Тысячу проблем в Церкви (в том числе имиджевых) можно решить, если кормиться будет священник не от одних только треб.
*
Из семинарии выходит почти безусый батюшка-деточка, которому еще самому надо жить научиться. И в семье, и с людьми, и у Престола. А он с колес должен осваивать тяжелейшее искусство молитвы и управления народом. А здесь, как вариант, уже укоренившееся деревцо с навыками выживания и с верой, прошедшей огонь многих житейских испытаний. (Любой мужик, которому за 40, и который в Церкви не один год, это уже стреляный воробей. Или тот битый, за которого двух небитых дают.)
*
Так что, глядя на Луку, я бы серьезно призадумался. И как Луке когда-то сказал Ташкентский архиерей: Доктор, Вы должны служить Богу, - так и сегодня наверняка есть люди, которым местный Преосвященный может сказать подобное.
До него никто не то, что не сочетал, но даже не пытался сочетать хирургию со священством.
Медицина столь сложна и требовательна, что требует себе всего человека. Быть врачом значит быть им 24/7 всю жизнь. Таково же и священство. Мы говорим об идеале, ибо что врачи, что попы быват разнообразно всякие. Но Лука именно воплотил в себе самом соединение прекрасного епископа с великолепным хирургом. Это - чудо. Чудесен так же прозорливый Патриарх Тихон, давший Луке благословение на двойной труд. Обычный традиционалист и "охранитель" дать такое благословения просто бы побоялся.
*
Вопрос выходит от Луки дальше. Оказывается можно, без ущерба для дела, соединять священство с определенными нагрузками общественно-социального или государственного характера.
Церковь изнутри знает, какой дифицит священства существует на данный момент.
Но общество это ощущает по-другому, и пресловутая пропасть между клиром и миром остается незасыпанной. Наша массовая культура и общественное сознание не то, что изрядно обезбожены; они просто искалечены. Среди священства нужны именно те, кто сближает края или "наводит мосты".
*
Теперь помечтаем. Сельский священник служит по воскресеньям и в праздники, а в будние дни работает педиатром в ближайшей больнице. Ладно - не хирург, ладно - без крови. Но детским врачом или психологом он работать может. Внимательно взглянув на дело, мы можем обнаружить целый пакет профессий и работ, которые могут высполнять носители священного сана, не вступая в противоречие со своим священством. Это будут в основном области педагогики и/или медицины. Хотя варианты возможны и шире. Лука смог и другие смогут.
*
Вы скажете: Позвольте! Вы что, предлагаете взрослому священнику осваивать еще одну профессию?
Нет. Совсем нет. Но я предлагаю осмотреться. У нас в пастве есть серьезная прослойка взрослых воцерковленных мужчин, которые уже - врачи, преподаватели, переводчики, журналисты, педагоги... Они женаты, они не мечтают о себе, ибо уже биты жизнью. Они имеют за плечами многолетний опыт хорждения в храм, подготовки к Причастию... У них есть высшее образование, они способны самообразовываться. Из них точно можно набрать некий процент соискателей священства без отрыва от основного до сих пор вида деятельности.
Дело не простое. Один побоится, другой постесняется, третьему жена наотрез запретит, четвертый сам окажется непригоден. Но какой-то пятый окажется в самый раз. И таких "пятых" может быть хотя бы пара сотен, что в условиях дефицита духовенства оч. хорошо. Хорошо и то, что это (пока только в теории) люди, важный в обществе. Врач нужен всегда и всем. Педагог тоже. Чего о священстве не скажешь. А тут мы именно сводим края и соединяем берега. Это одна из форм великолепного миссионерства.
И для прокорма он не обязан заглядывать в карман прихожанину. Тысячу проблем в Церкви (в том числе имиджевых) можно решить, если кормиться будет священник не от одних только треб.
*
Из семинарии выходит почти безусый батюшка-деточка, которому еще самому надо жить научиться. И в семье, и с людьми, и у Престола. А он с колес должен осваивать тяжелейшее искусство молитвы и управления народом. А здесь, как вариант, уже укоренившееся деревцо с навыками выживания и с верой, прошедшей огонь многих житейских испытаний. (Любой мужик, которому за 40, и который в Церкви не один год, это уже стреляный воробей. Или тот битый, за которого двух небитых дают.)
*
Так что, глядя на Луку, я бы серьезно призадумался. И как Луке когда-то сказал Ташкентский архиерей: Доктор, Вы должны служить Богу, - так и сегодня наверняка есть люди, которым местный Преосвященный может сказать подобное.