Наконец посмотрел «Шею» Китано.
Эпоха Воюющих Провинций в Японии XVI века. В первые же минуты на экране — речка, заваленная трупами. Крабы, помахивая клешнями, выползают из обрубка шеи самурая, лишившегося головы.
Это ключевой образ для фильма, на который намекает само название. Куби — буквально «шея». Но еще и название корзины для трофеев — отрубленных голов.
Здесь все боятся за свою шею, хотя мечтают добыть голову противника. Для самурая трофей — необходимость, без него не получишь награды. А для простолюдина голова вражеского полководца и вовсе оказывается возможностью стать самураем.
И завершается «Шея» подходяще — церемонией осмотра трофеев после битвы при Ямадзаки. Такие осмотры отрубленных голов, куби дзиккен, часто устраивались после сражений.
Фильм полон жестокости и чернейшего юмора, характерных для авторского стиля Китано. А поскольку это японское, а не голливудское кино, здесь хватает гротеска и сюрреалистичных сцен.
Китано задумал снять его еще в начале 90-х. Причем его идея понравилась Акире Куросаве. Понадобилось 30 лет, чтобы замысел воплотился.
Хотя «Шея» основан на реальных событиях (подробнее о них я рассказывал здесь), фильм снят по роману авторства самого режиссера. И это очень вольное прочтение истории. Дело даже не в пистолетах с ударно-кремневым замком, которых никак не могло быть в Японии в 1582 году.
Всесильный Ода Нобунага показан эксцентричным садистом, «безумцем из Овари». Он манипулирует своими полководцами, а те готовы терпеть оскорбления, надеясь стать его наследником. За этот статус соревнуются Обезьяна (циничный выходец из крестьян Тоётоми Хидэёси), Енот (коварный Токугава Иэясу, «любитель уродливых женщин») и Лысина (принципиальный, но честолюбивый Акэти Мицухидэ).
Любимец Нобунаги, чернокожий слуга Ясукэ, орет на самураев на испанском языке, а самого Нобунагу не слишком политкорректно называет «желтым ублюдком» перед тем, как снести тому голову.
Китано строит одну из главных сюжетных линий на любовном треугольнике между Одой Нобунагой, Акэти Мицухидэ и Араки Мурасигэ. Еще и приправляет ее БДСМ-мотивами.
Вся эта гачимучи-драма довольно тошнотворна, хотя и занимает малую часть хронометража «Шеи». Поэтому подумайте, хотите ли вы видеть подобное на экране.
В Японии действительно существовала практика отношений-сюдо, обычно связывавших старшего и младшего самурая. Но о подобной связи между этими историческими персонажами мне не известно.
При этом Хидэёси, которого играет сам Китано, прямо говорит: «Не понимаю этих самурайских штучек». Он постоянно подчеркивает свое простое происхождение и откровенно глумится над самурайской этикой.
А самурай-традиционалист Акэти Мицухидэ в итоге расплачивается головой. Ее, обезображенную до неузнаваемости, Хидэёси отшвыривает пинком: «Плевать мне, найдется ли голова Мицухидэ — главное, что он мертв!».
Хидэёси у Китано побеждает благодаря крестьянской смекалке и цинизму, отличающим его от большинства самураев. В то время как гнилозубый крестьянин Мосукэ, грезящий о славе самурая, сам лишается головы в погоне за головой Мицухидэ. В каком-то смысле, «Шея» может служить прививкой от идеализации самураев, присущей западной культуре.
Panfilov FM
#панфилов_обозревает
Эпоха Воюющих Провинций в Японии XVI века. В первые же минуты на экране — речка, заваленная трупами. Крабы, помахивая клешнями, выползают из обрубка шеи самурая, лишившегося головы.
Это ключевой образ для фильма, на который намекает само название. Куби — буквально «шея». Но еще и название корзины для трофеев — отрубленных голов.
Здесь все боятся за свою шею, хотя мечтают добыть голову противника. Для самурая трофей — необходимость, без него не получишь награды. А для простолюдина голова вражеского полководца и вовсе оказывается возможностью стать самураем.
И завершается «Шея» подходяще — церемонией осмотра трофеев после битвы при Ямадзаки. Такие осмотры отрубленных голов, куби дзиккен, часто устраивались после сражений.
Фильм полон жестокости и чернейшего юмора, характерных для авторского стиля Китано. А поскольку это японское, а не голливудское кино, здесь хватает гротеска и сюрреалистичных сцен.
Китано задумал снять его еще в начале 90-х. Причем его идея понравилась Акире Куросаве. Понадобилось 30 лет, чтобы замысел воплотился.
Хотя «Шея» основан на реальных событиях (подробнее о них я рассказывал здесь), фильм снят по роману авторства самого режиссера. И это очень вольное прочтение истории. Дело даже не в пистолетах с ударно-кремневым замком, которых никак не могло быть в Японии в 1582 году.
Всесильный Ода Нобунага показан эксцентричным садистом, «безумцем из Овари». Он манипулирует своими полководцами, а те готовы терпеть оскорбления, надеясь стать его наследником. За этот статус соревнуются Обезьяна (циничный выходец из крестьян Тоётоми Хидэёси), Енот (коварный Токугава Иэясу, «любитель уродливых женщин») и Лысина (принципиальный, но честолюбивый Акэти Мицухидэ).
Любимец Нобунаги, чернокожий слуга Ясукэ, орет на самураев на испанском языке, а самого Нобунагу не слишком политкорректно называет «желтым ублюдком» перед тем, как снести тому голову.
Китано строит одну из главных сюжетных линий на любовном треугольнике между Одой Нобунагой, Акэти Мицухидэ и Араки Мурасигэ. Еще и приправляет ее БДСМ-мотивами.
Вся эта гачимучи-драма довольно тошнотворна, хотя и занимает малую часть хронометража «Шеи». Поэтому подумайте, хотите ли вы видеть подобное на экране.
В Японии действительно существовала практика отношений-сюдо, обычно связывавших старшего и младшего самурая. Но о подобной связи между этими историческими персонажами мне не известно.
При этом Хидэёси, которого играет сам Китано, прямо говорит: «Не понимаю этих самурайских штучек». Он постоянно подчеркивает свое простое происхождение и откровенно глумится над самурайской этикой.
А самурай-традиционалист Акэти Мицухидэ в итоге расплачивается головой. Ее, обезображенную до неузнаваемости, Хидэёси отшвыривает пинком: «Плевать мне, найдется ли голова Мицухидэ — главное, что он мертв!».
Хидэёси у Китано побеждает благодаря крестьянской смекалке и цинизму, отличающим его от большинства самураев. В то время как гнилозубый крестьянин Мосукэ, грезящий о славе самурая, сам лишается головы в погоне за головой Мицухидэ. В каком-то смысле, «Шея» может служить прививкой от идеализации самураев, присущей западной культуре.
Panfilov FM
#панфилов_обозревает
🔥51👍42👏10😱4❤3
group-telegram.com/panfilovfm/998
Create:
Last Update:
Last Update:
Наконец посмотрел «Шею» Китано.
Эпоха Воюющих Провинций в Японии XVI века. В первые же минуты на экране — речка, заваленная трупами. Крабы, помахивая клешнями, выползают из обрубка шеи самурая, лишившегося головы.
Это ключевой образ для фильма, на который намекает само название. Куби — буквально «шея». Но еще и название корзины для трофеев — отрубленных голов.
Здесь все боятся за свою шею, хотя мечтают добыть голову противника. Для самурая трофей — необходимость, без него не получишь награды. А для простолюдина голова вражеского полководца и вовсе оказывается возможностью стать самураем.
И завершается «Шея» подходяще — церемонией осмотра трофеев после битвы при Ямадзаки. Такие осмотры отрубленных голов, куби дзиккен, часто устраивались после сражений.
Фильм полон жестокости и чернейшего юмора, характерных для авторского стиля Китано. А поскольку это японское, а не голливудское кино, здесь хватает гротеска и сюрреалистичных сцен.
Китано задумал снять его еще в начале 90-х. Причем его идея понравилась Акире Куросаве. Понадобилось 30 лет, чтобы замысел воплотился.
Хотя «Шея» основан на реальных событиях (подробнее о них я рассказывал здесь), фильм снят по роману авторства самого режиссера. И это очень вольное прочтение истории. Дело даже не в пистолетах с ударно-кремневым замком, которых никак не могло быть в Японии в 1582 году.
Всесильный Ода Нобунага показан эксцентричным садистом, «безумцем из Овари». Он манипулирует своими полководцами, а те готовы терпеть оскорбления, надеясь стать его наследником. За этот статус соревнуются Обезьяна (циничный выходец из крестьян Тоётоми Хидэёси), Енот (коварный Токугава Иэясу, «любитель уродливых женщин») и Лысина (принципиальный, но честолюбивый Акэти Мицухидэ).
Любимец Нобунаги, чернокожий слуга Ясукэ, орет на самураев на испанском языке, а самого Нобунагу не слишком политкорректно называет «желтым ублюдком» перед тем, как снести тому голову.
Китано строит одну из главных сюжетных линий на любовном треугольнике между Одой Нобунагой, Акэти Мицухидэ и Араки Мурасигэ. Еще и приправляет ее БДСМ-мотивами.
Вся эта гачимучи-драма довольно тошнотворна, хотя и занимает малую часть хронометража «Шеи». Поэтому подумайте, хотите ли вы видеть подобное на экране.
В Японии действительно существовала практика отношений-сюдо, обычно связывавших старшего и младшего самурая. Но о подобной связи между этими историческими персонажами мне не известно.
При этом Хидэёси, которого играет сам Китано, прямо говорит: «Не понимаю этих самурайских штучек». Он постоянно подчеркивает свое простое происхождение и откровенно глумится над самурайской этикой.
А самурай-традиционалист Акэти Мицухидэ в итоге расплачивается головой. Ее, обезображенную до неузнаваемости, Хидэёси отшвыривает пинком: «Плевать мне, найдется ли голова Мицухидэ — главное, что он мертв!».
Хидэёси у Китано побеждает благодаря крестьянской смекалке и цинизму, отличающим его от большинства самураев. В то время как гнилозубый крестьянин Мосукэ, грезящий о славе самурая, сам лишается головы в погоне за головой Мицухидэ. В каком-то смысле, «Шея» может служить прививкой от идеализации самураев, присущей западной культуре.
Panfilov FM
#панфилов_обозревает
Эпоха Воюющих Провинций в Японии XVI века. В первые же минуты на экране — речка, заваленная трупами. Крабы, помахивая клешнями, выползают из обрубка шеи самурая, лишившегося головы.
Это ключевой образ для фильма, на который намекает само название. Куби — буквально «шея». Но еще и название корзины для трофеев — отрубленных голов.
Здесь все боятся за свою шею, хотя мечтают добыть голову противника. Для самурая трофей — необходимость, без него не получишь награды. А для простолюдина голова вражеского полководца и вовсе оказывается возможностью стать самураем.
И завершается «Шея» подходяще — церемонией осмотра трофеев после битвы при Ямадзаки. Такие осмотры отрубленных голов, куби дзиккен, часто устраивались после сражений.
Фильм полон жестокости и чернейшего юмора, характерных для авторского стиля Китано. А поскольку это японское, а не голливудское кино, здесь хватает гротеска и сюрреалистичных сцен.
Китано задумал снять его еще в начале 90-х. Причем его идея понравилась Акире Куросаве. Понадобилось 30 лет, чтобы замысел воплотился.
Хотя «Шея» основан на реальных событиях (подробнее о них я рассказывал здесь), фильм снят по роману авторства самого режиссера. И это очень вольное прочтение истории. Дело даже не в пистолетах с ударно-кремневым замком, которых никак не могло быть в Японии в 1582 году.
Всесильный Ода Нобунага показан эксцентричным садистом, «безумцем из Овари». Он манипулирует своими полководцами, а те готовы терпеть оскорбления, надеясь стать его наследником. За этот статус соревнуются Обезьяна (циничный выходец из крестьян Тоётоми Хидэёси), Енот (коварный Токугава Иэясу, «любитель уродливых женщин») и Лысина (принципиальный, но честолюбивый Акэти Мицухидэ).
Любимец Нобунаги, чернокожий слуга Ясукэ, орет на самураев на испанском языке, а самого Нобунагу не слишком политкорректно называет «желтым ублюдком» перед тем, как снести тому голову.
Китано строит одну из главных сюжетных линий на любовном треугольнике между Одой Нобунагой, Акэти Мицухидэ и Араки Мурасигэ. Еще и приправляет ее БДСМ-мотивами.
Вся эта гачимучи-драма довольно тошнотворна, хотя и занимает малую часть хронометража «Шеи». Поэтому подумайте, хотите ли вы видеть подобное на экране.
В Японии действительно существовала практика отношений-сюдо, обычно связывавших старшего и младшего самурая. Но о подобной связи между этими историческими персонажами мне не известно.
При этом Хидэёси, которого играет сам Китано, прямо говорит: «Не понимаю этих самурайских штучек». Он постоянно подчеркивает свое простое происхождение и откровенно глумится над самурайской этикой.
А самурай-традиционалист Акэти Мицухидэ в итоге расплачивается головой. Ее, обезображенную до неузнаваемости, Хидэёси отшвыривает пинком: «Плевать мне, найдется ли голова Мицухидэ — главное, что он мертв!».
Хидэёси у Китано побеждает благодаря крестьянской смекалке и цинизму, отличающим его от большинства самураев. В то время как гнилозубый крестьянин Мосукэ, грезящий о славе самурая, сам лишается головы в погоне за головой Мицухидэ. В каком-то смысле, «Шея» может служить прививкой от идеализации самураев, присущей западной культуре.
Panfilov FM
#панфилов_обозревает
BY Panfilov FM
Share with your friend now:
group-telegram.com/panfilovfm/998