Плавильный котёл

Великий комбинатор исторической науки

Владимир Мединский — человек уникальной судьбы. Он одновременно идеолог, историк, пропагандист и чиновник, чьи интеллектуальные упражнения вызывают если не восхищение, то как минимум живой интерес. В интервью РБК он, словно Остап Бендер, ловко лавирует между прагматизмом, догматизмом и неожиданными проблесками здравого смысла.

Разобраться, где у Владимира Ростиславовича рациональная мысль, а где — привычный чиновничий новояз с обязательной порцией идеологического патриотизма, задача не из простых. Он ведь как? С одной стороны, против "оловянных солдатиков", с другой — против тех, кто смеет рассуждать о политике, не будучи чиновником. Но как тогда "докопаться до истины", если истина — это то, что официально утверждено?

Главный тезис Мединского: школа должна воспитывать думающих людей, а не послушных "оловянных солдатиков". Заманчивая мысль, но, как говорится, черт кроется в деталях. Под "истиной" он понимает удобную государственную версию истории, где "дискуссия" возможна лишь в пределах заранее предопределенного результата. Как в шахматной партии: играй, но не выходи за рамки дебюта, одобренного министерством.

Критика учебника Мединского за ненаучность и идеологизированность — не новость. Сам автор ловко парирует: "Каждая конкретная строчка — правда, а в целом создается ощущение великой России". Конечно! Сто правдивых фактов, сложенных в нужном порядке, дают не объективную картину, а тщательно выверенную идеологическую мозаику. Как та, что украшает фасады советских зданий: на первый взгляд реализм, но стоит присмотреться — и сразу понятно, кто герой, а кто предатель.

Политика — не для всех? Здесь Мединский раскрывается в своем лучшем амплуа — защитника "правильных" элит. Люди, не занимающиеся политикой профессионально, не должны учить власть управлять страной, заявляет он. Логика железная: не имеешь чиновничьего диплома — молчи и смотри, как управляют те, кто посвятил этому жизнь. Правда, вспоминаются слова другого классика о том, что править может каждая кухарка. Но, видимо, не в этом историческом цикле.

Мединский прямо признает: полной свободы слова в России нет. Время такое — СВО требует "особого" подхода к выражению мнений. Критика власти, оказывается, не запрещена — но если ты не политик, твой голос особой ценности не имеет. А если ты деятель культуры — лучше вообще не вмешивайся, а то и с афиш пропадешь.

Самая интригующая мысль интервью — признание, что человек, разделяющий западные либеральные ценности, может быть патриотом. Казалось бы, небольшой сдвиг в официальном дискурсе. Но если вчитаться, это всего лишь словесная эквилибристика. Патриотизм, по Мединскому, — не о свободе мнений, а о любви к "Родине от слова род". А раз Родина — это семья, значит, спорить с ее главой (читай — государством) не принято.

Мединский — идеальный чиновник современной России. Он может сказать одну здравую мысль, а затем тут же нивелировать ее чем-то, что полностью укладывается в текущую государственную идеологию. Он ловко балансирует между прагматизмом и пропагандой, между риторикой интеллигента и привычным "одобряем-с". Как и любой хороший рассказчик, он понимает: главное — не истина, а убедительная история.

В итоге Мединский — типичный представитель управленческой элиты: говорит красиво, но если копнуть глубже, выясняется, что дискуссия возможна только в строго определенных рамках, патриотизм — это не о стране, а об одобрении курса, а история — не столько наука, сколько инструмент воспитания. В общем, как в его учебнике: каждая строчка вроде бы правда, а в целом — одна большая идеологическая конструкция.

Telegram

Русский декаданс

Минутка адекватности Мединского?

Помощник Путина и самый провальный переговорщик в XXI веке дал интервью РБК, в котором намешал z-пропаганду и вполне разумные мысли. Например, Мединский заявил, что современному российскому обществу нужны не оловянные солдатики…

www.group-telegram.com/us/plavkotell.com/11314

3.97K viewsJan 30 at 15:55

Великий комбинатор исторической науки

Владимир Мединский — человек уникальной судьбы. Он одновременно идеолог, историк, пропагандист и чиновник, чьи интеллектуальные упражнения вызывают если не восхищение, то как минимум живой интерес. В интервью РБК он, словно Остап Бендер, ловко лавирует между прагматизмом, догматизмом и неожиданными проблесками здравого смысла.

Разобраться, где у Владимира Ростиславовича рациональная мысль, а где — привычный чиновничий новояз с обязательной порцией идеологического патриотизма, задача не из простых. Он ведь как? С одной стороны, против "оловянных солдатиков", с другой — против тех, кто смеет рассуждать о политике, не будучи чиновником. Но как тогда "докопаться до истины", если истина — это то, что официально утверждено?

Главный тезис Мединского: школа должна воспитывать думающих людей, а не послушных "оловянных солдатиков". Заманчивая мысль, но, как говорится, черт кроется в деталях. Под "истиной" он понимает удобную государственную версию истории, где "дискуссия" возможна лишь в пределах заранее предопределенного результата. Как в шахматной партии: играй, но не выходи за рамки дебюта, одобренного министерством.

Критика учебника Мединского за ненаучность и идеологизированность — не новость. Сам автор ловко парирует: "Каждая конкретная строчка — правда, а в целом создается ощущение великой России". Конечно! Сто правдивых фактов, сложенных в нужном порядке, дают не объективную картину, а тщательно выверенную идеологическую мозаику. Как та, что украшает фасады советских зданий: на первый взгляд реализм, но стоит присмотреться — и сразу понятно, кто герой, а кто предатель.

Политика — не для всех? Здесь Мединский раскрывается в своем лучшем амплуа — защитника "правильных" элит. Люди, не занимающиеся политикой профессионально, не должны учить власть управлять страной, заявляет он. Логика железная: не имеешь чиновничьего диплома — молчи и смотри, как управляют те, кто посвятил этому жизнь. Правда, вспоминаются слова другого классика о том, что править может каждая кухарка. Но, видимо, не в этом историческом цикле.

Мединский прямо признает: полной свободы слова в России нет. Время такое — СВО требует "особого" подхода к выражению мнений. Критика власти, оказывается, не запрещена — но если ты не политик, твой голос особой ценности не имеет. А если ты деятель культуры — лучше вообще не вмешивайся, а то и с афиш пропадешь.

Самая интригующая мысль интервью — признание, что человек, разделяющий западные либеральные ценности, может быть патриотом. Казалось бы, небольшой сдвиг в официальном дискурсе. Но если вчитаться, это всего лишь словесная эквилибристика. Патриотизм, по Мединскому, — не о свободе мнений, а о любви к "Родине от слова род". А раз Родина — это семья, значит, спорить с ее главой (читай — государством) не принято.

Мединский — идеальный чиновник современной России. Он может сказать одну здравую мысль, а затем тут же нивелировать ее чем-то, что полностью укладывается в текущую государственную идеологию. Он ловко балансирует между прагматизмом и пропагандой, между риторикой интеллигента и привычным "одобряем-с". Как и любой хороший рассказчик, он понимает: главное — не истина, а убедительная история.

В итоге Мединский — типичный представитель управленческой элиты: говорит красиво, но если копнуть глубже, выясняется, что дискуссия возможна только в строго определенных рамках, патриотизм — это не о стране, а об одобрении курса, а история — не столько наука, сколько инструмент воспитания. В общем, как в его учебнике: каждая строчка вроде бы правда, а в целом — одна большая идеологическая конструкция.

BY Плавильный котёл